"В мае Путин сказал мне, что 58 процентов россиян высказываются за вступление России в Европейский союз. Я ответил ему, что Россия - это европейская держава. Пусть даже с оглядкой на Азию, но в своей основе все же европейская. Но, в то же время, Россия слишком большая, и ее присоединение к Европейскому союзу было бы противоестественно, как для нее, так и для нас. Москва - это отдельная сила, с которой Европа должна налаживать отношения дружбы и сотрудничества". "Желание ускорить процесс средиземноморской интеграции сегодня выражено не меньше, чем вчера. Даже если некоторые страны раскаются в том, что они желали расширения на восток. Мы должны снова начать сотрудничать с ними, стараясь, однако, уйти от старой логики двусторонних переговоров, которые сохраняет привкус колониализма". "Буш показал себя настоящим лидером. Я встречался с ним на прошлой неделе и поинтересовался, что для него сейчас представляет наибольшую сложность. Он ответил: дать понять американцам, что этот кризис можно преодолеть только терпением, а не немедленным ответом, как хотело бы большинство из них. Бесполезно направлять пять ракет в пять бункеров, которых не существует".
Месяц, который определил будущее Европы и мира.
Прошел месяц с тех пор, как террористы взорвали Всемирный Торговый Центр и Пентагон. В Брюсселе сейчас - ласковое солнышко, и люди отдыхают. Но за нормальностью всех вещей настойчиво звучит мысль о том, что нормальности больше нет. И день Романо Проди (Romano Prodi) прошел в постоянных заседаниях, в которые вплетается все та же неотвязная мысль: необходимо считаться с тем, что произошло, и с тем, что еще может произойти. Сейчас мы сидим за столом с Президентом Европейской комиссии и с директором Марчелло Сорджи (Marcello Sorgi), и хотели бы поразмышлять о том, что было до 11 сентября, и что будет после. О Европе, о России, об Исламе. О том, что останется, и о том, что изменится. И о том, чего уже никогда не будет.
-Господин Президент, среди того, что изменилось, есть Путин. Есть Россия, необходимый союзник Америки в борьбе с терроризмом. И необходимый для построения новой Европы?
- "С Путиным все началось еще до 11 сентября. 17 мая прошла двусторонняя встреча между Россией и Европейским союзом, и вечером, во время ужина, один из сотрудников Путина мне говорит: "Вы знаете, мы тоже проводили социологический опрос, и выяснилось, что 58 процентов россиян хотят войти в Европейский союз. Что Вы об этом думаете?". Я выразил свое мнение, которое заключается в следующем: я признаю Россию европейской державой. Особенно сегодняшнюю Россию. Но, в то же время, сказал я, вы слишком большие, и ваше присоединение к Европейскому союзу было бы противоестественно, как для вас, так и для нас. Москва - это отдельная сила, с которой Европа должна налаживать отношения дружбы и сотрудничества".
-То есть проблема, составляющая основное затруднение для входа России в Европейский союз, заключается только в размерах?
- "Мне кажется, что этого достаточно. Кроме того, если говорить не только о России, существуют основные правила и стандарты для вхождения в Европейский союз. Мы их называем les acquis communautaires, основные пункты. И страны-кандидаты, которые войдут в Европейский союз до 2004 года, уже внедрили или внедряет эти правила. Я имею в виду демократические законы, отношение к автономиям и так далее. Россия не ставит перед собой задачу войти в ЕС, но если бы она была намерена это сделать, то ей пришлось бы подчиниться общим для всех условиям. И самое замечательное на сегодняшний день в странах бывшего Советского Союза, которые хотят войти в ЕС, - это то, что их Парламенты изменяют законодательство в особо деликатных пунктах, таких как, например, уважение к меньшинству. Когда я еду в страны Балтии, чтобы сказать им, что они не смогут войти в ЕС, пока не изменят своего отношения к русским (которые составляют там меньшинство) и не станут относиться к ним, как ко всем остальным, - я замечаю, что это - настоящая революция. Это - доказательство того, что существуют "чистая" глобализация: пусть не для всего мира, но, по крайней мере, для 130 миллионов европейцев, которые входят в наш союз".
- Но путинская Россия ожидает, что ее поддержка в войне против терроризма будет каким-нибудь образом вознаграждена? В политическом плане, или в экономическом┘
- "В отношениях с Россией тоже есть свое "до" и "после" 11 сентября. И после 11 сентября усилилось ощущение того, что налаживаются новые отношения. Мы наметили цель прийти к общему экономическому пространству. Пытаемся адаптировать евро к остальным валютам. Для экономической интеграции понадобятся годы. Россия должна войти в ВТО, понадобится внести серьезные изменения в правила и в коммерческие системы. Это процесс начался еще до 11 сентября, но теперь он значительно ускорился".
