Три садка Российской империи
Каспийское и Азовское моря на протяжении длительного времени до революции 1917 года были «садками России». Особенно Азов. Не менее зарыбленным был и Арал. Утверждают, что по приказу императрицы Екатерины II в лютые зимы с Азова на санях в Санкт-Петербург везли королевских ершей для того, чтобы придворные кулинары смогли сварить царице тройную уху из этих рыбок, приправленную стерлядками. Уж очень, говорят, любила императрица такой исконно русский «Suppe». Ершей перевозили в больших бочках, которые укутывали тулупами и соблюдали особую технологию обогащения воды кислородом, чтобы рыба не заснула: на остановках продували бочки воздухом с помощью разных приспособлений.
Так было, но прошло время, и многое изменилось. Известно, что Каспийское море на севере так обмелело, что корабли, когда-то стоявшие на причале в северных гаванях теперь завязли в песке, и до воды от них идти нужно десятки километров. Одни писали, что виною этому забор воды в основных реках, питающих данное море-озеро, другие говорили, что обмеление рек это чушь. Главное, мол, в том, что постепенно поворачивается какая-то огромная подземная плита, на которой, собственно и расположена «каспийская впадина». Этот поворот выпячивает грунт у северной оконечности Каспия и понижает его к югу. Каспийское морская вода как бы чуть сливается на юг, поворачиваясь в огромной плошке, расположенной на восточно-западной оси. Более жаркий климат на юге начал иссушать Каспий, он стал более соленым, и пресноводных рыб в нем становилось все меньше и меньше, они жались к устьям Волги и Урала, которые с годами все больше загрязнялись, мелели, и их вода сильного облегчения рыбам не приносила.
Дореволюционная статистика утверждает, что когда-то в Каспийском море ловили 40%, а в Азове 60% осетровых рыб от всего российского улова. Цифры эти очень приблизительные, но они дают представление о том, какое значение для страны имели рыбные угодья этих двух морей. Что касается Арала, то об этом море без слез вообще говорить нельзя. Моря в былом привычном понимании фактически уже не существует. Однако Аральское море (озеро) сейчас находится уже не на территории России, в то время как Каспий и Азовское моря - наши, и именно мы в будущем ответственны за их эксплуатацию и природу.
О Каспии уже немного сказано. Перейдем в Азову. Это море в определенном смысле роднее русскому человеку, поскольку расположено ближе к нечерноземью, совсем недавно туда ездили отдыхать и ловить рыбу, да и сейчас еще ездят, ведь оно находится, в конце концов, рядом с еще более родным нам Черным морем.
Лет тридцать назад довелось как-то встретиться и подружиться с одним ученым, доктором наук, сотрудником Института водных проблем, что на Новой Басманной. Мы вместе почти каждый день гуляли с собаками: у меня - колли, а у него - московская сторожевая. Пока собаки выгуливались, хозяева ругали начальство и существующие порядки, а заодно рассказывали друг другу всякие байки.
Историю об Азовском море, поведанную моим приятелем, к небылицам отнести нельзя. В ней, как мне представляется, все правда от первого до последнего слова. Может быть, то, о чем рассказал специалист по водным проблемам, и было где-то написано, но лично мне такого читать не доводилось.
Кто украл воду из Азова
В не совсем далекое советское время писал человек диссертацию на тему, которая приблизительно звучала так: «Значение водных ресурсов реки Дон для европейской части СССР». При этом для сбора статистических данных и проведения научных исследований он был вынужден выехать в устье этой реки, которая, как известно, впадает в Азовское море. У специалиста под руками были официальные сводки из всех пунктов по реке Дон - от истока до устья - с точными цифрами забора воды из этой реки для промышленных и сельскохозяйственных нужд. Зная общие водные возможности реки, ученый вычел из этого все, что забирали города и села, расположенные на Дону, в надежде получить результат, который равнялся бы тому, что он замерил в устье. Данные замеров и расчетов разительно отличались друг от друга. В Азовское море из Дона впадало намного меньше воды, чем должно было впадать. Вывод был на удивление прост: кто-то крал воду на пути от истока до устья. Другого вывода просто не могло быть.
