Генри Ней является профессором политологии и международных отношений в Школе международных отношений имени Эллиота Университета имени Джорджа Вашингтона
28 апреля 2002 года. Вашингтон ругают за стремление действовать в одиночку в целом ряде вопросов. Европу просят делать больше в плане обороны. Эти сварливые дебаты ослабляют Организацию Североатлантического договора (НАТО) как раз тогда, когда ей нужно достичь согласия в вопросе создания более крепкого альянса для борьбы с терроризмом.
Европа в очередной раз обозлена американским унилатерализмом (политика односторонних действий - прим. пер.). С тех пор, как в начале прошлого года Джордж Буш-младший (George W. Bush) пришел во власть, европейцы в ходе официальных встреч бомбардируют Вашингтон обвинениями в односторонних действиях, в том числе, в вопросах противоракетной обороны (ПРО), борьбы с глобальным потеплением, запрета на инженерные мины, образования международного уголовного суда, ратификации договора о всеобъемлющем запрете ядерных испытаний, механизма проверки для контроля над биологическим оружием, выступления президента США, объявившего о существовании "оси зла" и, в самое позднее время, ограничений на импорт стали.
Психологическая слабость
Союзники по НАТО вели эти сражения уже много раз. Можно только гадать, не имеют ли эти обвинения и контробвинения отношения скорее к психологическим слабостям западных союзников, нежели к вопросам, по которым они расходятся. Америке нужно громить моральную апатию, которую она усматривает в Западной Европе, а Европа нуждается в том, чтобы высмеивать отсутствие у Америки утонченности и искушенности в делах. Политики, разумеется, подливают масла в огонь. Республиканский президент Джордж Буш-младший разрушил уютную компанию социал-демократов "третьего пути", которые правили в крупных западноевропейских странах на протяжении значительной части периода 1990-х годов. Союзникам надобно преодолеть свои эмоции и политику. Тенденция Америки к односторонности и европейское предпочтение многостороннего подхода не противоречат друг другу. В самом деле, оба нужны для проведения эффективной союзнической политики.
Американский унилатерализм выражает потребность свободных наций в рамках демократического альянса действовать самостоятельно, когда под угрозой оказываются их жизненные интересы. Точно так же, как демократические страны зависят от инициатив отдельных граждан и организаций, международные демократические альянсы зависят от национальных инициатив. Такие инициативы по природе своей односторонни. Они, по крайней мере, поначалу, бросают дерзкий вызов общепринятому мнению и преобладающей точке зрения. Иначе никогда бы не было никаких шансов на нововведения.
С другой стороны, тенденция Европы к многосторонности является отражением стремления к такому положению, где свободные люди и свободные нации обязательно должны оказаться. Они принимают решения по общему согласию или, в ряде случаев, по мере того, как демократические страны учатся жить вместе - например, в Европейском Союзе (ЕС) - по волеизъявлению, или по большинству голосов. Демократия требует как лидерства, так и последующего консенсуса или принятия решения на основе мнения большинства. Как это ни парадоксально, но дебаты по вопросу одностороннего или многостороннего подхода к проблемам являются признаком демократического развития в рамках сообщества НАТО, а не демократического невроза.
Идущие впереди
Америка действует в одностороннем порядке чаще, чем Европа, потому что ее вооруженные силы более заметны и уязвимы во всем мире. А Европа действует в коллективном порядке чаще, чем Соединенные Штаты, потому что у нее недостаточно самостоятельных военных возможностей, в силу чего ей требуется влиять на Америку, чтобы воспользоваться ее военной мощью.
Америка является первой целью в перекрестье прицела террористических организаций и государств. Когда где-то в мире конфликты становятся угрожающими, именно американские войска оказываются на линии огня, как в Корее, Тайване, Юго-Восточной Азии, в зоне Персидского залива и вот теперь в Юго-Западной Азии. У Европы нет столь многочисленных сил, которые можно было бы направить в любую точку земного шара или использовать для ведения длительных боевых действий вне пределов Европы. Европейцы играют более центральную роль после того, как серьезные военные битвы завершены, как было в Боснии и в Косово. Пока Европа не станет тратить больше на оборону и не убедит свои народы в необходимости поддерживать акции за пределами своего континента, ей придется признавать более значительную уязвимость Америки от террористов и соглашаться на лидирующую роль Вашингтона.
