Немецкие политологи анализируют феномен преемственности традиций немецкой государственности на российской почве.
<┘> в августе 1999 года на Западе и в России вряд ли кто-нибудь знал Владимира Путина. 9 августа Борис Ельцин назначил Путина, занимавшего тогда пост секретаря Национального совета безопасности (так в тексте - прим. пер.), новым российским премьером и тут же представил его мировой общественности в качестве своего кронпринца. Путин, сказал Ельцин, - это тот человек, который, став в начале XXI столетия лидером нового поколения российских политиков, сможет утвердить демократическую и реформированную Россию в мировом сообществе. В то время мировая общественность лишь непонимающе пожимала плечами. В последние месяцы до этого события из уст больного главы Кремля можно было услышать столько нелепиц, что представление Путина воспринималось почти как фарс. Международная пресса высмеивала Путина.
Однако улыбок как не бывало, когда в Чечне вскоре началась вторая военная кампания. Путин продемонстрировал способность достигать поставленной цели, не мучить себя угрызениями совести по поводу действий российской армии, возвращавшей изменившую республику в родное лоно. На парламентских выборах в декабре 1999 года его созданная на пустом месте партия "Единство" сокрушила всех политических конкурентов и получила большинство мест в парламенте. Политические противники признали свое поражение, коммунисты и демократы склонили свои головы перед новым сильным человеком. А потом, за несколько часов до смены тысячелетий, Ельцин неожиданно ушел в отставку с поста президента, передав его своему кронпринцу. <┘> Путин, таким образом, стал новым владыкой России, а по мощи, сконцентрированной в одних руках, - вторым человеком в мире. Во время президентских выборов в конце марта 2000 года широкое народное волеизъявление придало решению Ельцина легитимный характер.
Каковы же первые итоги правления Путина? Что изменилось в стране с того момента, когда он стал президентом? Оправдал ли он доверие миллионов своих избирателей? Что думают о нем на Западе? Кто он: демократ или автократ? Кто он для Запада: друг или враг? Тайна сфинкса по имени Путин продолжает жить.
Сегодня России и международному сообществу известна правительственная программа Путина. Во многом, как справедливо предсказывал Ельцин, Путин, действительно, предстает как политик-реформатор. Его экономическая программа, по крайней мере, на бумаге, является по своему духу самой реформаторской в российской истории. Вряд ли можно говорить о какой-то политической оппозиции политике Путина. Коммунисты и большая часть представителей демократического движения рассматривают его в качестве своего политического "союзника". Его, как и прежде, поддерживают также элита и население страны. Пока поддерживают.
Судя по всему, большой кредит доверия дают Путину также западные политики. Государственные визиты Путина в наиболее важные европейские страны были успешными в той мере, в какой новому главе Кремля удавалось вызывать у европейских предпринимателей энтузиазм по поводу его реформаторской политики (исключая Францию, где особой критике была подвергнута война в Чечне). Бизнес-элита некоторых стран Европы в надежде на выгодные заказы требовала от своих раздумывающих правительств большего внимания к Путину. Для этого война в Чечне уже не являла собой препятствие. После того, как на юге Филиппин жертвами исламских террористов стали немецкие туристы, критики действий российских властей против чеченских экстремистов заметно поубавилось. Кульминационным моментом внешнеполитической деятельности Путина стал его визит в Берлин в июне прошлого года. <┘>
После поспешного вывода российских войск из Восточной Германии и выдачи Эриха Хонекера (Erich Honecker) бывший тогда канцлером ФРГ Гельмут Коль (Helmut Kohl) надеялся на скорое возвращение трофейных культурных ценностей, оказавшихся в России после Второй мировой войны и даже мечтал о создании немецкой автономии на Волге. В 90-е годы ни одна другая страна не поддерживала российские реформы столь широко, как Германия, ни одна другая страна не открывала в России такое количество представительств своих компаний и фирм. Даже тогда, когда Россия стала отходить от принципов демократии, Германия с большим пониманием, чем другие страны, отнеслась к необходимости корректировки курса политики реформ. "Мужская дружба" между Колем и Ельциным позволила выстоять отношениям между странами даже при наличии таких обстоятельств, как скандал с контрабандой плутония в 1994 году, война в Чечне или проблема возвращения трофейных культурных ценностей. Вина за расширение НАТО на восток была возложена Москвой не на немцев, а на американцев.
