"Что представляют собой господа нацисты? Убийцы и педерасты". Так жестко и недвусмысленно звучит суждение, высказанное Бенито Муссолини (Benito Mussolini) в конце июля 1934, во время дипломатического кризиса между Италией и Германией, последовавшего за убийством австрийского канцлера Дольфуса (Dollfuss).
Суждение, которое подтверждалось впечатлением, создавшимся у дуче, когда, несколькими неделями ранее, он встречал Адольфа Гитлера (Adolf Hitler) впервые, и глава нацистов показался ему человеком "одержимым сексом". Должны ли мы среди прочих отличительных черт личности Фюрера выделить и то, что он - гей? Должны ли мы предполагать, что появились видимые очертания у тех скрытых аспектов, о которых, кажется, догадался и Чаплин в своем "Великом диктаторе?" На самом деле, слова Муссолини о сексуальности Гитлера тем более поражают, что самые крупные современные историки рисуют совершенно противоположный портрет: Гитлер как не-человек, харизматический лидер без личной жизни, без человеческих качеств. Отсюда и возникает интерес к книге Лотара Махтана (Lothar Machtan) "Тайна Гитлера", которая пытается разоблачить тайну злодея точным, но спорным тезисом: гомосексуальность Гитлера становится объяснением, как его беспорядочной юности, так и злодейской зрелости. Доцент современной истории университета в Бреме, Махтан добрую часть своей книги посвящает молодости Гитлера. Идея такова: прошлое оказывает влияние на будущее, и, придя к власти, многие политические решения Фюрер принимал исходя из необходимости скрывать свои прежние гомосексуальные похождения. Об этой тайне, в силу понятных вещей, знали только несколько любовников Гитлера - актуальные или потенциальные шантажисты. Итак, в молодости - решение жить в дешевой гостинице для одних мужчин, продавать свое тело богатым венским педерастам, потом - переехать из австрийской столицы в Монако, центр притяжения немецких геев; полный уход в мужскую жизнь траншей во время Великой войны, - по мнению Махтана, основные этапы жизни Гитлера до 1933 года так или иначе были связаны с его всепоглощающим гомоэротическим либидо. Придя, в силу обстоятельств, к власти, главе нацистов пришлось обуздать или даже полностью подавить свое влечение. Он стал появляться на публике в окружении женщин (среди которых очаровательная Лени Рифеншталь (Leni Riefenstahl) и Магда Кюандт (Magda Quandt), возлюбленная и будущая жена Геббельса (Goebbels); и наконец, связал свою жизнь с Евой Браун (Eva Braun) и женился на ней в берлинском бункере, когда дни обоих были уже сочтены. Но и после 1933 проявлялись признаки этой самой стесняющей из тайн. Тщательный контроль над жизнью (вплоть до уничтожения) бывших любовников, преследование всех гомосексуалистов Третьего Рейха, жизни многих из которых оборвались в концентрационных лагерях - это те моменты, считает Махтан, которые выдают намерение Фюрера уничтожить все следы своего скандального прошлого. "Тайна Гитлера" - это книга, написанная с усердием и тщательностью, но при этом коварная. Когда Махтан находит в архивах подтверждения своему тезису, он скандирует ими, как вернейшими доказательствами, когда не находит - утверждает герменевтическую ценность их отсутствия: раз нет следов, значит, кто-то специально их уничтожил. Таким образом, книга Махтана превращается в крайний пример очень распространенной сегодня тенденции - по англосакскому термину - "body history" ("история через тело"), то есть попытки найти в человеческом теле основной источник истории. Новая тенденция, старое искушение: свести идеологию к философии, а зло истории - к болезням людей. Намного раньше Махтана в Германии были те, кто пытался объяснить геноцид евреев тем, что в молодости Гитлер заразился сифилисом от проститутки еврейского происхождения. Другие дискутировали по поводу связей между политикой нацизма и физическим недостатком, установленным российскими врачами во время вскрытия трупа Гитлера: речь идет об отсутствии левого яичка. Ближе к Италии есть и те, кто утверждает, будто сифилис Муссолини (самая настоящая легенда, отвергнутая ясным заключением медицинской комиссии) объясняет целую экзистенциальную параболу: от юношеской порывистости до старческого безумия. В отличие от беллетристов, многие историки вовсе не считают амбиции основной движущей силой тех или иных великих людей. Перед лицом необычности некоторых судеб многие пытаются найти "тайну" - под обличием дара или вины, но так или иначе, определенные стигматы. Но поступая таким образом, историки вроде Махтана рискуют ступить на самый коварный путь. Потому что при попытке объяснить тайну Гитлера проблемами его "ненормальной" сексуальности, неизбежно теряется видение "нормального" течения жизни и идеологии, которое соответствовало ценностям и настроениям широких слоев немецкого общества между двумя войнами. Еще в 1934 году - то есть тогда же, когда прозвучало категорическое утверждение Муссолини о педерастии Гитлера и нацистских лидеров - немецкий гомосексуалист и антифашист Клаус Манн (Klaus Mann), держался начеку перед искушением отождествить гомосексуализм и нацизм. Тот факт, что среди коричневых рубах иногда попадались индивиды, которые женщинам предпочитали мужчин, нужно четко разграничивать с более глубокой реальностью. Намного больше, чем от сексуальных предпочтений, нацизм зависел от морального уродства идей. Что же касается лично Гитлера, то "определенной патологической жилки" недостаточно, чтобы объяснить его необыкновенную судьбу. Тайну добра и зла, говорил Клаус Манн, не следует разгадывать в темноте алькова. "Важен только дух,┘ а не эротическая чепуха".