-Господин Президент, а произошло ли какое-то изменение в отношении исламских стран?
- "В эти дни я встречался с президентами Алжира, Нигерии и других стран с мусульманским большинством. Их желание ускорить процесс средиземноморской интеграции не ослабло. Даже если сейчас они жалеют о том, что предпочли расширения на восток. В каком-то смысле они правы. Падение берлинской стены очень ускорило процесс расширения, и, вместе с тем, отняло у нас много энергии. А сейчас мы должны возобновить работу по средиземноморской кооперации. Причем сделать это по новой формуле региональной кооперации. Двустороннее сотрудничество устарело, и имеет привкус колониализма".
- Призывы Усамы бен Ладена начать священную войну могут как-то изменить отношение мусульманских стран к Европе?
- "Нет сомнения, что террористы хотели бы начать войну с Западом. Но отношение к этому большинства исламских стран - совсем другая вещь. Экстремистские группировки, несущие флаг священной войны, остаются в меньшинстве. В Европе тоже достаточно экстремистов. Особенно внимательны мы должны быть с теми, кто сейчас рукоплещет. Нам нужно избежать поиска корней всего в нищите и унижении. С этими вещами тоже надо бороться с помощью сотрудничества. И мы это делаем, в частности, оказываем поддержку беженцам, которые уже есть и еще будут".
- А что изменилось внутри самой Европы после 11 сентября?
- "По сравнению с США, Европа гораздо более многонациональна. И мы не можем забывать об интересах ни одной нации. Напротив, они могут стать большим подспорьем в ускорении разных форм сотрудничества. Как на Востоке, так и на Юге".
-Есть разрез политический, есть военный, и есть экономический┘
- "До 11 сентября происходили события, которые сейчас кажутся незначительными, хотя это далеко не так. Я имею в виду Геную, Готенборг, Сиэттл. Я имею в виду борьбу против глобализации и дискуссию, которую она вызывает. Глобализация - это явление, которое существует и которое не может быть перечеркнуто, но которое должно быть кем-то управляемо. Наше будущее - в гуманной глобализации. Европейский союз - единственный пример настоящей демократичной, конкретной и работающей глобализации. Например, вопреки всякой экономической доктрине, мы добились того, чтобы периферийные страны, как Португалия, Испания и Ирландия развивались быстрее, чем центральные страны Союза. Уже этот факт говорит о серьезности глобализации".
-На прошлой неделе Вы встречались с Джорджем Бушем. Какое впечатление он на Вас произвел?
- "Буш показал себя настоящим лидером. Я спросил, что для него сейчас представляет наибольшую сложность. Он ответил, что самая большая трудность - дать понять американцам, что этот кризис можно преодолеть только терпением. Они же хотят немедленной реакции, например, направить пять ракет в пять бункеров, пусть даже этих бункеров не существует. Но мы должны настаивать на терпении, если хотим победить. Эти слова мне кажутся очень уравновешенными".
-А что Буш ждет от Европы?
- "До сих пор Буш действовал мудро. За месяц он создал серьезную и сильную коалицию для борьбы с терроризмом. Европа вошла в эту коалицию в первый же день, и останется там навсегда. Каждый выполняет свою часть работы: Европейский Союз вел переговоры со странами, чье отношение к США неоднозначно: с Ираном и Сирией. А Буш осознал необходимость восстановить контакты с Палестиной. Все эти шаги очень важны. Кроме того, Буш настоял на еще одном очень важном моменте: контроль за денежными потоками и борьба с отмыванием грязных денег"
-А что с этим можно поделать?
- "Именно в эти дни Европа сделала основополагающую вещь. Она одобрила директиву по борьбе с отмыванием грязных денег. И мы тут же установили с США сотрудничество на юридическом уровне. Проблема грязных денег становится все более актуальной. Буш вывел ее на первый план. Ведь денег, которые годами поддерживают террористов, которые позволяют осуществляться зверским террактам, - должно быть очень много".
- Какие еще меры предпринимаются?
- "До сих пор грязные деньги использовались для финансирования разных форм преступной деятельности: контрабанда, наркобизнес. Но, кроме этого, они затрагивают и другие аспекты нашей жизни, и заставляют выбирать между безопасностью и свободой, безопасностью и конфиденциальностью. Все это небезразлично для будущего наших демократических государств".
-Господин Президент, Вы говорили о многих формах борьбы с терроризмом, но обошли стороной вооруженное разрешение этой проблемы. Ва скептически относитесь к этой войне?
- "Нет, не скептически. Я просто непредставляю, что может произойти. До сих пор я мог прогнозировать все, что происходило. Но теперь я не могу ничего предсказать".