Российская элита связывала проникновение западного влияния на постсоветское пространство с политикой США, но никак не с политикой Германии. Коль помогал Ельцину не только щедрыми кредитами. У Бонна и Москвы появились интересные проекты, например, проект совместного производства военного самолета Антонов-70, который позднее был заморожен из-за российско-украинских разногласий. Развивалось все более тесное сотрудничество в сфере снабжения природным газом, в борьбе с международной преступностью и терроризмом. Компания "BMW" инвестировала свои средства в автомобильный завод в Калининграде, концерн "Ruhrgas" приобрел 5% акций компании "Газпром", а концерн "DaimlerCrysler" - в Москве здание под офис.
С приходом Герхарда Шредера (Gerhard Schroeder) в германо-российских отношениях завершился этап романтизма. Новый канцлер решительно настаивал на выплате долгов. Сердечную дружбу с плохо понятными ему русскими Шредер хотел поставить в зависимость от того, сколь реально в России будут приниматься во внимание немецкие экономические интересы. Комплекс вечной благодарности немцев за российскую поддержку в деле воссоединения Германии улетучился. В 1999 году пропасть между Западом и Россией стала еще глубже в связи с событиями в Косово и началом второй чеченской войны.
Но тогда появился Путин, и тут же послышались голоса, определившие в его личности исторический шанс для германо-российских отношений в XXI столетии. Карьера Путина, действительно, самым тесным образом связана с Германией. Мир за пределами России представал перед ним в образе Германии. В 1985-1990 годах Путин, будучи разведчиком, проживал с семьей в Дрездене. Там он скрупулезно изучал политическую ситуацию в Федеративной Республике, досье на западногерманскую политическую элиту. После воссоединения Германии Путин почти ежегодно бывал в Федеративной Республике в качестве экономического советника мэра Санкт-Петербурга. Его знания немецкого языка, контакты в деловом мире позволяли ему чувствовать в воссоединенной Германии как рыбе в воде. В отличие от реформатора-либерала Анатолия Чубайса, ориентированного на Америку, Путин оказался в большей мере под влиянием немецкой модели социально ориентированной экономики, чем американской модели либеральной рыночной экономики.
Немецкую культуру Путин насаждал даже среди своих домочадцев. Своих детей он устроил в немецкую школу при посольстве. До сих пор Путины поддерживают дружеские связи с немцами. Один из друзей семьи Путиных сравнил российского президента с Петром Великим: тот в конце XVII столетия доверял решение задач управленческого характера немецким ученым и купцам.
Путин окружен советниками немецкого происхождения. Среди них, например, министр экономического развития и торговли Герман Греф, министр транспорта Сергей Франк, министр связи Леонид Рейман, заместитель министра юстиции Эдуард Ренов, советники Максим Майер и Евгений Гонтмахер. Новый второй человек в ФСБ - Владимир Леопольдович Шульц - тоже этнический немец. Новый глава внешней разведки Сергей Лебедев работал одно время в качестве резидента КГБ в Потсдаме. Еще два функционера, которые, как и Путин, начинали свою карьеру в Германии, - Владимир Кошин и Игорь Щеголев - занимают сегодня должности: один начальника Гохрана, другой - руководителя пресс-службы Кремля (так в тексте. - Прим. пер.). Создается впечатление, что сам Путин знает Германию лучше, чем большинство работающих там его дипломатов. Что можно сказать сегодня о вероятном развитии отношений между Германией и Россией? Берлин хочет от Москвы, прежде всего, стабильности, продолжения демократических реформ, развития рыночной экономики. А чего же хочет Путин? Германия играет во внешнеполитической стратегии Путина ключевую роль. Без немецкой поддержки Россия не сможет добиться сколь-либо значимых результатов в процессах преобразований и интеграции в мировую экономику. Германия с большим отрывом от других стран является крупнейшим кредитором России. От позиции Германии зависит, пойдет ли Запад в рамках Парижского клуба на реструктуризацию или даже на списание зарубежных долгов России, составляющих почти 200 млрд долларов США. Россия ожидает от недавно назначенного генерального директора международного валютного фонда - представителя Германии, что в будущем Россия сможет рассчитывать на кредиты, увязанные в меньшей степени с политическими требованиями.
