Несколько лет назад в берлинском районе Груневальд еще существовала группа оздоровительной гимнастики для трюммерфрау, которые после войны в рабочих халатах и с ковшовой цепью занимались расчисткой завалов и руин. Она была закрыта по возрастным причинам. Многие уже больше не могут рассказывать о том, как было в то время, когда Германия лежала в руинах. Свидетельницы того времени, которые еще могут вспомнить о событиях, происходивших более 70 лет назад, сейчас в преклонном возрасте.

Как, например, Эдит Рингелер (102 года). Пожилая женщина лишь несколько лет назад переехала в дом престарелых в Лихтерфельде на юго-западе Берлина. Совсем неподалеку отсюда, у станции городской электрички она тогда отбивала камни. Ее детям уже больше 80 лет. Иногда она в растерянности, «забывчива», как говорит она. Но что касается того времени, поток воспоминаний длится до самой ночи. Снятся ли ей времена после войны? «Еще как!».

Самым ужасным был голод. Они в то время делали из свекольных листьев шпинат. Ее муж пропал без вести на войне. Эдит Рингелер приходилось «мешочничать», то есть доставать еду, где и как это было возможно. «Я перенесла ад, и никто нам не помог». Что она имеет в виду, остается только догадываться. Ее дочь позднее рассказала, что тогда в руинах находили трупы детей.

Эдит Рингелер говорит фразу, которую знают многие немцы: «Когда приходили русские, это было ужасно». Ее дети были для нее всем. Как и у многих женщин ее поколения, в послевоенное время у нее была тяжелая жизнь. Это можно себе представить словно фильм. Она родилась в 1916 году — в Германии осталось не так много тех, кто может рассказать об этом времени.

Трюммерфрау за работой в платке — часть фотоальбома немецкой истории, который можно открыть к празднованию 70-летия Основного закона ФРГ 23 мая — такая же часть, как и «жук» VW или немецкая марка. Им ставили памятники на востоке и западе страны, а также отображали на монете в 50 пфеннигов, вспоминает она.

Эдит Рингелер была настоящей трюммерфрау. Но так много, как хотелось бы думать, их не было. Это понятие символизирует еще и миф. Связано это прежде всего с образами. «Если руины были фотогеничны, то трюммерфрау и подавно», — писал Харальд Йенер в своей книге «Время волка» о Германии в период с 1945 по 1955 год. Он видел в них своего рода «послевоенных фей».

Но насколько велика в действительности была их роль? Некоторые историки говорят — относительно мала, кадры обманчивы. «Самый распространенный стереотип — что Германию расчищали женщины, когда мужчины все еще были на войне или погибли, — считает Леони Требер, которая исследовала «миф трюммерфрау» в своей диссертационной работе. — Собственными силами было что-то противопоставлено национал-социализму. К сожалению, это было не совсем так».

И в Берлине помощницы не были массовым феноменом. В пиковые периоды весной 1946 года, по словам Требер, там было порядка 26 тысяч трюммерфрау из 500 тысяч женщин трудоспособного возраста. Они также задействовались трудовыми ведомствами как помощницы на стройках, так они получали продовольственные карточки.

И все же этот взгляд приводит к заблуждению. Потому что нельзя рассматривать только лишь официально привлекаемых к расчисткам руин женщин. Миллионы матерей в Германии проводили работу по восстановлению, создавая для своих детей и себя более-менее пригодные для жизни условия. Эта деятельность относится к образу трюммерфрау точно так же, как и загрузка и разгрузка узкоколейных вагонов и отбивание камней, когда с кирпичей разрушенных зданий удалялась грязь.

В ГДР трюммерфрау были более распространены, чем на Западе. «С основанием государства (октябрь 1949 года) они превратились в икону памяти, этот образ использовался до перемен», — говорит Требер. Образ трюммерфрау хорошо вписывался в социализм и желание привлекать женщин к мужским профессиям.

В ФРГ они вначале стали устоявшимся понятием в Западном Берлине. В 1952 году 32 трюммерфрау и 17 мужчин там были отмечены федеральным президентом Теодором Хойсом крестом за заслуги перед ФРГ. Работы предстояло еще много, в том же году в газете «Берлинер цайтунг» (Berliner Zeitung) были опубликованы советы по расчистке завалов: никогда не работать, согнувшись, это создает слишком сильное напряжение.

На Западе трюммерфрау стали мифом лишь позднее, в 80-ые годы. Женское движение сделало их образцом для подражания. Свою роль сыграла также политика при Гельмуте Коле. В ходе дебатов о пенсиях и декретном отпуске ущемлялись права женщин, родившихся до 1921 года. Это привело к протестам, в которых обращали внимание на жизнь пенсионерок.

Известная баварская история о руинах носит такое же название, как и фильм Йозефа Фильсмайера, который повествует об истории одной женщины в Мюнхене. Благодаря своей акции по расчистке завалов Rama dama в 1949 году, ставший позднее мэром Мюнхена политик от СДПГ Томас Виммер, с лопатой в руках, стал знаковой фигурой. «Но результат этой популярной акции по расчистке завалов, которая стала в Мюнхене и Баварии неотъемлемой составной частью воспоминаний о руинах, был невелик», — отмечает историк Марита Краусс. Однако компетентное ведомство по вопросам строительства считало позитивным тот факт, что «все население, по крайней мере, занималось расчисткой завалов».

И жизнь Анни Миттельштедт (1900-1987) могла послужить основой для фильма. В 1965 году она создала клуб берлинских трюммерфрау, который просуществовал до ее смерти. На завалах Миттельштедт была бригадиром, руководила группой из 12 женщин. Женщины обращались друг к другу по имени и на «вы». Работа была тяжелой. Перетаскивать и отсортировывать камни, расчищать мусор. В руинах лежали неразорвавшиеся снаряды, были погибшие и раненые. Только в 1952 году Миттельштедт убрала кирку и лопату — так говорится на выставке «Берлин — город женщин».

Подробно о том времени пожилая трюммерфрау Эдит Энгелер вспомнить больше не может. Но она бодро рассказывает о мужчине, с которым она познакомилась спустя 15 лет, будучи одна с детьми. Предприниматель, зарабатывающий продажей вареных сарделек. И о двух крупных деятелях в западногерманской послевоенной истории она не может сказать ничего плохого — о федеральном канцлере Конраде Аденауэре и министре экономики Людвиге Эрхарде. По ее словам, они сделали кое-что для народа. «Мы же были на дне».