Лидер группы «Антитела» Тарас Тополя в интервью «Телеграфу» раскрыл подробности создания новой песни и «зомбоклипа», высказался о «болезнях» отечественной музыкальной индустрии и выступлениях российских исполнителей в Украине, а также поделился мыслями о воспитании детей и будущем нашего государства.
Таисия Ерохина: Поздравляем с релизом! Расскажите, какой главный посыл песни «Маскарад»?
Тарас Топрль: «Маскарад» — ироническая песня, танцевального характера, но не лишена смысла. Мы всегда стараемся в своих песнях через метафору, образы и рифмы доносить до людей определенные идеи. «Маскарад» — не исключение. Собственно, я не люблю объяснять свои песни, считаю, что это плохое дело. Каждый, кто вслушивается — все поймет.
— Как возникла идея видеоработы на песню «Маскарад»?
— Сначала клип планировалось снимать просто в костюмерной — красиво, масштабно, с многочисленными переодеваниями. Но пришли к идее зомби-апокалипсиса. Во-первых, это очень прикольно выглядит в кадре. Во-вторых, эта тема переплетается с нами, потому что мы все экстраполируем на себя. В кадре у нас настоящие загримированные зомби. Этот клип — метафора о том, что все мы немного похожи на зомби. Кто-то слишком подвержен влиянию информационным манипуляциям и пропаганде, кто-то принципиально не хочет выходить из своего пузыря и зомбированно транслирует определенные идеи, отвергая любую альтернативную точку зрения… А кому-то просто удобно плыть по течению, не задумываясь для чего и куда. И он тоже похож на зомби, который идет вперед имея лишь одну цель — есть. И превращать в подобных себе других людей. «Антитела» поют о себе. Ведь мы часто в своих мыслях и дискуссиях похожи на этих зомби. Это не есть хорошо. Поэтому цель клипа побудить людей к тому, чтобы открывать глаза, сердца, мозги к этому миру, стараться все воспринимать через анализ, интеллект, делать собственные выводы, а не пользоваться чужими нарративами.
— Клипы «Антител» — это обычно отдельная история, некий фильм. Как рождается идея и сюжет?
— Нет формулы, как мы придумываем клипы. Если мы нащупываем идею, которая цепляет всех, то дальше для нас нет преград для ее реализации. Если это стоит 50-70 тысяч долларов, мы тратим эти средства и воплощаем замысел. Например, клип на песню «Кино». Это был очень масштабный дорогостоящий проект. Хотя был карантин, концертная пауза, поэтому достаточно трудно с финансами. Но это тот момент, когда мурашки по телу и ты понимаешь, что идея сильная и пришло ее время. Это то, что остается, не буду говорить, что на века, но на десятки лет. В образах клипа «Кино» люди ищут себя, смыслы, активно обсуждают и это очень приятно.
— Когда ждать новый альбом?
— Ориентировочно в январе-феврале 2022 года хотим представить альбом и дальше поехать в стадионный тур, который пришлось перенесли.
— Не планируете сотрудничество с другими артистами? Например, недавно порадовали совместной работой «Вальс 86», также была песня к Пасхе. А еще фаны давно ждут вашу песню с женой, певицей Alyosha.
— Специально коллабараций не планируем, но если кто-то зажжет искру в группе «Антитела» — присоединимся. Относительно коллаборации с Аленой, то пока такой песни нет.
— Как, по вашему мнению, развивается музыкальная индустрия в Украине? Чего не хватает?
— У нас не урегулирована законодательная база. Нужен закон о гастрольной деятельности, финансирование от государства или от местных органов власти для восстановления концертных площадок — их надо адаптировать к требованиям современных шоу. Необходима прозрачная система по вопросам коллективного управления, роялти, авторского права и сборов авторского вознаграждения. С творчеством у нас в Украине проблем нет. У нас очень талантливый народ. Есть проблемы с финансами: очень многие артисты не могут реализовать свои идеи, потому что им не хватает средств.
— Какая система роялти нужна? Возможно, нам следует имплементировать опыт определенной страны?
— У нас «борщ» из коррупции, схематоза, и он не кормит артиста. В Польше, например, собирается и выделяется польским и мировым авторам сотни миллионов евро авторского вознаграждения. То же возможно у нас, если бы соблюдали закон, по крайней мере, какой есть, и не теряли средства авторов через прокладки. Нужна прозрачная система коллективного управления и максимальное выведение человеческого фактора из системы сбора роялти. Надо переходить на электронные системы отчета и распределения. Чтобы каждый автор мог через смартфон, установив приложение, зайти в свой кабинет и увидеть: сколько раз его песня ротировалась, где, сколько денег принесла — и в один клик вывести средства на карту. Следует максимально упростить путь денег от пользователей контента к тому, кто его создает, правообладателям.
