Аривака — «Мы почти достали их! Они, должно быть, были тут всего несколько часов назад».
Тим Фоули (Tim Foley), вооруженный пистолетом и одетый в камуфляж, держит в руке открытую консервную банку. Горячее солнце пустыни еще не успело высушить ее содержимое.
Ландшафт покрыт истрепанными ветрами кустами и упрямыми кактусами, а над всем этим простирается голубое небо, которое кажется выше, чем где-либо еще. Мы находимся в Ариваке, в штате Аризона, примерно в 30 километрах от границы с Мексикой.
Фоули нашел так называемый «водный пункт» — место, где есть вода, консервы и одеяла, оставленные гуманитарными организациями, чтобы помочь людям, пытающимся перебраться через границу. По оценкам Фоули, здесь кто-то был всего с час назад.
Он здесь не для того, чтобы помогать мигрантам, — напротив. Фоули — основатель Аризонской пограничной разведки (Arizona Border Recon, AZBR), своего рода гражданской гвардии, которая, по собственному выражению участников, контролирует границу на добровольной основе.
Опасный для жизни маршрут через горы
Из всех мест, где можно перебраться через границу, гористые районы у Ариваки — опаснейшие. Пять дней нужно брести пешком, не только рискуя получить солнечный удар или упасть от истощения, страдая от жажды и голода, — есть еще и опасность попасть под горячую руку наркокартелям, быть схваченным пограничной службой или группами, подобными AZBR.
Фоули говорит, что когда они находят кого-то у границы, они дают ему еду, воду и оказывают медицинскую помощь, а затем звонят пограничникам.
«Мы не хотим, чтобы кто-то умер, но, в отличие от гуманитарных организаций, мы никого не отпускаем, если не знаем, кто это. Это должна решать пограничная служба. Но в девяти из десяти случаев ты — точно не „хороший парень", если тайком без разрешения хочешь пробраться в страну».
Типичный день для Фоули состоит из поиска признаков того, что какие-то люди — контрабандисты или нелегалы — появлялись в районе и фиксирования на карте маршрутов их передвижения. Члены группы всегда вооружены, когда выезжают («только сумасшедший был бы безоружным»), но, по словам Фоули, он еще не сделал ни единого выстрела.
«Охраняю свой родной район»
Пограничная служба критически относится к группам вроде AZBR, но Фоули говорит, что его группа отстаивает закон там, где царит беззаконие.
«Люди считают, что мы сжигаем кресты и вешаем людей на деревьях. Нет. Я называют нас соседским дозором. Это мой родной район, и я его охраняю».
Один из самых значительных источников дохода AZBR, в особенности с тех пор, как президент Дональд Трамп появился на горизонте, — это СМИ. Фоули с удовольствием дает интервью и подбрасывает репортеров до приграничных территорий, а они за это платят, как и мы сейчас. Так что Фоули привык к масс-медиа, он говорит совершенно свободно и с удовольствием искусно рисует образ AZBR как бравой и надежной команды.
Примерно треть границы защищена оградами разных видов: в некоторых местах это высокий металлический забор, в других нет ничего, кроме жидкой колючей проволоки. Но в последние годы юго-западная граница становится все более военизированной. За ней наблюдают с помощью камер, датчиков движения, радаров и беспилотников.
По мнению Тима Фоули, граница проницаема, как сито. Он больше не верит в технологии контроля, дроны, более мощные ограждения или даже в стену Трампа. Он хочет, чтобы стало больше охранников, которые будут следить за тем, чтобы никто не мог пересечь границу.
«Барьеры бесполезны, если никто их не охраняет».
Многих так никогда и не находят
Сколько времени проходит, прежде чем человеческое тело исчезает в пустыне без следа? Это актуальный вопрос, так как никто точно не знает, сколько людей погибает, пробираясь через границу.
Согласно официальной статистике пограничной службы США, за последние 20 лет в юго-западном приграничном районе страны погибли 7216 человек. Реальное же количество, вероятно, гораздо выше, как из-за недостаточного и непоследовательного ведения учета, так и из-за того, что часть тел так и не нашли.
Хотя статистика и свидетельствует, что общее число нелегально пересекающих границу снизилось, люди вынуждены пользоваться все более опасными маршрутами. Отчасти это следствие политики пограничной службы, которая старается перекрыть традиционные пути перемещения беженцев, вытеснив их на менее проходимые территории. В результате число людей, которые пересекают границу по простым маршрутам в Калифорнии и Техасе, уменьшилось, а число тех, кто устремляется в более опасные районы в Аризоне, увеличилось.
«Тут мы помогаем друг другу»
«Идея была в том, что когда людей вытеснят на более опасные маршруты, они перестанут приходить. Но это не сработало, люди продолжают идти, несмотря на это», — рассказывает Сюзанна Браун (Susannah Brown), медсестра на пенсии и активист «Самаритян из Ахо» (Ajo Samaritans), гуманитарной организации, которая помогает мигрантам.
Мы встречаемся в Ахо, маленьком сонном городке в 60 километрах от границы. Благодаря расположенной рядом медной шахте Ахо еще в 1980-е годы был оживленным городом, а сейчас там живут в основном туризмом. Когда едешь по городу, видишь щиты двух типов: рекламу страхования для путешествующих в Мексику и надписи «Гуманитарная помощь — не преступление».