Правительство Германии отреагировало на возвышение Путина холодно. С одной стороны, из-за событий в Чечне, с другой, - из-за откровенных требований Москвы о погашении больших зарубежных долгов пред Россией (Германия - крупнейший кредитор России). Однако, как только Путин оказался на немецкой земле, атмосфера кардинально изменилась. Путин стал разговаривать со Шредером по-немецки. Ужин у канцлера в домашнем кругу продолжался вместо запланированных трех почти пять часов. Как потом сообщалось, переводчиков отпустили восвояси. Лед в германо-российских отношениях, появившийся после того, как дружба между Колем и Ельциным стала преданием, был растоплен. Шредер, налаживая отношения с Путиным, рассчитывал, что в ближайшие годы ему удастся выстроить такие же стратегические отношения с Кремлем, как это было при его предшественнике Коле, выгодные не только для Германии, но и для Европейского союза. Газеты называли Путина не иначе как "немцем" в Кремле. Директор российского Совета по вопросам внешней и оборонной политике Сергей Караганов превозносил также "личные способности" Путина, утверждая, что тот в состоянии "вывести Россию из международной изоляции", в которой она оказалась в последние годы правления Ельцина.
На встрече "восьмерки" на японской Окинаве главы ведущих государств мира, прежде всего Шредер и Тони Блэр (Tony Blair), приветствовали его как старого друга. Путин очень быстро нашел себя в кругу самых влиятельных людей мира. От Германии он получил отсрочку старых советских долгов и тем самым - передышку, которая имела важное значение для продолжения экономических реформ. Некоторые комментаторы называли его победителем саммита на Окинаве. Он, подчеркивали они, пообещал там утвердить свою страну в ряду ведущих индустриальных государств Запада. И это при том, что по дороге в Японию Путин успел заехать в коммунистические Китай и Северную Корею и испортить настроение своими критическими заявлениями по поводу проекта развертывания американской системы противоракетной обороны. На первый взгляд, еще более успешными, чем результаты внешней политики, видятся итоги внутриполитической деятельности нового молодого главы Кремля.
Государственная Дума, являвшаяся в 90-е годы бастионом противников реформ, благословила в невиданном ранее темпе и без всяких возражений не только экономическую программу президента, но и согласилась большинством голосов с ослаблением роли Совета Федерации - верхней палаты парламента. Реформирование административно-территориальной системы является одной из важнейших задумок администрации Путина. Собственно, идея уменьшить количество субъектов Российской Федерации с 89-ти до нескольких более крупных, эффективнее управляемых административных единиц принадлежит не Путину. В начале 90-х годов ее высказывал ультра-националист Владимир Жириновский, а в 1998 году к ней обратился премьер-министр Евгений Примаков. Путин взял ее на вооружение и осуществил. Ельцин в свою бытность президентом не мог пойти на такие радикальные меры против губернаторов. Путин тоже вряд ли решился бы на этот шаг, если бы он не чувствовал столь высокий уровень поддержки своим действиям со стороны российской общественности.
Тягаться с губернаторами, практически лишить их властных полномочий, и при этом не покуситься на Конституцию, было, конечно, делом не простым. Без поддержки Государственной Думы его было бы не осилить. Ведь прежде именно губернаторы всегда являли собой надежную опору режима Ельцина.
<┘>
Перечень позитивных результатов внутриполитической деятельности можно было бы продолжить. С приходом Путина в руководстве России состоялась радикальная смена поколений. Пришлось уйти старым коммунистам и управленцам прежней, советской школы. Ведущим политикам новой России - Путину, секретарю Совета национальной безопасности Сергею Иванову, премьер-министру Михаилу Касьянову, главе администрации президента Александру Волошину, а также заместителю премьер-министра, реформатору экономики Алексею Кудрину - всем им от 40 до 47 лет. Все они убежденные антикоммунисты, сторонники рыночной экономики.
Каковы взгляды этой новой плеяды российских политиков? Их контуры становятся все очевиднее. Путин и его последователи стремятся к тому, чтобы утвердить Россию в мировом сообществе в качестве сильного, ориентированного на демократические ценности государства с процветающей рыночной экономикой. Путин и его последователи не занимаются, как их предшественники, поисками для России какого-то "особого пути" между системой западных ценностей и славянским евразийством. Маршрут, заданный Путиным, должен иметь конечной целью интеграцию России в западноевропейскую цивилизацию. Глава Кремля, когда его спрашивают, открыто говорит о возможности вступления России в НАТО. В конечном итоге, Путин хотел бы найти России место в общем европейском доме. Его предшественники Михаил Горбачев и Ельцин упустили время. Политика открытости Горбачева пришла к своему логическому завершению с распадом Советского Союза, Ельцин не смог воспрепятствовать расширению НАТО на восток. Путин видит будущее России как европейской державы, которая стоит на стороне ЕС, как полноценного члена всех общеевропейских структур.