— Если с творчеством у нас проблем нет, то почему несмотря на отечественное музыкальное разнообразие украинцы слушают, скажем, не слишком насыщенную смыслом музыку, в том числе российских исполнителей? Тот же Моргенштерн в топе чартов. Как это изменить?
— Должен быть комплексный подход. С одной стороны, должны быть ограничения для контента, который спродюсирован страной-агрессором, Российской Федерацией, которая напала на Украину, аннексировала Крым и последние семь лет ведет экспансивную политику и политику завоевывания против нашего государства. У нее только одна цель — Украина не должна существовать в том независимом формате, в котором есть. Есть бои в полях, а есть бои в информационной плоскости. И русскоязычный контент, а особенно от тех артистов, которые поддерживают аннексию Крыма и кремлевский режим, опасен для Украины. Конечно, кроме определенных запретов нужно вливать миллиарды гривен институционально: ради стратегического обеспечения информационной безопасности, а именно — создание конкурентоспособного украинского контента. Этот контент должен быть интересным именно для молодежи, подростков. Ведь они через 5-10 лет будут решать судьбу страны на выборах и принимать управленческие решения. То, что они слушают, и та информация, которую потребляют, очевидно повлияет на их жизнь через определенное время. Поэтому нам нужно давать альтернативу и в YouTube, и в стримингових сервисах, и в социальных сетях, и в TikTok. Например, можно создать отдельную программу в Украинском культурном фонде с упрощенной процедурой финансирования. Вокруг нее сплотить тех же украиноязычных тиктокеров, музыкальных исполнителей, которые создают украинский контент. Проблема, о которой вы спросили, глобальная, над ней надо работать системно, это игра в долгую. Если все отдавать на откуп рынку, тот часто будет реагировать против национальных интересов Украины. Потому как потребитель украиноязычного контента — это аудитория максимум 50-60 миллионов, а русскоязычного — более 250. Кто имеет исключительно коммерческие мотивы и руководствуется рынком, будет создавать русскоязычный контент, тогда как государство, защищая свои интересы, должно побудить к созданию именно украиноязычного.
— Недавно российский исполнитель Баста был в Киеве с концертом. Можно ли говорить об отсутствии гражданской позиции той аудитории, которая поддерживает таких артистов?
— Я не из тех людей, которые дают характеристики и оценки народу Украины. Народ у нас разный, пестрый в своих мыслях, видениях и точках зрения. Мировоззрение людей, которые приходят на эти концерты, точно не совпадает с моим. Причина такого мировоззрения — окружение, воспитание, информация, которую эти люди потребляли в течение многих лет. Давать какие-то характеристики и осуждать я не имею права, я такой же человек со своими грехами, слабыми местами, видением мира. Воспринимаю такие факты как маркеры, это не народ плохой, а это нам, создателям украинского контента, нужно еще больше работать, стараться, выкладываться, выворачивать себя наружу для того, чтобы создать для этих людей классную украиноязычную альтернативу. Надо работать, а не шеймить и обвинять, потому что так мы никогда не придем к единению и консенсусу внутри страны.
— Есть все же и положительное. Группа Go-A очень круто представила Украину на Евровидении с песней на украинском языке. Как вам? Потому что во время национального отбора у вас были вопросы к стилистике композиции.
— Евровидение — большой политический конкурс, на котором определенный артист будет представлять меня как гражданина Украины и мое государство на сцене. Мне каждый раз важно, а как же это будет, что о нас будут говорить европейцы, как они будут воспринимать Украину, учитывая контекст войны — это так же важно. И поэтому когда я увидел два года назад предварительную песню, образ и смысл, у меня возникли вопросы. Я вижу позитив в той моей критике, потому что новая композиция оказалась значительно более мощной во всех смыслах. Это очень интересный ход, когда постоянно растет темп. И сам контекст новой песни, мелодика Полесья и образы уже близки Украине и несут светлую мощную энергетику. Очень рад за Go-A, Катю. Она очень скромная девушка, и я уверен, что пройдя нелегкий жизненный путь, примет этот успех правильно. Желаю им развить свой результат и рвануть на весь мир — я буду аплодировать и поддерживать.
— А группа «Антитела» не планирует попробовать свои силы на этом конкурсе?
— Нет.
— Уже поздно или неинтересно?
— И неинтересно, и поздно. А самое главное, как я считаю, на Евровидение надо выходить с идеей, мощным месседжем, в который ты сам веришь и который может сработать только там через огромную аудиторию. Использовать ту площадку для донесения чего-то крутого. У нас пока не родилась такая песня.
