На выходных прошел один противоречивый праздник. Кто-то называет его Днем Европы, кто-то — Днем Победы. Четырнадцать лет назад произошло одно из самых трагических событий в современной Эстонской Республике — Бронзовая ночь. В этом году мероприятие «Бессмертный полк» было отменено и вместо него прошел автомобильный парад. У Бронзового солдата появились тысячи красных гвоздик. Обо всем этом уже достаточно говорилось в СМИ, но что об этом думает русскоязычная молодежь?— задается вопросом 4jaleht.
Я опросил троих молодых людей, русских из Эстонии, чтобы выяснить, что они думают о 9 Мая, Второй мировой войне и Бронзовой ночи. Дмитрий и Владислав оба из Ида-Вирумаа, но Дмитрий переехал в Таллинн и учится в университете, а Владислав работает в своем родном городе. Артем, с другой стороны, коренной таллинец, который вскоре планирует поступить в один из лучших университетов Эстонии. И хотя все трое молодых людей говорят на одном языке и считают себя достойными представителями одной нации, их мнения порой очень сильно противоречат друг другу.
Отмечает ли твоя семья 9 Мая?
Дмитрий: Моя семья, скорее, не отмечает. У меня есть знакомые, которые отмечают этот праздник, но, по-моему, молодежь его особо не отмечает.
Артем: Наша семья отмечает его только вместе с дедушкой, без него не отмечаем. Если предлагаем ему отметить, и он в этот день не на работе, тогда отмечаем. К Бронзовому солдату мы не ходим.
Владислав: Мы отмечаем. Утром смотрим парад, посещаем кладбище и ходим к памятникам, а вечером смотрим телевизор, там минута молчания. Затем мы идем в гости к бабушке, где тоже празднуем.
Как относились к этому празднику в твоей школе?
Дмитрий: Я учился в Йыхвиской русской основной школе и в Йыхвиской гимназии. В основной школе было такое отношение: мы не празднуем его, потому что живем в Эстонии. Но мы можем говорить о том, что такое 9 Мая, что это значит для России, что это значит для Эстонии. В гимназии, наверное, об этом вообще не говорили. Там мы, скорее, отмечали День Европы.
Артем: В моей первой школе говорили, что георгиевскую ленточку нельзя носить, потому что это может нарушить права нерусских. В седьмом или восьмом классе у меня был одноклассник, родители которого очень серьезно относились к этой годовщине. Когда он пришел в школу с георгиевской ленточкой, социальный педагог попросил ее снять.
Владислав: В школе об этом особо не говорили, потому что в нашей школе учились и эстонцы, то есть кто-то был за этот праздник, а кто-то нет.
Как ты сам относишься к Дню Победы?
Дмитрий: Для меня это скорее День Европы. Мы празднуем то, что в Европе царит мир, а не то, что кто-то думает, что он победил. Для меня это не День Победы или что-то в этом роде. Хотя мой дедушка погиб на Сааремаа во время Второй мировой войны, в моей семье не празднуют. На мой взгляд, этот день стоит скорее провести в кругу семьи, чем гулять с ленточкой и кричать всякие вещи. У нас в Йыхви такого не происходит. Прежде всего, это должен быть день мира. Отмечать нужно то, что нет войны и всё хорошо.
Артем: Я думаю, что эта дата имеет место. Многие могут подумать, что мы празднуем какую-то победу над кем-то, но на самом деле мы празднуем то, что война окончена, годовщина должна быть посвящена тем, кто погиб на войне. Даже словосочетание «День Победы» означает конец войны. В этой войне пострадали все стороны, и эта победа была достигнута с такими большими потерями, что она не дала нам ничего, что мы должны праздновать как великую победу. Тех людей, которые посещают Бронзового солдата, я уважаю. Но те, кто кричат «можем повторить», действительно недоразвитые люди. Я не особо отмечаю эту дату, но для меня она важна. У меня есть несколько предков, которые участвовали в войне, а бабушка пережила блокаду Ленинграда.
Владислав: Отношусь к этому положительно. Для моего народа это очень важная дата, и для нас это не какой-то День Европы, это был и есть День Победы.