Если бы Европа выделила крупные силы для обороны Саудовской Аравии и зоны Персидского залива, была бы она сегодня столь благодушной в отношении Ирака и Саддама Хуссейна (Saddam Hussein)? Если бы Европа имела 37 тысяч солдат на 38 параллели в Корее и еще 40 тысяч в Японии, была ли бы она столь же заинтересована в умиротворении Северной Кореи, запрете на инженерные мины, которые защищают находящиеся там американские войска, или в отказе от противоракетной обороны на театре войны, чтобы защитить американские силы за рубежом?
В годы "холодной войны" у Европы была существенная роль в зоне ответственности НАТО. Но с тех пор она выступает в значительно более слабой роли в конфликтах вне зоны ответственности НАТО. Даже на Балканах перед ней стоит задача поддержания мира, а не ведения боевых действий. Пока дело обстоит именно таким образом, Америка будет играть лидирующую роль в определении характера угроз - "ось зла" - и противиться ограничениям в области контроля над вооружениями - вроде тех, что требуют запрета инженерных мин или ядерных испытаний - которые ослабляют ее боевые возможности в конфликтах за пределами зоны ответственности НАТО.
Европа утверждает, что ей нужны сухопутные силы США на Балканах, чтобы дипломатия Вашингтона оставалась честной. Но не будет ли столь же обоснованным, если Америка захочет, чтобы европейские силы были на земле Саудовской Аравии или Южной Кореи в силу тех же причин?
Европейцы ведут себя неискренне, когда выступают против американских инициатив только лишь потому, что те являются односторонними. В конце концов, Европа тоже действует в одностороннем порядке, создавая Европейские силы быстрого реагирования. Она не просила и не получала на это согласия Америки и, конечно же, не давала Соединенным Штатам или России права вето на это свое решение. Это хорошая инициатива, односторонняя или нет, и, хотя у Америки есть сомнения в том, наполнена ли она содержанием или просто символична, она не стала ругать ЕС за односторонние действия.
Одинаково подозрительные
Америка, однако, также должна приспосабливаться. Если Европа, в конце концов, увеличит свои расходы на оборону и численность своих передовых группировок, Соединенным Штатам придется уступить часть своего влияния. Им не следует ожидать от Европы, что та отправит свои войска в районы боевых действий без того, чтобы ей было дано важное право влиять на принятие решений, такое же, каким обладают Соединенные Штаты. Европа должна будет иметь более значимую роль в ближневосточном процессе мирного урегулирования, в решениях в Персидском заливе относительно свержения Саддама Хуссейна или подрыва влияния мулл в Иране, а также в вопросах контроля над вооружениями и развертывания систем противоракетной обороны.
Америка не готова к усилению влияния Европы. И потому ее риторика касательно призывов к увеличению расходов Европы на оборону столь же подозрительна, как и жалобы Европы на американский унилатерализм. Никто из союзников в действительности не желает последствий того, о чем просит. Америка не хочет, чтобы усилилось европейское влияние, а Европа не хочет, чтобы Америка отказалась от своей лидирующей роли - потому что тогда ей пришлось бы самой стать лидером. Споры вокруг односторонности/многосторонности удобны и тем, и другим, и, таким образом, никогда не утихнут.
Пока не наступят изменения в сравнительных возможностях, Америка останется лидером и должна брать инициативу на себя. Но она должна руководить так, чтобы Европа за ней последовала. Чем скорее Европа присоединится к Америке, тем лучше. Поэтому Соединенные Штаты совершили ошибку, не использовав НАТО в какой-либо роли в войне в Афганистане. После 11 сентября, впервые в истории, НАТО ввела в действие ст.5 своего устава, заявив, что нападение на территорию Америки является нападением на территорию всех членов НАТО. Это решение затрагивало самые глубокие связи между членами альянса.
Соединенные Штаты не сумели подтвердить эти связи. Они опасались, что с вводом в действие ст.5 будут ущемлены их возможности проведения военных операций против движения "Талибан" и террористов "Аль-Каиды". Поскольку у Америки имелись возможности вести войну самостоятельно, почему бы ей нужно было компрометировать ее военную эффективность, разделив с европейцами оперативное управление? Опять-таки несоответствие военных возможностей ослабило альянс.
Но, если методика управления боевыми действиями НАТО неэффективна для военных ударов за пределами зоны ответственности альянса, следует изменить эту методику, а не ослаблять альянс и дальше, не используя его возможностей. Введение в действие ст.5 было возможностью укрепить объединенную систему военного командования НАТО. По меньшей мере, Вашингтону следовало запросить для помощи в войне в Афганистане батальон или бригаду под командованием НАТО.
