Перед самыми выборами создается впечатление, что Россия Путина оказалась между двумя различными реальностями. При этом ультраконсервативная риторика имеет мало общего с обычной жизнью страны.

Те, кто сегодня слушает власть предержащих, не могут отделаться от впечатления, что страна готовится к войне. Совсем недавно президент Владимир Путин беззастенчиво заявил, что готов ввергнуть мир в «глобальную катастрофу», если кто-то решится уничтожить его родину. По словам руководителя государства, «зачем нам такой мир, если в нем не будет России». И Дмитрий Медведев, который в свое время считался относительно либеральным премьер-министром страны, несколько недель назад заявил на Конференции по безопасности в Мюнхене, что холодная война идет уже давно.

Россия вне действия радара

И государственные СМИ тоже активно вмешиваются. Годами они рассказывают о кризисе, но не в своей стране, а на Западе с его открытыми границами и прогнившей моралью. А вот Россия — напротив, последний бастион консервативных христианских ценностей, как это часто можно услышать на политических ток-шоу. Однако если спросить самих русских, то эта картина выглядит слишком запутанной. Еще десять лет назад почти 56% жителей России называли свою страну европейской. 32% считали иначе. Сегодня, согласно исследованиям независимого Левада-центра, соотношение стало противоположным.

Однако есть и другая Россия, которая находится за пределами радара социологии и которую едва ли можно обнаружить в государственных СМИ. Там войне нет места. Там депутаты и высокопоставленные чиновники, напротив, посылают своих детей в высшие учебные заведения Швейцарии или Великобритании, в то время как выпускники элитных отечественных университетов стремятся работать скорее в международных концернах, чем в Газпроме и ему подобных.

Различные плоскости реальности

Одно только количество заявок на получение визы в немецких консульствах в России в прошлом году увеличилось на 16%. И рекламные агенты тоже точно знают, что определение «европейский» относится только к новым жилым комплексам европейского уровня или продуктам питания европейского качества, поскольку это способствует росту оборота.

Ипотечный кредит на машину важнее политики

Может показаться парадоксом, но при всей отсталости страны разница между повседневной жизнью россиян и жизнью остальных европейцев давно не была так мала, как сегодня. При всей внешней агрессивности еще никогда в новейшей истории страны не было так мало убийств, как сейчас. По сравнению с концом прошлого и началом нынешнего столетия количество убийств на 100 тысяч жителей уменьшилось на две трети. При всей пропаганде консервативных ценностей российские женщины в среднем едва ли рожают больше детей, чем женщины Европы. А вот разводы, напротив, происходят несколько чаще.

Возможно, это звучит банально, но при ближайшем рассмотрении многих жителей России сегодня интересуют не столько громогласные великодержавные речи политиков, сколько собственные ипотеки, кредиты на машину или слишком маленькие зарплаты, как и у миллионов других трудящихся, особенно вдалеке от крупных городов. Положение на периферии ухудшается из-за продолжающегося экономического кризиса.

«У России нет каких-то особых ценностей»

Российские политики, в первую очередь Владимир Путин, изо всех сил стараются нарисовать другую картину. В начале своей предвыборной кампании в феврале президент заявил о предполагаемом коллективизме россиян как о конкурентном преимуществе. А вот в других странах, напротив, гораздо более важным считается индивидуальный успех.

Опросы могли бы ярче показать разницу между Россией и Западом. Однако у российских исследователей — иное мнение. «Социология — первая жертва пропаганды», — говорит преподаватель московской Высшей школы экономики Григорий Юдин, исследующий представления россиян о ценностях. Российские исследователи, по словам Юдина, напротив, считают, что ценности россиян не особенно отличаются от ценностей других стран Восточной и Южной Европы. «У России нет особых ценностей», — заявляет он. Вместо этого у страны есть комплексы и желание с помощью заявлений о своей якобы иной сущности освободиться от роли постоянно догоняющего.

Страх прошлого сохраняется

К тому же все еще жив подспудный страх возвращения хаоса, анархии, политической нестабильности и экономического коллапса, который знаком каждому россиянину независимо от его возраста, хотя дикие девяностые годы уже давно остались в прошлом. «В нас, наверное, всегда будет жить страх того, что эти годы вернутся, что они все заберут, что границы будут закрыты, что магазины опустеют, что на полках не будет еды и одежды. С этим мы должны жить», — пишет в своем блоге журналистка Арина Холина.