Когда президент Милош Земан перед Парламентской ассамблеей Совета Европы в Страсбурге заявил, что Украина должна признать аннексию Крыма в обмен на деньги или полезные ископаемые, на меня нахлынули воспоминания недавних лет.

Это было в мае 2014 года, через несколько месяцев после аннексии Крыма. За два предыдущих месяца большинство моих друзей покинули Крым и уже проживали в Киеве или во Львове. Максим ехал воевать на Донбасс, где в то время война только начиналась.

Мои друзья были в основном левыми активистами, с которыми мы проводили лекции и показы фильмов в одном клубе недалеко от центра Симферополя. Они испугались, когда во время аннексии по всему городу появились сотни их фотографий с адресами и угрожающей информацией о том, что, мол, это предатели родины, от которых нужно избавиться.

Более десяти человек, многих из которых я знал шапочно, и которые принимали активное участие в симферопольском Евромайдане, тогда исчезли бесследно. Говорили, что их пытают где-то в подвалах под городом, а некоторые даже утверждали, что они мертвы. Поэтому я тогда совсем не удивился, когда мои друзья собрались и уехали из Крыма.

Возмущенные татары

В тот майский день три года назад было пасмурно и ветрено. Я отправился в центр Симферополя, чтобы посмотреть на ежегодную траурную акцию крымских татар. Каждый год в это время татары собирались на центральной площади Ленина в память о депортации в Среднюю Азию в 1944 году, где им пришлось оставаться вплоть до 80-х годов.

Однако в центре Симферополя стояли бронетранспортеры, полицейские автомобили, а вместо татар пришли люди в масках с автоматами и нашивкой «Спецназ» на черных куртках. Траурную демонстрацию запретили, потому что крымско-татарский парламент Меджлис (запрещенная в России организация — прим. ред.) не согласился с тем, чтобы на акции звучал российский гимн в знак признания новой власти на полуострове. У российского гимна такая же мелодия, как у советского — того, который звучал 70 лет назад, когда депортировали татар. Меджлис также не согласился на то, чтобы на демонстрации выступали представители нового крымского правительства.

Потакание популистам

Через год я взял в столице крымских татар, городе Бахчисарае, интервью у Ильми Умерова, высокопоставленного представителя Меджлиса, оставшегося в Крыму. Умеров страдает болезнью Паркинсона и все время трясется, но, несмотря на это, он довольно твердым голосом рассказал мне, как в течение прошедшего года на полуострове пропадали татары, а их мертвые тела со следами пыток впоследствии находили за селами.

Новое правительство тогда пообещало расследовать убийства. Но ни одно из них не было раскрыто, и даже наоборот, начались еще и обыски в домах. Ильми рассказал, как полиция несколько раз обыскивала его дом от крыши до подвала.

Демонстрация силы продолжается поныне. Две недели назад 60-летний Ильми Умеров был осужден на два года в трудовом лагере за сепаратизм. Такие татарские лидеры, как Рефат Чубаров и Мустафа Джемилев, по тем же причинам не могут вернуться на полуостров. Люди, выступающие против оккупации, не перестают пропадать, а татары боятся новых депортаций.

А ведь еще четыре года назад Крымский полуостров был символом спокойного сосуществования разных народов и религий. Сегодня же мы все чаще слышим о нем как о месте, где силовые решения сложных вопросов применяются так же, как на Северном Кавказе, для эскалации межнациональной и межрелигиозной напряженности, и где притеснение создает благодатную почву для роста религиозного радикализма.

По словам чешского президента Милоша Земана, аннексия Крыма — свершившийся факт. И Украина должна будет ее признать, поскольку только так можно избежать войны в Европе. Но все как раз наоборот. Самый верный способ развязать войну в Европе и ее ближайших окрестностях — это толерантно относиться к военным аннексиям и потакать таким популистам, как Милош Земан.

Автор статьи неоднократно бывал в Крыму в 2013 — 2015 годах, один учебный год изучал там политологию и международные отношения.