Большевистская Россия должна войти в историю не только как первый в мире «атеистический государственный строй» и как «первое рабоче-крестьянское государство», но и как обетованная страна, в которой можно было бы впервые считать решенным женский вопрос. Равноправие женщины, прежде всего, ее освобождение из-под социального и сексуального гнета, было уже вскоре после «Великой Октябрьской социалистической революции» закреплено в многочисленных декретах и законах. Они среди прочего гарантировали равные возможности при получении образования, равную зарплату за одинаковую работу, равные права при заключении и расторжении брака и многое другое. Различные государственные и партийные институты, но и отдельные поборницы и образцово-показательные женщины выступали в двадцатые годы за реализацию официальных предложений, связанных с эмансипацией.
Как это происходило, какие при этом приходилось преодолевать трудности, обусловленные историческими, социальными и идеологическими условиями, и как в целом следует оценивать итоги женской политики в ранний советский период, на это пытается дать ответ в Базеле в своей диссертации Кармен Шайде (Carmen Scheide). В ней он на примере московских работниц демонстрирует большое несоответствие между созданием прогрессивной теории в области прав женщин, с одной стороны, и проблематичными женскими буднями, с другой, приходит, используя предельно насыщенный фактическими данными материал, и прибегая к максимальной детализации, к независимому критическому выводу. Хотя эмансипированная советская женщина была равноправна с мужчиной только на бумаге, но не в реальной жизни и в мире труда, и хотя именно в СССР женщины лишь в исключительных случаях получали доступ в высшие органы государства, партии, науки или культуры, вывод не только безутешен: «Пропагандировавшийся образ женского пролетарского авангарда не находил своей реализации в индивидуальной идентификации работниц, которые, однако, сами себя, отнюдь, не считали людьми, не умеющими работать, отсталыми и дезорганизованными. Только в результате исследования женской жизненной среды можно наглядно увидеть отличные от мужских специфические для данного пола формы политического сознания и политических действий. Так, женщины в силу доминирования мужчин не стремились на высокие посты и искали себе применение на местном уровне, где вполне присутствовал интерес к политическим делам, но отсутствовала конкуренция с мужчинами».