— Вы являетесь молодежным послом UNICEF Ukraine. Как можете охарактеризовать современную украинскую молодежь?
— Современная украинская молодежь — наглая, целенаправленная, мотивированная, имеет мозги, кто бы что ни говорил, но, к сожалению, во многих вещах очень ленивая. Есть привычка достижения быстрого результата, клиповое мышление, когда не планируешь игру в долгую и не смотришь стратегически вперед, а пытаешься хайпануты и взять свое сейчас, а там хоть трава не расти. Я из таких людей, которые готовы долго терпеть, работать ради того, чтобы через 5-7 лет достичь поставленной цели. Не каждый молодой человек сегодня выбирает для себя такую стратегию. В том числе это и влияние социальных сетей. Все процессы интенсифицируются, мир становится более быстрым, резким, оперативным, обмен информации намного мощнее сейчас, чем 15-20 лет назад. Еще очень часто мы сталкиваемся с тем, что украинская молодежь пытается казаться кем-то, а не быть. Это касается и профессиональных историй сотрудничества. Современная молодежь умеет себя подать, но иногда за красивой презентацией ничего не скрывается.
— Вы говорили, что общество должно ставить образование на первое место. Писали о защите диссертации нардепа Ильи Кивы, мол, это событие показало, где мы есть. Что нужно менять в сфере образования?
— У нас идет процесс реформации «Новая украинская школа», который я в целом оцениваю положительно. Мне импонирует идея создания нового президентского университета. Приведу один из примеров. Недавно моя подруга, активистка Маша Назарова написала о случае во Львовском «политехе». Активные студенты по своей инициативе сделали некое публичное пространство вблизи территории вуза — комплекс лавочек, где можно проводить время. Но ректорат возмутился, имея какое-то свое видение, и в один момент снес все эти лавочки. К сожалению, украинские университеты — это такие государства в государстве, закрытые саморегулируемые системы, в которых проросла круговая порука, коррупция и преимущественно токсичная среда для развития чего-то прогрессивного. Это надо менять. По моему убеждению, если мы в существующую систему университетов вольем средства, то велика вероятность того, что они будут украдены или реализованы не в правильном русле. Очень верю, что в созданном университете все будет по-другому и этот шаг повлечет определенные хорошие изменения, которых ждет высшая школа. А относительно диссертации Кивы, министра образования… После таких случаев мне становится грустно, что есть кандидаты наук, такие как моя мама, которые плодотворно работали, прошли нелегкий путь, а рядом — такие как Кива, которые превратили все в фарс.
— Украина будет праздновать 30-летие независимости в этом году. В правильном направлении, по вашему мнению, движется страна?
— Это дискуссионный вопрос. Очевидно, я могу лишь субъективно давать оценку, потому что не владею полной картиной. В частности мало что понимаю в отношении дел в экономике. Я приветствую открытие рынка земли, легализацию игорного бизнеса, так же буду среди людей, которые будут выступать за легализацию медицинского каннабиса для лечения посттравматических синдромов и других болезней — в том числе наших военных, возвращающихся с фронта. Я буду тем, кто будет поддерживать легализацию сексуальной индустрии, потому что когда ты просто закрываешь на это глаза — не значит, что оно перестает существовать. Если это будет в «белой» плоскости, то рисков меньше, а денег в госбюджет больше. С открытием рынка земли, думаю, экономическая ситуация улучшится, потому что пойдут средства в страну. Также я приветствую децентрализацию, она хорошо повлияла на развитие местных общин.
В культурной сфере в основном мне нравится то, что меняется в отношении исторического культурного наследия. Например, программа восстановления культурных исторических памятников, магнитов. Конечно, я не поддерживаю и не понимаю, для чего пускать в страну людей и артистов, которые поддерживали оккупацию Крыма, пели дифирамбы Путину и кремлевскому режиму.
В целом меня очень смущает положение дел в армии, потому что последние месяцев девять вижу, что существующие проблемы не решаются. И чем дальше мы затягиваем с решением — тем слабее становится армия. Меня не устраивает руководство нашей армии. Но с другой стороны, продолжаются масштабные учения союзников НАТО в Черноморском регионе. Политический курс государства на усиление сотрудничества с НАТО как способ противостояния с Россией, считаю, единственная возможность выжить. Мне нравится создание двух новых баз в черноморском регионе, новые британские корабли, совместные учения и то, что руководство государства полностью это поддерживает.
