Сан-Франциско. — Обосновавшийся в этом городе российский инвестор Павел Черкашин считал, что придумал идеальное название для своего дворца информационных технологий, который он создает в здании купленной за 11,5 миллиона долларов католической церкви. Это будет Hack Temple (Храм хакерства).
Но это название он придумал еще до того, как хлынул мощный поток новостей о российских попытках повлиять на президентские выборы 2016 года при помощи хакерских взломов компьютеров, а также посредством распространения подстрекательских сообщений и усиления разногласий через Facebook и Twitter.
«Наши инвесторы были очень обеспокоены, заявляя, что это название никуда не годится, и нам следует изменить его, — говорит 44-летний Черкашин, планировавший официально открыть Храм хакерства этой осенью. — Получается, что кучка русских открывает хакерский храм посреди Сан-Франциско, делая это как раз в тот момент, когда хакеры из России считаются самым большим злом в мире. Нам сказали, что это невозможно».
На фоне многочисленных новостей о хакерских взломах и кампаниях влияния, которые появляются весь этот год, живущие в Кремниевой долине эмигранты из России (а их здесь десятки тысяч человек) оказались в очень странной ситуации. Некоторые русские венчурные капиталисты говорят, что стартапы начали с большой опаской брать их деньги, а ряд инженеров родом из России отмечают, что к ним стали по-другому относиться в обществе и в компаниях, где они работают. Адвокаты также заявляют, что некоторые IT-компании ужесточают меры безопасности, ограничивая выходцам из других стран доступ к данным.
В то же время, многие отмечают, что Россия обрела репутацию страны, знаменитой своими хакерами, и соответственно, возрос интерес к таким талантливым специалистам.
Такая напряженная обстановка — это что-то новое. Выходцы из России помогали создавать последнее поколение колоссов Кремниевой долины. Так, соучредитель Google Сергей Брин и один из первых инвесторов в Facebook Юрий Мильнер родились в России.
А Черкашин является партнером в компании GVA Capital, которая инвестирует 120 миллионов долларов в начинающие компании. Но теперь, когда Черкашин объясняет им, почему они должны брать инвестиции именно у него, ему начинают задавать скептические вопросы сразу, как только услышат его акцент.
«Чувствуешь себя политиком, попавшимся на сексуальном скандале. Все знают тебя из-за этого, и всякий раз, когда тебя кто-то узнает, на лицах появляются улыбки и немые вопросы типа „Ну, как проходит ваша личная жизнь?"» — говорит Черкашин, чья фирма зарегистрирована в США.
«Я чувствую себя так всякий раз, когда встречаюсь с инвестором, и он слышит мой русский акцент, — добавляет он. — На лице у него сразу появляется такая многозначительная улыбка».
По словам Черкашина, потенциальные партнеры и стартапы неизменно задают один и тот же вопрос: а это чистые деньги?
«Такой вопрос я порой слышу по два-три раза в день, — говорит он. — Не думаю, что люди стали бы задавать подобные вопросы менеджерам родом из других регионов».
Предприниматель и юрист Юлий Зегельман (Julian Zegelman), вкладывающий инвестиции в компании, основанные русскоязычными бизнесменами, и представляющий их интересы, говорит, что потенциальные американские деловые партнеры очень обеспокоены тем, что могут случайно оказаться в одном бизнесе с российским государством.
«Они не хотят получать деньги и иметь дело с компаниями, чьи технические специалисты как-то связаны с Россией», — признается он.
По словам Зегельмана, он заметил, что некоторые фирмы кибербезопасности, крупные компании информационных технологий, государственные заказчики и солидные фирмы венчурного капитала выражают наибольшие опасения по поводу работы с новыми иммигрантами из России. Но некоторые начинающие фирмы и небольшие инвестиционные компании сегодня в большей степени заинтересованы в талантах из России.
«Если бы 10 лет назад прозвучал вопрос о том, чем знаменита Россия, то ответ был бы таков: Путин, олигархи и нефть, — говорит Зегельман. — А сегодня, когда спрашиваешь мнение людей о России, они отвечают: „О, великолепное шифрование, множество талантливых инженеров"».
Адвокат Леонард Грайвер (Leonard Grayver), специализирующийся на стартапах и входящий в состав совета Американской бизнес-ассоциации русскоязычных профессионалов, отмечает, что хакеры своими действиями выдвинули российских специалистов из сферы информационных технологий «на передний край». Его фирма выступает в качестве посредника при заключении сделок и контрактов в области IT между Россией и Кремниевой долиной, занимаясь вопросами лицензирования и поиском талантов. По его словам, средний объем сделки в этом году увеличился до четырех миллионов долларов, в то время как в прошлом году он составлял от одного до двух миллионов.