Кремль видит в американцах своего геополитического противника, которые хотят воспрепятствовать возвращению России статуса великой державы. В то же время в лице ЕС Путин видит важнейшего экономического партнера, а также будущую мировую державу, с помощью которой Россия обретет былую мощь. Втайне Путин надеется, что и в Европе будет усиливаться отрицание американской идеи противоракетной обороны, что там все больше будут задумываться над тем, что из мир, в котором во все большей степени правят США, становится однополярным. Судя по всему, он также убежден в том, что рано или поздно новая держава Европа будет теснее сотрудничать с Россией в стратегических вопросах. Эта держава уже не будет считать своего конкурента США защитником слабой Европы.
Можно было бы сказать - ну довольно, хватит! Политика Путина не заслуживает столь оптимистических оценок. Наоборот, ее следует оценивать с совершенно других позиций. Есть немало людей в России и специалистов, эмигрировавших на Запад, которые могли бы привести немало аргументов в пользу того, что Путин в действительности стремится к установлению авторитарного режима. Этот тезис требует обстоятельного анализа. Есть много вопросов по поводу истинного отношения главы Кремля к могущественным российским олигархам.
Четыре года назад в России произошла революционная смена власти. Семь крупнейших предпринимателей посткоммунистической России после долголетней борьбы за передел собственности, сошлись, наконец, вместе. Они решили обеспечить Ельцину второй президентский срок, а также окончательно выбросить из Кремля коммунистов и старых советских управленцев. После победы на выборах Ельцин должен был отблагодарить этих семерых магнатов от экономики, позволив им расширять свои финансовые империи. Таким образом, летом 1996 года в России наступила эра господства так называемых олигархов. Она продолжается и поныне, хотя на первый взгляд кажется, что Путин хочет ограничить влияние этих могущественных людей.
Кое-кто на Западе убежден, что Путин может выиграть объявленную им войну за законность и порядок, только одержав победу над эгоистическими интересами этих олигархов. Однако, когда из Кремля прозвучали первые выстрелы, оказалось, что целились оттуда в тех финансовых магнатов, которые на последних президентских выборах поддержали не Путина, а других кандидатов. Появились большие сомнения относительно истинных намерений нового кремлевского очистителя. В качестве целей в антиолигархической кампании были выбраны президент медиа-концерна "Мост" Владимир Гусинский, президент нефтяного концерна "Лукойл" Вагит Алекперов, два руководителя Газпрома Рем Вяхирев и Виктор Черномырдин. В то же время представители других финансовых групп продолжали без всяких проблем наращивать свое влияние и богатства при полном попустительстве и даже при поддержке Кремля.
<┘>
Однако, настоящий фронт, где разворачиваются реальные действия, проходит не между Путиным и олигархами. Разумеется, соответствует действительности, что Путин привел с собой в Кремль стаю голодных молодых волков. В нее входят его бывшие коллеги по работе в спецслужбах в Санкт-Петербурге. Офицеры ФСБ берут политическую власть, они хотели бы освободить Россию от господства олигархов. Однако и их возможности оказались ограниченными. До недавнего времени Путину с большим трудом удалось протащить на высокие должности только одного по-настоящему близкого ему человека Дмитрия Медведева. Он занял пост председателя наблюдательного совета Газпрома.