На чем основывается твое мнение?
Дмитрий: Думаю, на мое мнение повлияла школа, а также знакомые и родители. Когда мне было восемь или девять лет, мои тётя и дедушка праздновали эту дату, но со временем мы перестали её отмечать. Девятого мая день рождения моего дедушки, поэтому наша семья отмечает именно его.
Артем: На меня повлияла моя семья, особенно мои бабушка и дедушка, которые отмечали эту дату, особенно при жизни моей бабушки. Также ходили к Бронзовому солдату. В школе об этом мало говорили, поэтому семья повлияла на меня больше всего.
Владислав: Я слышал истории от своих предков, которым пришлось участвовать в войне от начала до конца. Я больше верю в историю, которую преподают в России, потому что это страна моего народа, и верю членам моей семьи, которые участвовали в этой войне.
Должны ли мероприятия, посвященные 9 Мая, остаться такими, какие они есть, или их нужно как-то изменить?
Дмитрий: Я считаю, что это могло бы как-то измениться, но нельзя ограничивать эти мероприятия, потому что люди имеют право праздновать. Я считаю, что этот день нужно провести дома с семьей, чтобы почтить память погибших во Второй мировой войне. Не должно быть такого, чтобы люди собирались с российскими флагами, которые к 9 Мая не имеют никакого отношения. Мы живем в Эстонии, и многие эстонцы погибли на этой войне. Я не знаю, почему люди так поступают. Видимо, многие не знают, например, историю георгиевской ленточки.
Артем: Я не очень разбираюсь в этом вопросе, потому что сам не был на таких мероприятиях. Думаю, что это не должно выглядеть так, будто группа русских собирается напиться и так отпраздновать День Победы. В конце концов, Эстония тоже участвовала во Второй мировой войне, и я думаю, что в каждой стране должно быть нормальным поминать погибших. Самое главное — как люди к этому относятся.
Владислав: Они должны оставаться такими, какие они сейчас, потому что так люди чтят своих предков.
Как ты считаешь, должны ли школы разрешать носить георгиевскую ленточку?
Дмитрий: Я бы сказал, что нет. Насколько мне известно, эта ленточка стала символом в 2002 году или чуть раньше. Это не традиция, которая возникла сразу после войны. Она создана российским институтом. Я не думаю, что это необходимо в эстонских школах.
Артем: Я считаю, что ношение этой ленточки надо разрешить. Для меня это такой же предмет одежды как рубашка. Когда вы носите георгиевскую ленточку и встречаетесь с кем-то, кто тоже носит, вы понимаете друг друга и понимаете, что это важно для вас. Те, кого эта тема не интересует — не носите, никто не заставляет. Это дело каждого. Георгиевская ленточка, которая символизирует всех погибших на войне, должна быть разрешена.
Владислав: Да, потому что запрет уже можно считать национализмом. Люди считают, что войну выиграла Россия, и запрет носить ленту — это дискриминация. Сами они пытаются заставить не носить. Так быть не должно.
Были ли у тебя конфликты или споры с людьми, связанные с 9 Мая?
Дмитрий: Несколько раз было. Когда мне было восемь или девять лет, я спорил с некоторыми о том, почему нужно отмечать этот день. Позже я понял, что был неправ. Тогда я был маленьким ребенком. Но в последнее время я ни с кем не спорил по этому поводу.
Aртем: В школе, когда запретили носить георгиевскую ленточку. Затем были споры, является ли 9 мая в Эстонии знаменательной датой. Наша школа старалась относиться ко всем толерантно, но такое поведение скорее задело чувства людей, для которых этот день важен. У меня не было конфликтов по этому поводу вне школы.
Как относишься к бронзовой ночи?
Дмитрий: Это было необходимо для того, чтобы уменьшить дискриминацию русскоязычного населения, но для меня это ужасно и невероятно. Это ненормально и напоминает недавние протесты во Франции. Все это можно было сделать спокойно, чтобы не доставлять столько проблем обществу. В то же время русскому сообществу нужно было показать, что люди считают, что их дискриминируют и не слушают.
