На своей пресс-конференции в Москве советник президента Соединенных Штатов по национальной безопасности Джон Болтон заявил о неизменности американской позиции по Крыму. Это, собственно, не просто заявление американского чиновника. Это — позиция, которую уже можно назвать классической.
Соединенные Штаты не будут признавать аннексии Крыма и включения этой украинской территории в состав Российской Федерации. Тема изменения американской позиции не является предметом российско-американских переговоров. Впрочем, мы не должны забывать, что для российской стороны тема принадлежности Крыма тоже предметом переговоров не является.
Я бы сравнил эту ситуацию с фактической аннексией Советским Союзом балтийских стран, которые были включены в состав СССР после их оккупации режимом Сталина. Несмотря на союз с СССР во Второй Мировой войне, несмотря на Ялту, несмотря на политику разрядки Соединенные Штаты никогда не признавали этой аннексии и не закрывали посольств стран Балтии в Вашингтоне. Различие разве что в том, что тогда существовали страны, которые признавали Латвию, Литву и Эстонию частью СССР. А в случае с Крымом такого признания почти не просматривается.
Да, Вашингтон может искать пути к улучшению отношений с Москвой. Но Крым всегда будет обстоятельством, которое не позволит вернуться к времени до 2014 года. Не позволит ни Соединенным Штатам, ни России — чтобы ни думали об этом в самих этих странах. Да, противостояние по крымскому вопросу может продолжаться десятилетиями. Но история со странами Балтии повторится. Отказ от авторитаризма всегда подразумевает и отказ от последствий нарушения авторитарным режимом международного права. После провала путча августа 1991 года Государственный совет СССР признал восстановление независимости Латвии, Литвы и Эстонии — хотя еще за пару лет до этого многим казалось, что этого не будет никогда.
Уверен, что отказ от аннексии Крыма и аннулирование неправовых решений весны 2014 года станут сигналом, который будет означать возвращение России в цивилизованный мир. Этот сигнал — просто вопрос времени. Долгого — но времени. И позиция, опять озвученная Джоном Болтоном в Москве, еще раз напомнила о неотвратимости такого исхода.
