В последние десять дней тысячи россиян заполнили социальные сети новыми хештегами, направленными против сексуальных домогательств и насилия в отношении женщин. 16 июля пользователи Твиттера начали размещать сообщения о своем опыте в отношении сексизма и сексуальных домогательств, использую для этого хештег «#Мне_нужна_гласность». Спустя несколько дней пользователи Инстаграм начали выкладывать собственные изображения с хешгегом «#янехотелаумирать».
Эти кампании начались спустя почти два года после взлета популярности в Соединенных Штатов движения «#ЯТоже» (#MeToo), объединившего тех людей, которые столкнулись с сексуальным насилием и сексуальным домогательством. С тех пор этот феномен приобрел глобальный масштаб.
От Марракеша до Манилы, от Токио до Торонто женщины откровенно рассказывают свои истории. По данным газеты «Нью-Йорк таймс», более 200 высокопоставленных людей потеряли свою работу, в том числе Чарли Роуз (Charlie Rose) из телекомпании Си-би-эс (CBS), и Рой Прайс (Roy Price), глава компании «Амазон студио» (Amazon Studio). Во Франции движение «#ЯТоже» активизировало поддержку законопроекта, посвященного вопросу о насилии в отношении женщин. В Марокко это движение помогло проложить путь запрету принудительных браков и сексуального насилия. Благодаря усилиям активистов движения «#ЯТоже» в Китае правительство страны объявило о разработке законодательства, запрещающего сексуальное домогательство и требующего, чтобы работодатели «предприняли соответствующие меры» для предотвращения подобных явлений.
В России было предпринято несколько попыток привлечь внимание к движению «#ЯТоже», а также к другим вопросам, затрагивающим жизнь женщин, однако ни одно из них не получило значительной популярности или поддержки со стороны политиков. Однако российские женщины не прекращают усилий.
А нужно ли России движение «#ЯТоже»?
Ситуация для женщин в России становится все хуже, утверждают активисты. Согласно официальной российской статистике, на которую ссылается правительство Соединенного Королевства, по крайней мере, 40 тысяч женщин в год становятся жертвами домашнего насилия, и не менее 12 тысяч женщин в год погибают от рук своих мучителей. То есть порядка 33 женщин в день, и это в 20 раз больше случаев со смертельным исходом в Соединенных Штатах. Российский адвокат по семейным делам Мари Давтян считает приведенные данные консервативной оценкой, поскольку многочисленные правонарушения подобного рода остаются неучтенными.
Вот поэтому активисты правозащитного движения Александра Митрошина и Алена Попова запустили флешмоб «Я не хотела умирать». Они требуют, чтобы правительство приняло закон, на основании которого можно было бы наказывать людей за домашнее насилие и лучше защищать его жертв. 20 июля Митрошина разместила в Инстаграме собственное изображение с имитацией порезов и царапин, надеясь таким образом привлечь внимание в проблеме домашнего насилия.
К 25 июля этот пост в Инстаграме набрал более 430 тысяч лайков, а 7 тысяч других пользователей этой социальной сети разместили собственные изображения с тем же хештегом. «На самом деле сегодня нет никакой защиты для жертв. Нам нужна максимальная реакция общества», — говорит Митрошина.
В январе 2017 года российский президент Владимир Путин подписал закон о декриминализации домашнего насилия в тех случаях, когда нет серьезных увечий, и при этом «серьезное» увечье означает такое, при котором требуется больничное лечение. После его вступления в силу в феврале 2017 года избиения, в результате которых возникают синяки, царапины или кровотечение, но нет ни сломанных костей, ни сотрясения, больше не считаются уголовными преступлениями. По словам Юлии Горбуновой, российского сотрудника организации «Хьюман райтс вотч» (Human Rights Watch), «это большой шаг назад для России, где жертвы домашнего насилия сталкиваются с огромными препятствиями, пытаясь получить помощь или добиться справедливости». Семейный адвокат Давтян считает, что принятые меры сделали «намного более сложной» защиту жертв домашнего насилия.
Хотя в распоряжении российского правительства имеются законы против сексуального насилия, о случаях изнасилования сами жертвы редко сообщают властям, говорит Давтян. По ее мнению, не существует надежной статистики, говорящей о том, какое количество изнасилований регистрируется в полиции, но только половина из зафиксированных случаев доходит до суда.
При этом нет никаких законов, направленных на борьбу с сексуальными домогательствами на рабочем месте, включая неподобающие сексуальные высказывания и физические приставания сексуального характера, в результате чего россиянки имеют ограниченные юридические возможности, чтобы кого-то обвинить или даже обратиться с жалобой в суд.
Одна женщина-блогер, известная в Твиттере как @teacat w, начала на прошлой неделе кампанию с хештегом «Мне нужна открытость» (она попросила не называть ее имени из опасений за свою безопасность). По ее словам, она хочет «предоставить женщинам шанс быть услышанными, а также рассказать о том, как часто женщины становятся объектами сексуального домогательства».
Почему движение «#ЯТоже» не получило быстрого развития?
Активисты считают, что сексистские представления и культура, основанная на обвинении жертвы, являются весьма распространенными в России, где все еще существует старая пословица: «Бьет — значит любит». По мнению Давтян, преобладающее мнение состоит в том, что виноватыми являются сами женщины, поскольку они не ведут себя должным образом. Российское общество не считает гендерное насилие «проблемой», говорит она. По этой причине большинство женщин не сообщает о конфликтных ситуациях, говорит Давтян.