Артем: То, что люди нашли повод для вандализма в этой ситуации, на мой взгляд, полная бессмыслица. Возможно, если бы власть лучше представила это и подготовила людей, такого не произошло бы. Для русских совершенно нормально выступать против этого и протестовать, потому что у нас есть свобода слова. В том, что произошло дальше, виноваты те, кто не считает, что 9 Мая — день памяти погибших, а считает так: «Мы вас нагнули, и теперь мы можем делать все, что захотим». Я абсолютно не поддерживаю такое поведение.
Владислав: На Тынисмяэ Бронзовый солдат стоял не просто так. Он был установлен советскими властями и является историческим памятником. На мой взгляд, Эстония не имела права его перемещать. Это всё равно что снести историческое здание. Этого просто нельзя делать. Я также с симпатией отношусь к протестам, хотя в этом насилии вообще не было необходимости, потому что людям нет смысла выступать против правительства.
Чувствуешь ли ты последствия этого конфликта?
Дмитрий: Я считаю, что Бронзовая ночь сделала общество лучше, потому что и эстонцы, и русские поняли, что в обществе нужно что-то менять, и это было сделано. Определённая форма дискриминации сохраняется в некоторых местах, но намного меньше, чем в то время.
Артем: В 2021 году я этого не чувствую, потому что сижу дома и мало встречаюсь с людьми. Если я правильно понял, «Бессмертный полк» в этом году был отменён. Если бы мероприятие прошло, то, наверное, почувствовали бы этот конфликт и непонимание друг друга. Мне кажется, что есть еще русские, которые думают, что мы можем повторить эту войну, и еще есть эстонцы, которые думают, что 9 Мая — это не день памяти погибших, а хвастовство русских. Те, для кого праздник 9 Мая особенно важен как день памяти, наверняка чувствуют неловкость за вандалов, участвовавших в Бронзовой ночи. Среди русских есть те, кто нейтрально или даже отрицательно относится к 9 Мая, а среди эстонцев есть те, для кого эта дата важна. В результате Бронзовой ночи раздор между двумя сторонами конфликта усилился. Я не думаю, что эти вандалы чего-то добились. Скорее, они только усилили как свой гнев, так и гнев других.
Владислав: Не чувствую. Да, Бронзового солдата перенесли. Да, власть не относилась к людям с уважением. Но в настоящее время я не чувствую никаких последствий.
Что можно было бы сделать для того, чтобы понимание эстонской и русской общины о 9 Мая и Бронзовой ночи не было столь разным? Возможно ли разрешить этот конфликт ценностей?
Дмитрий: Зависит от поколений. Отношение молодёжи к этому отличается от позиции старшего поколения. Мы не носим георгиевские ленточки, не празднуем 9 Мая или празднуем День Европы. Старшее поколение празднует, и я видел в Дельфи, сколько людей собирается у танка в Нарве. Мы можем изменить молодое поколение, но не старшее. Я думаю, что такое отношение идёт из детских садов, школ и семей. Если в какой-то момент для русских это становится семейным праздником в компании родственников и днём поминовением павших, это уже неплохо. Историю и людей изменить нельзя.
Артем: Я не думаю, что есть способ решить эту проблему. Ограничение празднования не дало бы никакого эффекта и только ухудшило бы положение. Вероятно, это разрешится тогда, когда уйдёт поколение, которое всё это очень хорошо помнит, и со временем всё забудется. Каждое следующее поколение становится всё более и более нейтральным по отношению к этому. Ничего нельзя сделать радикально и быстро.
Владислав: Не думаю. Всё зависит от людей. Ситуация изменится, если люди начнут уважать другой народ. В настоящее время эстонцы не уважают русских и стараются уменьшить их значимость. Они хотят перевести все школы на эстонский, но как там учиться детям, которые не говорят по-эстонски? В этом случае у них нет другого выбора, кроме как уехать из Эстонии. Могу сказать, что в моём круге общения у нас никогда не было проблем с эстонцами, и я считаю, что у большинства русских нет причин для конфликтов. Просто в случае дискриминации не остаётся выбора, кроме как ответить на это.