Если проанализировать в целом, то есть многое за что критиковать, а есть за что хвалить руководство страны. Совсем не радует меня то, что в парламенте и вообще в политическом противостоянии не происходит объединительных процессов. Я поддерживаю идею, что все проевропейские, проукраинские активные силы в парламенте должны найти точку объединения и начать работать не на раздор и уничтожение друг друга, а на достижение хорошего результата ради страны. Не скажу, что меня устраивает сейчас положение дел и политическая обстановка внутри страны. Много агрессии, негатива, неконструктивной повестки в информационном поле. Это раздражает и разжигает вражду внутри государства, а нам этого ни в коем случае нельзя допустить, потому что все это играет на руку Кремлю. Народу не хватает светлых чистых эмоций единения, как это было, например, после победы Сборной Украины по футболу и прохода в четверть финал Евро 2021.
— А вы не планируете заняться политической деятельностью? Не предлагал ли вам лично президент Владимир Александрович ту же должность министра культуры?
— Я всегда занимал активную гражданскую позицию, занимался социальной деятельностью, и сейчас продолжаю делать это в рамках работы с UNICEF Ukraine, U-Report. Пока не чувствую, что для достижения результата мне нужно красить себя в какие-то политические цвета. Более того, в контексте работы с молодежью, как молодежный посол UNICEF, это мне даже навредит. Потому что молодежь имеет разные политические взгляды. Не имея политической ангажированности могу говорить со всеми, и меня слышат. Относительно какого-то влияния… Я стараюсь коммуницировать с властью, как это было и раньше, во времена предыдущего руководства. Коммуницировать относительно всех продуктивных идей, направленных на развитие. Когда ты приходишь с позитивным настроем и идеей, воплощение которой улучшит ситуацию в стране, в молодежной политике — власть реагирует хорошо.
— Власть к вам может обратиться или вы скорее приходите с какой-то идеей?
— Это взаимный процесс. Власть в любой демократической стране не может быть оторвана от гражданского общества и быть инициатором всего и вся. Да, она несет ответственность, но гражданское общество, особенно в Украине, очень активно. И я, как его часть, выступаю с определенными инициативами, поддерживаю или критикую. Хочу отметить, что у нашего северного соседа даже понятия такого как демократические выборы нет, одна только форма. У нас есть свобода волеизъявления, каждый может сказать то, что думает, и не перейдя какого-то предела — быть услышанным.
— Изменились ли ваши принципы воспитания с рождением дочери?
— Доченьку еще не воспитываем, потому что она пока не способна осознать что-то в полной мере, а ухаживаем и даем все возможности для развития. Когда начнет говорить, реагировать более осознанно на события, происходящие вокруг, то будем включать воспитание.
— А как сыновья относятся к маленькой сестренке?
— Очень хорошо. Они очень любят Марусю.
— Ревность не возникает?
— Не возникает. Мы стараемся давать обоим сыновьям внимание, им его хватает, поэтому они им делятся с Марусей.
— Есть ли у вас с Аленой деление на хорошего и плохого полицейского?
— Мы играем разные роли. Иногда она хороший, я злой, а бывает наоборот. Иногда мама дает слабину, потому что это мама. Я более строгий. Но у нас паритет в воспитании, пытаемся подменять друг друга. Всегда отмечаю во всех интервью об огромной помощи, которую оказывают нам наши родители. Без них мы бы буксовали в творческом развитии. Они так же способствуют своей мудростью и опытом воспитанию. Дают советы, иногда жестко критикуют нас то ли за снисходительность, то ли за отсутствие системности или нарушение режима.
— В Украине демографический кризис. Рождаемость падает. Как многодетный отец скажите, как не бояться расширять семью? Может, если нет материальных условий, не стоит рожать?
— Это решение принимает каждый для себя. Все субъективно и непросто. Наша семья на своем примере пытается показать, что это возможно, главное — желание, а деньги найдутся, если ты действительно трудолюбивый и способен нести ответственность. Те времена, когда я рос — 90-е — и те, которые идут сейчас, нельзя сравнивать. Но наши родители воспитывали и рожали. Когда, например, я слышу, что человек не хочет рожать, потому что нет денег, удивляюсь этому. К примеру, недавно мне нужно было найти рабочих для одной очень простой задачи — поднять, перенести, сложить. Не надо кандидатских диссертаций, научных степеней и высшего образования. За работу, которая стоит, я убежден, не более чем 5000 гривен, люди просили 15-20 и не хотели работать. Сейчас огромная проблема найти добросовестного трудолюбивого сотрудника, на которого можно положиться. Если ты хочешь заработать деньги в нашей стране, то все возможно. Просто к этому нужно приложить определенные усилия. Демографический взрыв нам очень нужен. Но я не считаю, что экономическая ситуация в стране — главный фактор того, почему люди не рожают. Мне кажется, дело в другом. Мы становимся слишком большими эгоистами и не хотим делить себя еще с кем-то, а жить только в свой кайф.