Сегодня различные олигархические группировки ведут борьбу за вновь перераспределяемые должности директоров и председателей наблюдательных советов во всех важнейших концернах в различных отраслях экономики страны. В управлении монополиста удалось добиться перераспределения властных полномочий между человеком Путина Медведевым и давно окопавшимся в концерне Вяхиревым, избавиться от которого чрезвычайно трудно. <┘>
<┘>
Олигархи так просто свою власть не отдают. <┘>
Кажется, что Путин и его команда, состоящая из представителей ФСБ, сломали зубы о гранит, из которого выстроены бастионы олигархов. То, что на Западе называют героической борьбой против финансовых кланов, представляет собой, скорее, новый этап борьбы, развернувшейся между олигархами, за приватизацию филейных кусков еще остающейся государственной собственности. В этой ожесточенной схватке за передел собственности такие олигархи, как Гусинский, Потанин, Черномырдин, Вяхирев, Алекперов оказались в числе проигравших. Их вытеснило новое поколение голодных молодых олигархов, предводителем которых является уже не Березовский, а его компаньон Роман Абрамович - 33-летний нефтяной магнат. Абрамович и другие молодые предприниматели, чьи имена еще мало кто знает, сумели в последние годы ельцинской эпохи, когда Путин был назначен наследником президента, успешно синтезировать деньги и политическую власть. Это и стало фундаментом их империй. Сегодня они контролируют практически всю энергетическую и металлургическую отрасли России. Кажется, что у бочки, из которой они собираются в ближайшие годы черпать свои богатства, нет дна. Жадность власти у российских финансовых кланов не знает границ. Новая российская финансовая элита действует хитрее, чем прежняя. Все большую роль играют при принятии соответствующих политико-экономических решений взятки, под все большим давлением оказываются решения в сфере внешней политики и политики безопасности. Бывший министр топлива и энергетики, входивший в группу Березовского-Абрамовича, был назначен заместителем министра иностранных дел, ответственным за решение проблем, связанных с бассейном Каспийского моря. Коррумпированное чиновничество сегодня послушно не Путину, а финансовым кланам. Многие депутаты федерального и регионального уровня стали таковыми благодаря им и теперь должны обслуживать их особые интересы. Это политические реальности сегодняшней России, на которые должен настраиваться Запад.
Путину со временем, быть может, удастся вытеснить олигархов первого часа и даже посадить того или иного из них за решетку. Однако, принципы, насаждаемые в России финансовыми кланами, видимо, неистребимы. Путин слишком слаб политически, чтобы покончить с ними. Борьба с собственными предпринимателями, которая ведется с применением грубого насилия, ресурсов полицейской диктатуры разрушит непрочный фундамент, на котором стоит экономически слабая Россия. Приемлемой была бы попытка превращения олигархов в цивилизованных людей. Для этого необходимо заставить их соблюдать юридические и рыночные правила игры. Ельцин с этой задачей не справился, поскольку он сам и его семья брали у олигархов деньги и были, в известной степени, коррумпированы. Сможет ли противостоять этому искушению его преемник Путин?
Путин как марионетка или даже как "крестный отец" новой группы олигархов - страшная картина! Если исходить из такого рода анализа, то от образа человека, ориентированного на реформы, любимца народа, от образа открытого миру и демократически настроенного главы Кремля ничего не остается.
Нельзя не упомянуть и о так называемом "третьем обличье" Путина, обличье будущего диктатора, представляющего угрозу для стабильности и мира. Немало комментаторов говорит о властных амбициях Путина. Его цель, считают они, - вновь посадить российское общество на казарменное положение, продолжать делать вид, что Россия остается открытой для Запада, как это было в правилах КГБ, лишь для того, чтобы иметь финансовую поддержку для обеспечения своих властных полномочий внутри страны. Сторонники таких представлений ссылаются при этом на маршруты зарубежных поездок Путина в Китай, Северную Корею, на его переговоры с иракцами, ливийцами и кубинцами, то есть с представителями так называемых "государств-изгоев". Путин и его новые последователи - бывшие сотрудники КГБ - привыкли использовать в своей работе методы, к которым прибегает разведка. Демократией от них не пахнет, говорят аналитики.
Что у Путина в голове в действительности, так это управляемые парламент и средства массовой информации , возвращение государства к управляемой экономике, которую возглавят новые олигархи в лице сотрудников спецслужб, а также военное возрождение России, доведение ее военной мощи до уровня советских времен. Цель Путина - вновь превратить Россию в унитарное государство, похоронить всякие надежды на ее федерализм, превратить губернаторов в марионеток Кремля. Продолжающаяся война в Чечне, арест оппозиционно настроенного к Кремлю медиа-магната Гусинского, слежка за либеральной партией "Яблоко", возглавляемой Григорием Явлинским, незаметное возрождение практики контроля за обществом - не являет ли все это собой предостережение, которое не может не вызывать страха?