Но теперь, когда компании принимают на работу русских специалистов, ему задают новый вопрос, кажущийся весьма странным: а не получится ли так, что мы запустим лису в курятник? По словам Грайвера, некоторые компании просят его организовать усиленные меры внутренней безопасности.
«Многие клиенты пытаются изыскать способы, чтобы нанять этих русских хакеров, и в тоже время усиливают у себя меры безопасности, — говорит он. — Они изолируют исходные коды программ, чтобы специалист не имел доступа к главной древовидной структуре».
Когда молодые российские специалисты впервые приезжают в Сан-Франциско, многие из них в первую очередь связываются с инвестором Николаем Давыдовым. Тридцатилетний Давыдов рассказывает, что принадлежит к так называемой «новой волне». Это группа инженеров и учредителей компаний из России, приехавших в Кремниевую долину в последние несколько лет. Они собираются в Сан-Франциско в баре Rum & Sugar, который принадлежит эмигранту из России, и каждую среду встречаются в Редвуд-Сити, где рассказывают друг другу истории и делятся информацией.
Но сейчас Давыдов и его друзья очень часто становится объектом шуток.
«На одной из конференций, где я должен был выступать, ведущий представил меня следующим образом: „Я пригласил Ника, потому что хотел вступить в сговор с русскими", — рассказывает Давыдов. — И таких шуток огромное множество».
Давыдов является инвестором фирмы кибербезопасности Wallarm, которая находится в Сан-Франциско. В этом году рост ее прибыли измеряется двузначными числами, и он объясняет это той странной репутацией, которую обрела Wallarm в связи с кампанией влияния на выборы и тем, что ее учредителями являются русские.
29-летний Иван Новиков, являющийся соучредителем и генеральным директором Wallarm, с меньшим энтузиазмом говорит о том, как новости о российском вмешательстве в выборы отразились на его жизни.
«Фактически любой русский, работающий в сфере информационных технологий, считается хакером. Так что все мы русские хакеры. И очень многие любят это подчеркивать. Но уже не смешно, когда слышишь это 10 раза в день или по несколько раз на каждой вечеринке, — говорит он. — Нам совершенно не нравится раздутая вокруг этого шумиха».
Другие предприниматели родом из России говорят, что они не замечают никаких перемен в отношении к себе. Станислав Шалунов — соучредитель компании Open Garden, которая разрабатывает сетевое программное обеспечение. Он говорит, что не видит никаких отличий.
«Сейчас очень много этих новостей про хакерские взломы, но я не думаю, что кто-то будет утверждать, будто этим занимаются люди, приехавшие из России и работающие в сфере информационных технологий в США, — говорит он. — Совершенно очевидно, что сейчас США берут на работу очень многих людей из России».
Что касается компании, которая так и не стала «Храмом хакерства», то инвесторы хотят, чтобы до ее открытия у нее было новое название. Двое молодых русских предпринимателей на прошлой неделе готовили на завтрак сэндвичи, сидя в кухне в приходском флигеле. В доме восемь спален, и в некоторых из них стоит по четыре кровати. В гостиной диваны в стиле модерна середины прошлого века. Терраса покрыта искусственной травой, и ее часто используют для проведения вечеринок. До того, как Черкашин купил это здание в январе 2016 года, оно называлось церковью Девы Марии Гваделупской.
В нефе храма витражное стекло с изображениями святых закрыли полупрозрачными панелями, чтобы сгладить ощущение церкви. Добровольцы отремонтировали сломанный орган, и теперь на нем снова играют, правда, во время вечеринок.
«Если и есть в мире город, где можно пойти в церковь, а попасть в дом хакеров, то только этот», — говорит Черкашин.
Художник с Украины Евгений Лапченко переделал триптих Босха «Сад Земных наслаждений», висящий на стене вдоль одного из проходов. Среди переплетенных человеческих фигур есть знакомые светила из мира информационных технологий: соучредитель Apple Стив Джобс делает селфи, а Брин из Google едет в самоуправляемом автомобиле.
Что касается переименования Храма хакерства, то Черкашин пока не придумал новое название.
«Можно назвать его Храм стартапов, — говорит он, — но это будет очень скучно».