«Здесь, в приграничных районах, у нас есть давняя традиция помогать друг другу. В пустыне легко умереть, если у тебя нет воды и еды», — говорит Браун.
Часть членов организации помогают прибывающим в Ахо мигрантам и другими способами, что периодически становится причиной конфликтов с властями. Недавно один из членов гуманитарной группы был задержан за то, что приютил у себя людей, пересекших границу.
По словам Браун, гуманитарным группам стало труднее действовать в приграничных районах. Недавно организации были привлечены к суду за то, что оставляли воду в национальных парках и на полигоне ВВС США имени Барри Голдуотера, где проводит учения американская армия. Прошлым летом на территориях армии и в национальных парках были введены правила, запрещающие там что-либо оставлять.
«Мы в ярости. Люди умирают, а власти этой территории ничего не делают. Такое ощущение, что никому дела до этого нет», — говорит Браун.
Гуманитарные организации в этом районе рассказывают, что пограничная охрана саботирует их попытки помочь людям, например, проделывая дырки в бутылках с водой, которые активисты оставляют у границы. Согласно недавно опубликованному отчету волонтеров гуманитарной организации «Больше никаких смертей» (No more deaths), они с марта 2012 по декабрь 2015 года по два раза в неделю находили испорченные канистры с водой в районе к юго-востоку от Тусона.
Некоторые жители, такие как Тим Фоули, считают, что гуманитарные организации подстрекают людей на нарушение границы и создают у них ошибочное представление о шансах ее пересечь. Браун хорошо знает об обвинениях в том, что гуманитарные организации подыгрывают картелям.
«Люди в любом случае пересекают границу, они делали это годами. Они будут идти вне зависимости от того, что предпринимается, они пытаются помочь своим семьям. Я стараюсь не судить никого, в чьей шкуре я не была. Моя личная позиция, и я думаю, что многие тут меня поддержат в этом, — не спрашивать ни у кого удостоверения личности. Я вижу лишь человека, который нуждается в помощи», — говорит Браун.
Картели и наркотики
Не только сами маршруты стали опаснее, мексиканские картели тоже все больше ужесточают контроль над границей.
«Если наркокурьер попадается или вынужден бросить свой груз по дороге, картель теряет все. А если вынуждаешь мигрантов работать курьерами и к тому же берешь плату за то, что указываешь им дорогу через границу… Для картелей это беспроигрышный вариант», — говорит Том Фоули в Ариваке.
За те восемь лет, что Тим Фоули жил в районе, ситуация стала только хуже, а насилия — все больше. Когда он начинал, проводниками для мигрантов, так называемыми «койотами», были обычные местные семьи, которые хорошо знали приграничные районы.
«Когда в дело вступили картели, они поставили ультиматум: прекращайте все, работайте только на нас за маленький процент или умрите. Это было, наверное, лет шесть назад», — рассказывает Фоули.
В то время как количество марихуаны, контрабандой провозимой в страну, сильно уменьшилось после легализации в нескольких штатах, более сильные наркотики вроде кокаина, героина, метамфетамина и фентанила стали ввозиться в больших объемах, согласно статистике пограничной и таможенной служб. Объем изымаемого метамфетамина за последние пять лет вырос более чем на 250%.
Большая часть проходящих через границу наркотиков перевозится в транспортных средствах и лишь малую их часть доставляют пешком.
«Если бы у нас была более гуманная миграционная политика, людям не приходилось бы контрабандой провозить наркотики через границу. Я не могу называть кого-то очень плохим человеком только потому, что он возит контрабанду. Это может быть для них единственным способом добраться до своей семьи», — говорит Сюзанна Браун.
Тим Фоули понимает, что многие из мигрантов оказались заложниками войны, в которой они совсем не хотели участвовать.
«Но я не собираюсь закрывать на это глаза, поворачиваться спиной и делать вид, что ничего не происходит».
Последнее предложение Дональда Трампа насчет миграционной реформы было отвергнуто голосованием в феврале, и пока что неясно, что будет дальше. Но Тим Фоули не собирается ждать.
«Я продолжу свое дело до тех пор, пока граница не станет безопасной, или пока не умру. Других альтернатив для меня не существует».
Нарушение границы
Трудно оценить, сколько всего человек перебирается через границу, но число задержанных может дать об этом некоторое представление.
В декабре прошлого года число задержанных, по информации пограничной службы, приближалось к 30 тысячам. Это больше, чем было в течение года, но значительно меньше, чем в кризисный 2014 год, когда задержали примерно 480 тысяч человек.
Одним из центральных предвыборных обещаний президента Дональда Трампа было жестче взяться за нелегальную иммиграцию. Помимо стены, которую он обещал построить вдоль границы, он в том числе говорил, что вышлет из страны примерно одиннадцать миллионов мигрантов, незаконно живущих в США.
Трамп нарастил усилия властей для борьбы с нелегальными мигрантами, увеличил количество депортационных центров, сократил число принимаемых беженцев и ускорил высылку. Пограничные службы также создали контрольные пункты внутри страны, в некоторых случаях более чем в сотне километрах от границы.