И что же теперь? Действительно ли Россия - это страна, которая обретет свое "нормальное" состояние и станет, наконец, частью цивилизованного мира, или это огромное государство со своей драматичной, почти трагической историей вновь вернется к диктатуре? Путин воспринимается совершенно по-разному. С чем это связано? Быть может, с собственными представлениями наблюдателя, которые складывались на протяжении многих лет и которые предопределяют для него образ России? Или, быть может, с противоречивостью действий российского президента? А может быть, президенту совсем не по плечу новая историческая задача? В состоянии ли он тягаться сразу со всеми политическими противниками: олигархами, губернаторами, чеченцами┘ Горбачев, в конечном итоге, проиграл в борьбе с могущественной коммунистической государственной бюрократией, которая бойкотировала его политику реформ. А быть может, в действительности, Путин с не вызывающей доверия холодной улыбкой на устах разыгрывает своих друзей и врагов, мастерски используя старую манеру разведчика. И какую же "карту" он вытащит из колоды в следующий момент?
Следует напомнить, что горбачевская политика "перестройки" сначала тоже воспринималась на Западе как "геббельсовская пропаганда". В своем правительственном заявлении, с которым он выступил перед обеими палатами парламента в июне прошлого года, Путин назвал работу над имиджем России за рубежом в качестве одной из своих первоочередных задач. По словам Путина, многие за рубежом воспринимают сегодня Россию или как полицейское государство, прибегающее к насилию и угрозам, или как неконтролируемую мафиозную страну во главе с мародерствующими "новыми русскими". Мир, говорит советник Путина, совершенно не понимает, что же у нас происходит. Преследование Гусинского за экономические преступления он воспринимает как наступление на свободу прессы, а консолидацию правительственного большинства в Думе - как насильственное насаждение в парламенте государственной идеологии. Попытка переубедить Северную Корею относительно ее ракетной программы тут же находит определение как поддержка "государств-изгоев", борьба с коррумпированными финансовыми олигархами - как наступление на демократию, а война против хорошо вооруженной чеченской армии сопротивления - как геноцид чеченского народа.
Россияне и мировая общественность мерят Путина по его делам. Прежде всего, по делам, которые могут способствовать экономической открытости России. Путин должен подкрепить свое стремление к партнерству с Западом соответствующими аргументами экономического характера. Он должен убедить политиков и предпринимателей в том, что он теперь в состоянии при поддержке Государственной Думы и даже быть может финансовых олигархов (которые до сего дня опасаются зарубежных конкурентов) создать в своей стране необходимые экономические и правовые предпосылки для притока прямых немецких инвестиций при условии предсказуемости возможных рисков. Не зря же, встречаясь с олигархами страны, Путин призывал их к совместным действиям, которые бы способствовали вступлению России в ВТО.
Однако, и Запад обязан по-новому взглянуть на Россию. Возможно, что в 90-е годы он и сам сделал недостаточно для того, чтобы вывести Россию после распада Советского Союза на путь демократических преобразований, помочь ей интегрироваться в цивилизованном сообществе государств. России сегодня не помогут финансовые вливания и дешевые кредиты: успехи в экономике в последние месяцы сделали страну достаточно богатой, чтобы она была в состоянии самостоятельно обеспечивать свое экономическое выживание. Путин к тому же высказался против дальнейших заимствований у МВФ: они ставят Россию в еще большую политическую зависимость от Запада. Кроме того, сегодня уже не является тайной, что многомиллионные кредиты МВФ разворованы.
Вряд ли есть сомнения в том, что ЕС в ближайшие десятилетия будет во все большей мере трансформироваться в политический союз с задачами обеспечения безопасности. Уже через несколько лет ЕС будет следовать своей, единой и самостоятельной внешней политике и политике безопасности. Число членов ЕС значительно увеличится, Союз выйдет на западные границы России. Через 15-20 лет на европейском континенте могут возникнуть два силовых центра: ЕС и Россия. Это вполне реальная вещь. Создание общеевропейской федерации не может идти вразрез с российскими интересами. Конкретно это означает следующее: ЕС необходимы механизмы, которые бы позволяли России участвовать в решении проблем его внешней политики и политики безопасности, и, более того, - общеевропейской оборонной политики. Процесс европейского объединения не может состояться без ориентированной на мирное сосуществование и готовой к сотрудничеству России. Путин, судя по всему, заинтересован в разработке общей стратегии, и этот шанс нужно использовать немедленно. Путин не имеет ничего против того, что журналисты называют его кремлевским "немцем", а это увеличивает для Германии шансы получить новую историческую роль посредника.
Сокращенный перевод: Владимир Синица