Разрастался скандал, дело, как рассказывал ученый, дошло до «верхних инстанций», которые назначили расследование. В результате выяснилось, что воду «крали» колхозы и совхозы на полив своих «немереных» полей. Причина краж была опять же на удивление проста. Сверху от селян требовали повышения урожайности, а она повышалась плохо. Поэтому решили пойти на элементарный обман - увеличить количество посевных площадей, но не сообщать об этом официально. Инстанции обмануть можно, но природу не обманешь. Поливать эти большие площади пришлось большим количеством воды, и это привело к очень неприятным последствиям. Кстати, ученый, рассказавший историю, в те же времена уже после скандала выезжал в США для обмена опытом. Там он ознакомился с картами Придонья, сфотографированными с американских спутников. Он замерил истинные посевные площади, соотнес их с нормами полива воды и, как в известной задачке про бассейн и трубы, выяснил, сколько «вытекало и втекало». То есть нашел краденую воду. Тогда же стало известно, что аналогичная история была и с рекой Кубань.
История эта интересна не тем, что в советское время кому-то для того, чтобы усидеть в чиновничьем кресле, приходилось идти на обман. Она интересна тем, какой вред Азову наносит уменьшение впадения в него пресной воды. При усиленном разборе воды из рек уровень Азовского моря уменьшается и в него начинает через Керченский пролив впадать более соленая черноморская вода, несущая гибель пресноводной рыбе Азова. Дело в том, что Азовское море реликтовое. Оно - одно из наиболее пресных морей в нашей стране, поэтому именно в нем прекрасно себя чувствуют многие пресноводные виды рыб. И если «разнорыбье» (не очень ценные породы рыб) может достаточно долго сопротивляться увеличению солености воды, то для гордости России - осетра - это просто смерть. Осетр питается моллюсками, живущими в раковинах, которые осетр раздавливает своими зубами-пластинами. При увеличении солености воды стенки раковины утолщаются, превращаясь в панцирь, который осетр не в силах разгрызть. Рыба просто дохнет с голоду.
Всем известно, как интенсивно развивалось сельское хозяйство на Дону, Кубани и Ее при советской власти. Воду тратили нещадно, ее с каждым годом требовалось все больше и больше, ее, как выясняется, даже ухитрялись воровать, не задумываясь о последствиях. Проходили годы и десятилетия, соленость Азова росла. Спасаясь от нее, рыба жалась к устьям рек, где осетр еще находил для себя «мягкую» пищу.
В устье реки Ея при впадении в море вода за столетия намыла многокилометровую песчаную косу. Коса, вдаваясь в акваторию, частично отделяла южную часть Азова от его северной части и выполняла роль естественной преграды для распространявшейся на север бассейна соленой черноморской воды. Рыба держалась за косой.
Рассказывают, что судьбу косы, а заодно и судьбу прятавшихся за ней осетров решил начавшийся в стране бум бройлерных кур. Курам, как и многим другим птицам, для улучшения пищеварения необходимы мелкие камешки. Лучше всего роль этих камешков выполняет речной песок, а на этой косе песок для этих целей был очень хорош. И косу начали срывать, открывая все больший доступ соленой воде на погибель осетрам. Говорят, за песком приезжали даже с Камчатки, где свой был не хуже, но азовский песок был уже в геологическом смысле разведан, а камчатский еще нет.
В советское время осетровые рыбы в магазинах всегда были дефицитом даже в Москве. Чего уж говорить о глубинке. На Азове осетр был рядом - плавал в море, но в магазины он не попадал. Жить на море и не есть рыбы - эта формула не для рыбаков, которых ситуация постепенно превращала в браконьеров. Это тоже уменьшало поголовье осетровых рыб.
