Киев — Я живу в люксе на одном из верхних этажей отеля «Украина». Сегодня 20 февраля. Прошло четыре года с тех пор, когда в Киеве на Майдане Незалежности (Площади Независимости) были убиты десятки протестующих — они погибли от пуль снайперов, скрывавшиеся как раз в этих номерах. В коридорах и номерах отеля стоит мертвая тишина.
А призраки живут внизу — в вестибюле и в зале для завтраков, куда привозили раненых и мертвых, и где врачи и персонал отеля, пытаясь спасти как можно больше жизней, бегали, поскальзываясь на залитом кровью полу.
Живут они и на площади напротив отеля, где между большими видеоэкранами, на которых демонстрируют впечатляющие планы реконструкции, к пришедшим на площадь людям подходят бродяги — они просят денег, чтобы помочь раненым солдатам, возвращающимся с войны на востоке Украины, и показывают им браслеты национальных цветов Украины. «Слава Украине! Героям слава!».
Киев по-прежнему преследуют призраки Майдана — из того времени, когда молодежь и старики поднялись, восстав против старой политической системы, и мгновенно прониклись общей пьянящей мечтой об открытом будущем, сулящем множество возможностей. Это будущее сегодня не кажется таким открытым — отчасти потому, что невозможно забыть Майдан, оставить его в прошлом. Звучавшие на Майдане прекрасные и благородные обещания остаются невыполненными, и Россия в ответ на революцию держит страну мертвой хваткой. В этом месяце наступает еще одна годовщина: 16 марта, день референдума, который подготовил почву для аннексии Крыма Россией.
С каждой неделей число погибших на войне на востоке Украины растет, и в столице начинают понимать, что ближайшее будущее чревато политической опасностью. Ниже приводится краткое изложение сценариев возможного развития событий на Украине. Эти сценарии мы обсуждали в Киеве с представителями спецслужб и военных структур.
Дезинтеграция страны. Никто не знает, кто победит на президентских выборах в 2019 году, при этом основные кандидаты не в состоянии набрать значительный процент голосов избирателей. Более того, в результате растущего чувства безнаказанности активизировались мелкие организации и группировки.
В войне на Донбассе победить невозможно. Из предыдущих разговоров я знаю, что администрация президента Петра Порошенко еще два года назад придерживалась идеи, согласно которой для того, чтобы заставить отступить сепаратистов, захвативших некоторые районы восточной Украины, и поддерживающие их российские войска, можно воспользоваться удобным случаем. Теперь же стало ясно, что от этих идей отказались, как только бои стали менее интенсивными.
Реакцию Кремля на какие-либо действия в районе линии фронта предсказать невозможно, и военное превосходство России неоспоримо. Ее «Искандеров» и «Калибров» будет вполне достаточно, чтобы изменить равновесие сил; в одной лишь южной части (страны) размещено 30 «Калибров».
Обеспечить мир невозможно. Главный вопрос, стоящий сегодня перед высшим руководством Украины, заключается в том, соглашаться ли на ввод миротворческих сил под эгидой ООН. Одно лишь то, что Кремль поддерживает эту идею, дает повод задуматься и как следует все взвесить. На самом деле миротворческая миссия может оказаться лишь ловушкой. Возможно, потери можно было бы уменьшить (чего, наверное, можно было бы добиться, изменив правила ведения боевых действий на фронте), но цена была бы высока — замороженный конфликт и ослабление санкций для России.
У Украины мало надежд на восстановление контроля над утраченными территориями. Как сказал один из моих собеседников, даже если Киев каким-то невероятным образом и вернет сепаратистские ДНР и ЛНР, за этим последуют беспорядки и повстанческие действия, поддерживаемые Кремлем. Такое повстанческое движение пришлось бы жестко подавлять, что привело бы к резкому ухудшению отношений между Украиной и Евросоюзом и, возможно, спровоцировало бы гражданскую войну — «чему Россия была бы очень рада».
И все же Киев не может отпустить восточные районы. Ни один политик не продержался бы на своем месте и дня, предложив такой курс действий — хотя бы потому, что он или она не смогли бы убедить людей в том, что действуют не по указке Кремля.
Есть и не самый плохой вариант (хотя и не очень хороший). Самое лучшее решение из тех, о которых мне говорили, заключалось в том, что, наверное, можно было бы заключить сделку с Кремлем и сепаратистами. Сепаратисты сохраняли бы формальное право Украины на суверенитет над отделившимися территориями, прекратив при этом экономические и политические связи с Донецком и Луганском — например, лет на 30.
В отличие от миротворческого плана, в этом случае затем пришлось бы проводить разоружение, и две «республики» «были бы вынуждены существовать под украинским флагом». Фактически они были бы независимыми, а, значит, не имели бы права голоса при формировании внешней политики Украины. Это позволило бы Украине сосредоточиться на решении своих проблем до тех пор, пока не изменилась бы геополитическая ситуация и можно было бы полностью реинтегрировать сепаратистские республики. В политическом плане обосновать, поддержать и реализовать эту идею пока трудно, но не исключено, что сделать это можно.
Опасность полномасштабного вторжения России по-прежнему велика. Как мне сказал один высокопоставленный работник спецслужб, «мы не ожидаем вторжения сейчас, но он возможно в 2020 году, после выборов». Логика такова: нападение на Украину до того, как в стране пройдут выборы, приведет лишь к сплочению украинцев вокруг Порошенко, но после подсчета голосов (и когда будут получены результаты, которые обрадуют лишь некоторых) разногласия будут усиливаться, и моральный дух в стране будет очень низким.
Вполне возможно, что патриотизма у украинцев поубавится, и если все-таки вероятный сценарий победы бывшего премьер-министра Юлии Тимошенко будет реализован, то можно ожидать, что новый президент не будет оказывать российскому военному вторжению особого сопротивления и вскоре урегулирует конфликт на крайне неблагоприятных условиях.
Так что призраки, по всей вероятности, пока не успокоятся. И еще какое-то время будут преследовать Украину.
