Газета называет позицию русской православной церкви по отношению к Ватикану твердолобой и тоталитарной. Корни обструкции, устроенной ее руководством понтифику в связи с его визитом на Украину, она видит в гэбэшном прошлом нынешних церковных поводырей. Их неискренность, отсутствие истинной доброты ведет к тому, что они теряют свою паству и этому уже не помешает ничто.
Можно быть или не быть поклонником Папы Иоанна Павла II (Johannes Paul II). Можно считать его нынешний визит на Украину и, тем самым, поддержку далеко не соответствующего книжному образу демократа президента Кучмы политической ошибкой. Но Папе нельзя отказать в праве бывать в различных уголках мира и знакомиться с нуждами и надеждами своей паствы.
Но именно в этом отказывает ему русская православная церковь. Она даже попросила его на официальном уровне отказаться от визита на Украину, что можно назвать грубым вмешательством в чужие внутренние дела. Между тем, тысячи монашенок русской православной церкви, священников и верующих выходят на Украине на улицы с лозунгами "Православие или смерть", "Защити православие от предтечи антихриста" или "Мы молимся, чтобы освободиться от католического зла".
Московский патриарх Алексий II исключает возможность встречи с Папой. Его аргумент: католическая церковь пытается обратить в другую веру православных верующих. То, что это и в действительности могло бы произойти, православная церковь меряет на свой аршин: еще не так уж и далеки те времена, когда московская патриархия работала как филиал КГБ. "Наши агенты использовались в качестве агентов в Ватикане. Теперь, однако, им не хватает навыков поведения на международном паркете. Без указаний спецслужб они чувствуют себя осиротевшими", - сказал однажды Глеб Якунин, который в 90-е годы имел как реформатор внутри православия немало несчастий. Совсем в духе представителя государственной службы безопасности высказался затем официальный представитель русской православной церкви отец Всеволод Чаплин: "Украинскому народу не нужны иностранные агенты в качестве катализатора для своего духовного возрождения".
Что касается состояния демократии внутри русской православной церкви, то о нем можно судить по тому факту, что она рассматривает общины в качестве "первичных ячеек". Склонные к экспериментам священники, такие, как предстоятель московской общины отец Борисов, не нашли, по крайней мере, защиты от грубых преследований. В середине 90-х годов Борисов попытался, чтобы община принимала более активное участие в богослужениях. Итог такого, слишком большого свободомыслия был таков: в какой-то период времени он из-за угроз покушения боялся переходить дорогу, чтобы попасть в свою квартиру, и ночевал в церкви.
Вместо того, чтобы способствовать теологическому творчеству своих священников, русская православная церковь тоже прибегает к репрессиям. Так, Папе угрожали, что если он встретится с "хизматическими руководителями" других направлений православия на Украине, это будет означать "конец всем отношениям между нашими церквями".
Будучи сама похожей на тоталитарную секту, русская православная церковь тут же хватается за словечко "тоталитарный", когда речь заходит о других сообществах верующих. В 1997 году она протащила через Думу закон о религии, который, очевидно, должен защитить государство от происков тоталитарных сект. В действительности же он значительно осложняет миссионерскую деятельность для представителей таких безобидных малых церквей, как мормоны, баптисты и кальвинисты, и, в меньшей мере, также для католиков и протестантов.
Политика патриархии в отношении Папы противоречит также интересам президента России Путина. Президент нанес визит в Ватикан еще год назад. Однако патриарх может позволить себе, игнорировать пожелания своего президента. Тому ведь нужно его благословение на войну в Чечне и другие нарушения прав человека.
Истерия русской православной церкви в истории с Папой свидетельствует о ее тяжелом внутреннем кризисе. Большой успех в России, несмотря на всяческие препоны, протестантов, католиков и баптистов говорит о том, что сильная потребность населения в вере обращается во все большей мере в сторону тех духовников, чья деятельность соединяет церковь с современной жизнью. Об этом свидетельствует укрепляющее свои позиции в провинции движение Молодых харизматиков, отпочковавшееся от православия.
Русская православная церковь была и остается богатой на личности большой доброты и впечатляющей гражданской смелости. Она не заслужила своего нынешнего руководства.