Браконьеры Арабатской Стрелки
В мире много красивых мест, немало их и в России. Азовское море - именно такое место. С некоторых пор, правда, стало два Азова - западный, который отошел к Украине, и восточный - российский. Азовское море ласковое, теплое, загар здесь не очень темный, потому что вода менее соленая, чем в Черном море. России досталась более рыбная часть моря, потому что на востоке в море впадают основные реки, но вода здесь более загрязненная. Украинская часть менее рыбная, но более чистая. Там расположена очень живописная коса под названием Арабатская Стрелка, которая тянется от города Геническ до Керченского пролива, отделяя Азов от «гнилого моря» Сиваш.
Коса песчаная, очень узкая, порой настолько, что купаться можно и в море и в Сиваше. Коса продувается тремя видами ветров морским, степным и лиманским, что очень благоприятно для тех, кто страдает легочными заболеваниями, хроническими тонзиллитами и болезнями горла. Сюда хорошо приехать отдохнуть профессиональным певцам, а заодно и половить бычков в Сиваше, которые там бывают очень даже крупными. А если повезет, то можно съездить с браконьерами за осетром.
Лет двадцать назад для ловли осетров браконьеру нужен был автомобиль (например, «Запорожец»), лодка с мотором, сеть длиной от 50 до 100 метров, грузы, поплавки для сети, электрическая лампочка на 12 вольт и обычная труба диаметром около 5 сантиметров.
Поздно ночью автомобиль с укрепленной на багажнике лодкой подъезжал к краю дюн, где в колючках в песок втыкались две маленькие рогатинки на расстоянии около 1,5 метров. В эти рогатинки, которые, раз воткнув, нельзя было больше трогать, вкладывалась труба в одном конце которой - дальнем от моря - вставлялась лампочка, подключенная к аккумулятору. Лодку спускали на воду, отплывали, запускали мотор, находили свет лампочки и в створе этого света плыли до тех пор, пока не совмещались два фонаря на побережье в одну линию. В этом месте бросали и расправляли сеть, которая должна была висеть в воде не ниже 6 метров от дна. На такой глубине с учетом общей глубины Азова около 28 метров «гуляет» осетр.
Через день точно по такой же схеме сеть находили, вытаскивали улов и вновь опускали. Порой можно было поймать до 30 крупных осетров и почти всегда не менее пяти штук. Иногда попадались дельфины, которые задыхались. У дельфинов брали только жир, который в растопленном виде очень хорошо помогал при лечении ран и застарелых язв. На дельфиний жир не садится муха и комар, это помогает беречься от москитов.
По колено в рыбе
В заключении несколько слов о Черном море.
У черноморских рыбаков, объединенных в артели, есть траулеры. Если вам удастся договориться выйти с ними в море, то это будет незабываемая ловля. Мне удалось.
Рано утром кораблик выходит в море, включается эхолот и опускается трехкарманный трал. Ловят тюльку, которую в Одессе называют сарделькой. Это - маленькая типа кильки рыбешка, но очень вкусная.
Через некоторое время трал поднимают, и все три полные рыбы кармана вываливаются на палубу. Ходишь по колено в рыбе, выбираешь наиболее крупную тюльку в ведро, и когда оно заполняется, вся рыба перемешивается с крупной солью, а через два часа ее уже можно есть. Ничего вкуснее этой малосоленой тюльки я в жизни не ел.
В трал попадают и осетры, но очень мало - две или три штуки. Как правило, за один улов в трепещущей серебром массе тюльки находишь штук двадцать крупных камбал. В диаметре они около 50-70 сантиметров. Эту камбалу тут же режут на куски и жарят на камбузе с луком, остальную делят между членами команды. На Западе эта рыба - особый деликатес.
Траулер встает на якорь, все купаются в открытом море, а под ногами пятидесятиметровая глубина. От жары на ходу корабля тоже есть средство - брандспойт, из которого вас при желании обольют холодной водой на корме. Водку пьют те, кому не стоять на вахте. Остальные подмигивают и, разумеется, завидуют.
