Начав два крупных наступления, Красная Армия в ноябре 1942 года прорвала фланги 6-ой армии в Сталинграде. Но возглавлявший ее генерал Паулюс отклонил все требования быстрого отступления.

Соблюдать спокойствие — это в принципе хороший совет в чрезвычайных и может быть даже опасных ситуациях. Однако тот, кто слишком долго сохраняет спокойствие и выжидает, наносит вред собственной позиции. Утром 19 ноября 1942 года советские войска ударили во фланг немецкого атакующего клина к северо-западу от Сталинграда. Румынские войска, находившиеся там, были испуганы, в частях быстро возник беспорядок. Румыны попытались искать спасения в бегстве, но все было напрасно.

Тем не менее командование немецкой 6-ой армии оставалось совершенно спокойным. Лишь к вечеру этого четверга один штабной офицер записал в военном дневнике, самом главном документе каждого крупного соединения, приказ командующего Фридриха Паулюса (Friedrich Paulus) продолжать атаки на советские позиции в центре города. Руководство армии воспринимало наступление на левый фланг армии на севере как «влияние наступления на румынский фронт».

В принципе это было правильно, но здесь полностью выпадала из вида цель советского наступления на фланг. В главном штабе группы армий Б в Старобельске уже в это время поняли, что целью советского наступления было собственно окружение 6-ой армии.

Тяжелое положение армии генерала бронетанковых войск стало для него понятным на следующий день. Потому что к югу от Сталинграда Красная Армия начала второе наступление, она как и на северо-западе прорвала фланг, удерживаемый румынскими войсками. 20-ая пехотная дивизия немецкого союзника пришла в беспорядок, возникла паника. Самая сильная немецкая часть, 4-я бронетанковая армия, располагавшаяся сзади 6-ой армии, увязшей в уличных боях, была расколота на две части.

Плохие новости для немцев не прекратились и на следующий день. Советские танковые клинья с невероятной скоростью одновременно прорывались с северо-запада и юго-востока. Цель можно было легко определить на любой карте региона генерального штаба. Это был Калач-на-Дону, небольшой городок примерно в 60 километрах к западу от центра Сталинграда, за который шли бои. Когда наступающие силы Красной Армии соединятся там, вся 6-я армия попадет в котел.

В 15.25 21-го ноября 1942 года поступило указание Гитлера группе войск Б под командованием Паулюса в Сталинграде: «несмотря на опасность временного окружения» 6-я армия должна удерживать фронт в Сталинграде и вокруг него. Фактически это был приказ на проигрыш сражения.

Все произошло на следующий день. Министр пропаганды Йозеф Геббельс писал в своем дневнике: «В течение второй половины дня я получаю из главного штаба фюрера известия о том, что обоим наступающим большевистским клиньям удалось соединиться, прорвав тонкую линию частей, протянувшуюся с севера на юг». Он продолжал необычно трезво: «Таким образом, естественно, возникло чрезвычайно опасное положение. Если нам не удастся снова прорвать это окружение, наш Сталинградский и весь Волжский фронт будут находиться под угрозой, да и южный фланг нашего Восточного фронта тоже подвергается большой опасности».

Позиции Красной Армии под Калачом все еще были не очень стабильными. Решительное отступление по крайней мере моторизованных частей из предместий Сталинграда в направлении Калача могло бы помочь избежать окружения.

Однако Паулюс, который свою карьеру сделал в штабе, а не как фронтовой офицер, явно уже примирился с новым положением. «Армия окружена», — отправил он 22 ноября 1942 года в 19.00 радиограмму в группу армий Б. Он мог бы просто проигнорировать указание Гитлера и организовать тактический отход. Так поступили несколько командующих вермахта в декабре 1941 года под Москвой, чтобы спасти свои части.

Но и руководство третьего рейха признало серьезность положения. Гитлер прервал свое пребывание в Оберзальцберге и полетел самолетом, чтобы как можно скорее вернуться в главный штаб фюрера «Волчье логово» в Восточной Пруссии. Генеральный штаб армии лихорадочно работал над тем, чтобы направить подкрепления на юг.

Генерал-фельдмаршал Эрих фон Манштейн полетел к Сталинграду, чтобы, используя свое большое стратегическое умение, исправить положение. Ситуация вынудила отказаться и от планируемого взятия Ленинграда. Однако Геббельс высказался скептически: «Если у него нет резервов, то он один, вооруженный лишь самолетом, и с одним адъютантом чуда не сделает».

24 ноября 1942 Манштейн, только что назначенный командующим новой только что созданной группировкой войск под названием «Дон», переговорил в Старобельске с командующим группировкой войск Б генерал-полковником Максимилианом фон Вейхсом (Maximilian von Weichs). На этом уровне разговор шел без обиняков. Вейхс считал, что «положение 6-ой армии было безнадежным» и что единственным шансом мог быть немедленный прорыв. Манштейн возразил, что это было лишь «последней возможностью выхода», которую он только «в крайнем случае» хотел бы предложить Гитлеру, зная, что диктатор, вероятно, не одобрит ее.

Тем временем Геббельс записывал: «Но еще не вечер. Пока что всегда получалось так, что в самый последний момент появлялась какая-то возможность спасения». Обманчивая надежда, как это скоро должно было оказаться.