НАТО ослаблена
Это решение еще будет преследовать Соединенные Штаты. НАТО становится все слабее как военная организация. После неудачного опыта в Косово этот альянс не используется в конфликтах вне зоны ответственности НАТО. Вместо этого Соединенные Штаты в одностороннем порядке развертывают все больше сил для борьбы с терроризмом - в Йемене, Грузии, Пакистане, республиках Средней Азии и на Филиппинах. Америка высовывает свою шею за рамки многостороннего консенсуса. Даже если она и добьется успехов, сохранится ли еще альянс, чтобы поддержать в последующем миротворческие операции? В то время как Америка пренебрегает НАТО, альянс становится все более громоздким. Он вбирает в себя новых членов и углубляет свои отношения с Россией. Новая "двадцатка" НАТО (19 членов НАТО плюс Россия) предлагает принимать определенные решения коллективно.
Если НАТО всегда была неудобной для использования в мире после "холодной войны", то она становится еще более неудобной после расширения. А углубление связей с Россией угрожает введением де-факто права вето на операции альянса, особенно в таких районах, как Грузия или прибалтийские государства, где Россия проявляет наибольшую озабоченность вмешательством НАТО.
Время отступить
Америке нужно отступить назад. Ей требуется помощь основных европейских союзников, чтобы сформулировать долговременную и прочную стратегию уничтожения терроризма. Сумеет ли Европа отбросить свою раздражительность и оказать подобную помощь - это вопрос. Но вот что нужно, чтобы это случилось именно так. Европа и США должны прийти к согласию в вопросе передовой стратегии "дожимания" Ирака и, если ничто другое не поможет, то избавления его от президента Саддама Хуссейна. Даже если Европа будет помогать, едва ли г-н Саддам коренным образом переменится. Таким образом, вопрос его свержения, вероятно, неизбежно придется решать. Ирак стремится к обладанию оружием массового поражения, а после 11 сентября эту угрозу уже невозможно терпеть.
Г-н Буш-младший высказался совершенно ясно: "Одного я не потерплю, это, чтобы страна вроде Ирака угрожала нашему будущему, создавая оружие массового поражения". Президент США имеет поддержку большинства в американском конгрессе. Наряду с республиканцами, умеренные демократы, в частности Джозеф Либерман (Joseph Lieberman), который выступал против г-на Буша-младшего, когда тот был кандидатом в президенты, "вполне серьезно намереваются уничтожить эту многоголовую гидру (терроризма)". "Это безусловно относится к Ираку, - добавляет г-н Либерман, - ибо там мы должны действовать решительно в отношении угрозы Америке, которая исходит от самого опасного в мире террориста, Саддама Хуссейна". Американская общественность в большинстве своем поддерживает такой подход. В ходе проведенных газетой "The Washington Post" в содружестве с телевизионной компанией "ABC News" опросов общественного мнения выяснилось, что не менее 70% высказываются за то, чтобы американские вооруженные силы осуществили военную операцию с целью насильственного устранения от власти г-на Саддама. Таким образом, в подходящий момент Вашингтон предпримет активные действия против Ирака. Европа об этом предупреждена и не может заявлять, что оставлена в неведении или не приглашена на консультации. Консультации по этому вопросу идут сейчас.
Нужна помощь
Если Европа не сможет поддержать Соединенные Штаты в вопросе более жестких мер против Ирака, тогда Америка все еще будет способна самостоятельно свергнуть г-на Саддама. Но сможет ли она справиться с последствиями в Багдаде без европейских друзей? Кто поможет стабилизировать и восстановить Ирак? Россия будет выступать против вмешательства ООН, а если ООН не сможет действовать, тогда НАТО останется единственной многонациональной организацией, которая сможет. Даже если Соединенные Штаты и доминируют в НАТО, эта организация им необходима. Вот еще одна причина, почему не следует подрывать силу альянса еще больше, заключая соглашения, которые сделают для России более легким внесение раскола в альянс.
В начале дебатов по Ираку, противоракетной обороне или по любому другому затрагивающему интересы альянса вопросу односторонние инициативы Соединенных Штатов - или, иногда, Европы - являются единственным способом преодоления инерции и инициации нового подхода. Такой шаг не приносит альянсу вреда, но фактически гальванизирует и восстанавливает внутрисоюзные отношения. Однако в конце дебатов должен возобладать многосторонний подход.
Никакая демократическая страна, США в том числе, не может успешно действовать во внешней политике, если ей прямо противодействуют другие крупные демократические страны. Как Европе, так и Америке требуется подтвердить свое согласие с этим положением и пойти дальше дебатов об унилатерализме/малтилатерализме.