Подобного рода негативная реакция создает дополнительные препятствия и не позволяет феминистским движениям набрать ход. «Женщины боятся публичности и последующего осуждения, — сказала блогер @teacat w. — Тот факт, что эти кампании все еще незначительны по своим масштабам, если сравнивать с другими странами, показывает, что женщины по-прежнему испытывают страх».
Кроме того, женщины не могу выйти на улицу, чтобы публично выразить свой протест против существующего статус-кво. Любые — и мирные, и немирные — формы общественного протеста, включая даже митинги, должны получить разрешение от властей. В течение последних нескольких лет в России были приняты многочисленные законы, призванные наказывать участников протестных акций. С 2014 года любой участник несанкционированного протеста, оказавшийся в полиции более одного раза в течение шести месяцев, рискует получить штраф в размере от 600 тысяч до одного миллиона рублей, а также может получить наказание в виде нескольких лет принудительного труда или тюремного заключения. Так, например, в августе прошлого года десятки активистов движения ЛГБТ были арестованы во время запрещенной акции протеста в Санкт-Петербурге, проводившейся в поддержку прав сексуальных меньшинств.
«Активистов избивают, им угрожают. Ничего хорошего из этого не получится», — говорит @teacat w. В качестве примера она приводит убийство активиста движения ЛГБТ Елены Григорьевой в Санкт-Петербурге. Тело Григорьевой было найдено вечером в воскресенье в пригороде Санкт-Петербурга. Она была задушена, а перед этим получила восемь ударов ножом в лицо и в спину.
В своем сообщении в Фейсбуке в понедельник активист и друг Григорьевой Динар Идрисов написал: «В последнее время в ее адрес поступали угрозы, ее обещали избить или убить». По его словам, она написала несколько заявлений в полицию. Власти не подтверждают сообщения об угрозах ее убить и не считают, что убийство Григорьевой было как-то связано с тем, что она была активистской.
Как политики реагировали на вопрос о насилии в отношении женщин?
Давтян считает, что сексистское отношение еще больше укрепилось в последние 10 лет, а произошло это благодаря подъему консервативного национализма при Путине, который де-факто является президентом страны с 2000 года. «Политики не на нашей стороне», — говорит Давтян.
В 2017 году Елена Мизулина, парламентский депутат консервативных взглядов, предложила принять закон о декриминализации домашнего насилия. По ее словам, он поможет сохранить семейные традиции, «основанные на авторитете родителей». Она также считает, что родителей не следует называть преступниками, если они шлепают детей. Кроме того, она публично заявила, что женщины «не чувствуют себя оскорбленными, когда видят мужчину, избивающего жену», и что «мужчина, избивающий жену, ведет себя менее агрессивно, чем женщина, унижающая мужчину».
Тем временем обвинения в сексуальных домогательствах в отношении высокопоставленных правонарушителей не воспринимаются политиками достаточно серьезно, считает блогер @teacat w. В марте пять журналисток и официальный представитель Министерства иностранных дел (это женщина) обвинили российского парламентария Леонида Слуцкого в сексуальном домогательстве, однако парламентская комиссия по этике отвергла эти обвинения, посчитав их скоординированными действиями, направленными на то, чтобы очернить его репутацию. Эти обвинения стали причиной появления движения наподобие #MeToo, которое получило название «#небоюсьсказать» (оно также использовалось на Украине).
Но вот как ответил на эти обвинения сам Слуцкий: «Я не пристаю к людям. Ну, хорошо, только немного. „Приставать к людям" — плохое выражение». Позднее он хвастался тем, что препятствовал проникновению движения #MeToo в Россию. А в ответ на прозвучавшие обвинения Тамара Плетнева, глава российского Комитета по вопросам семьи, женщин и детей, сказала в марте 2018 года в интервью радиостанции «Эхо Москвы», что «эти девочки-журналистки должны выглядеть более прилично, одеваться как следует при входе в государственное учреждение, а не ходить с голыми пупками».
На самом высоком уровне российской политики компания #MeToo подвергается насмешкам или просто игнорируется. В июне 2018 года Путин сказал, что не поддерживает это движение. За несколько месяцев до этого официальный представитель Кремля Дмитрий Песков назвал его «данью моде», а также обвинил актрис Голливуда в использовании его для того, «чтобы стать звездами».
Весьма влиятельная Русская православная церковь поддерживает политиков в этом отношении. Глава РПЦ Патриарх Кирилл назвал феминизм «опасным феноменом», а протоиерей Всеволод Чаплин заявил, что «неприличный» и «провокационный» внешний вид женщин является причиной изнасилований.
Однако активистки не теряют надежды. Давтян считает, что «общественное мнение меняется» в пользу женщин. «Мы видим больше публикаций [о насилии в отношении женщин] в средствах массовой информации, чем когда-либо раньше», — говорит она. Однако пока остается неясным, какую поддержку получат недавние кампании в средствах массовой информации, и как отреагируют политики на требования активисток. И вот в чем, по мнению блогера @teacat w, можно быть уверенным: «Чем больше женщины говорят, тем больше женщин будет говорить».
