Автор - старший советник 'Рэнд Корпорейшн'; в 1993-1998 г. он являлся послом США при НАТО
В связи с переизбранием Владимира Путина президентом Российской Федерации возникают вопросы, которые нельзя оставить без ответа. Будет ли г-н Путин проводить политику, направленную на расширение своих полномочий до 'царских' масштабов и дальнейшее сокращение еще существующих в Федерации сдержек и противовесов? Или он сосредоточивает власть в своих руках для создания фундамента более эффективной демократии - и экономики - чем та, что существует в стране сегодня, после десятилетних 'проб и ошибок'?
Мало кто в России всерьез верит в возможность возвращения назад, по крайней мере к авторитарному прошлому страны, по царскому или большевистскому образцу. Как бы ни пытался г-н Путин управлять СМИ, советский строй был свергнут россиянами, когда те имели в своем распоряжении куда более ограниченный арсенал средств коммуникации по сравнению с сегодняшней эпохой интернета и сотовых телефонов. Сколько ни заменяй отдельных олигархов государственной олигархией, российскую экономику уже невозможно изолировать от воздействия процессов глобализации.
Десять лет назад США и их европейские союзники сделали основополагающий стратегический выбор. Тогдашний президент США Джордж Х. У. Буш провозгласил целью создание 'единой и свободной Европы', которая, по его замыслу, должна была включать в себя Россию и другие станы бывшего СССР. Проводя различие между отношением к Германии после первой и после второй мировой войны, западные лидеры решили строить отношения с Россией по образцу своей германской политики в период после 1945 г.: способствовать вовлечению потерпевшей поражение страны в мировое сообщество и поощрению ее развития, а не пытаться наказать и изолировать ее.
Однако г-н Путин не оправдал некоторых завышенных надежд Запада относительно своей приверженности демократии, и сегодня США и их союзники должны решить, следует ли им по-прежнему придерживаться сделанной тогда великой исторической ставки на будущее России. Их выбор во многом ограничен. США озабоченны войной против терроризма, а взрывы в Мадриде на прошлой неделе усилят обеспокоенность этой проблемой и в Европе. С того момента как г-н Путин, первым из зарубежных лидеров, связался с президентом Джорджем У. Бушем после терактов 11 сентября 2001 г., в Вашингтоне сотрудничество России в борьбе с терроризмом рассматривается как важный и желательный фактор. Кроме того, хотя Россия еще какое-то время будет оставаться второразрядной державой, США не могут игнорировать ее при осуществлении своей инициативы по 'Большому Ближнему Востоку' и одновременных усилиях, совместно с союзниками, не допустить повторения в Европе конфликтов, подобных тем, что происходили там в двадцатом веке.
Все это говорит о том, что Запад, скорее всего, во многом будет закрывать глаза на внутреннюю политику г-на Путина. Но до какой степени? За последние пятьдесят лет политика безопасности, проводимая Соединенными Штатами в Европе, претерпела эволюцию от теории баланса сил до опоры на сочетание экономического развития на основе свободного рынка с демократией. Сегодня США, при том, что европейские союзники пока колеблются, настаивают на аналогичном подходе и в отношении Ближнего Востока. Несомненно, спросят некоторые, этот исторический процесс не должен обойти и Российскую Федерацию?
И здесь спорщики оказываются на распутье. Следует ли рассматривать экономические преобразования в России сами по себе как позитивный феномен, как предпосылку медленного, но неотвратимого формирования демократии, основанной на среднем классе? На Тайване и в Южной Корее, к примеру, такая модель сработала. Или совершенствование экономики должно неизбежно идти рука об руку с социально-политическим прогрессом? Последняя формула характерна для исторического опыта Европы и Америки, хотя и в масштабе десятилетий и даже столетий, а не нескольких лет. Не менее важно, что западное - по крайней мере, американское - общественное мнение вряд ли с энтузиазмом поддержит Россию, если та будет 'отставать' с внедрением демократии и либерально-капиталистической модели.
С 1991 г., после окончания Холодной войны, инициативы, осуществлявшиеся при лидирующей роли США, создали совсем неплохие условия для 'мягкой посадки' России с точки зрения безопасности. Однако США не желали идти на большой риск в том, что касалось капиталовложений и установления связей, которые могли бы способствовать ускорению экономических реформ в России. С этим связана и самая трудная задача, стоящая перед г-ном Путиным: при осуществлении перемен внутри страны ему необходимо подкрепить их поддержкой извне. Так что 'перетряхивание' российского кабинета следует рассматривать не просто как символ 'новой метлы', но и как намек на реальные намерения. В этом отношении назначение г-ном Путиным послов России при Евросоюзе и ООН на 'знаковые' посты премьер-министра и министра иностранных дел приобретает особый смысл.
Учитывая всеобщую заинтересованность в успешном развитии России в долгосрочной перспективе и укреплении ее роли в рамках международного сообщества, Запад должен принять слова г-на Путина на веру и усилить поддержку его экономических мероприятий. Но в то же время он должен коллективными усилиями яснее и четче сформулировать ориентиры политических реформ, которые должны быть проведены во время его второго срока, а также продемонстрировать, до какого предела он способен терпеть отход от осуществляемого им одновременно эксперимента с демократией.
