Седьмого февраля 1953 года, за три недели до своей смерти, Сталин принял аргентинского посла в Москве Леопольдо Браво (Leopoldo Bravo). Браво был представителем правительства Перона в советской столице и бывшим членом Блокистской партии Сан-Хуана (Partido Bloquista de San Juan). Браво стал последним иностранцем, видевшим советского лидера лично.
Дипломат был настолько воодушевлен этой встречей, что написал по ее итогам такое сообщение: «Генералиссимус произвел на меня прекрасное впечатление. Он полностью здоров физически, искусно ведет увлекательный и приятный разговор».
Вскоре у Сталина случился инсульт. Ход беседы подробно изложен в книге «Золото Москвы» (El oro de Moscú) журналиста и советолога Исидоро Гилберта (Isidoro Gilbert). Перон назначил Браво послом в 1952 году, но ранее он уже служил в Москве поверенным в делах. В СССР Браво прибыл с длинным списком поручений, целью которых было сблизить страны в торговом и политическом плане.
Принимая посла, Сталин улыбался. Разговор сразу же коснулся экономических и стратегических вопросов: советский лидер поинтересовался, есть ли в Аргентине нефть. Вскоре Сталин удивил Браво таким вопросом: проницательность Эвы Перон (Eva Perón) объясняется ее персональными качествами или тем фактом, что она жена президента? Браво, не отличавшийся любовью к Эвите, попытался выйти из сложившегося неловкого положения, но оно только усугубилось, когда Сталин поинтересовался «стратегическими целями перонизма». После чего советский лидер спросил, что Браво думает о советских республиках и обновленной архитектуре Москвы.
По словам Браво, в ходе встречи воодушевление Сталина только росло. Он с уверенностью говорил о «важности нефти, ее добыче и транспортировке, а также отмечал, что видит огромные возможности для установления взаимопонимания с Аргентиной».
Кроме того, Сталин поинтересовался, как обстоят дела с футболом в Аргентине, вспомнил о своем грузинском происхождении, рассказал о Кавказе и предположил, что климат в Аргентине не отличается от кавказского. Советский лидер продемонстрировал знание аргентинской политики: «На Кавказе есть два селения с названием Брамуглия, а ведь это фамилия вашего бывшего министра иностранных дел (Bramuglia)». В ответ Браво очень удивился и поинтересовался, знает ли Сталин, что бывший министр иностранных дел покинул правительство из-за «разногласий» с Эвой Перон.
Эта беседа нашла свое отражение в латиноамериканской прессе, которая критиковала Перона за сближение с СССР. СМИ США, Турции, Ирана и Швеции пытались проанализировать эту встречу и понять, какие изменения могут произойти в мировой шахматной партии. После смерти Сталина Браво оказался в неудобном положении из-за своего сообщения, в котором он отмечал крепкое здоровье советского лидера. Поговаривали, что это советы сказали так написать.
Дань уважения по-аргентински
На «посмертной демонстрации», прошедшей на фоне огромного портрета Сталина, присутствовали в том числе Викторио Кодовилья (Victorio Codovilla), Эрнесто Джудиче (Ernesto Giúdice) и Фернандо Надра (Fernando Nadra). Сохранилась кинозапись этого собрания, вошедшая в короткометражку «Вечная слава бессмертному Сталину (Gloria eterna al inmortal Stalin), созданную Коммунистической партией. На кадрах запечатлено, как поэт Рауль Гонсалес Туньон (Raúl González Tuñón) читает «Мое последнее стихотворение Сталину»:
Я только чту память о нем,
куда никогда не проникнет забвение,
будут лишь воспоминания, братья истории.
Основную речь произнес Кодовилья. Он рассыпался в комплиментах и, к примеру, восхвалял статус Сталина как «человека мира». Об этих похоронах написали в газетах Коммунистической партии. В одной из них даже разместили стихотворение о Сталине. А Викторио Кодовилья, в свою очередь, выпустил небольшую книгу под названием «Сталин: гигант мысли и действия» (Stalin, gigante del pensamiento y de la acción).
В этой книге молитва борца за коммунизм: «Хотя Сталин мертв, его труд, как и труд Ленина, бессмертен. Сталин бессмертен, потому что его имя связано с целым историческим периодом, и в этот период под его руководством, и руководством Ленина, победила революция, появилось новое общество, социалистическое общество, которое изменило облик мира».
Состоявшаяся в Буэнос-Айресе «траурная» встреча не была единственной, подобные же встречи прошли в некоторых других городах и поселениях Аргентины. Ни Коммунистическая партия Аргентины, ни перонизм так и не увидели плодов потенциального политико-экономического альянса Перона и Сталина.
