Месть Норьеги

20 декабря 1989 года почти 30 тысяч американских солдат вторглись в Панаму и захватили военного диктатора этой страны, генерала Мануэля Норьегу (Manuel Noriega). Вторжение продлилось чуть больше месяца, и вооруженные силы США потеряли всего 23 человека. Томас Пикеринг (Thomas Pickering) был послом США в ООН во время этого конфликта, а также ключевым советником президента Джорджа Буша-старшего в то время, когда Соединенные Штаты укрепили свое положение в Центральной Америке, положив начало новой эпохе интервенционизма. Однако для Пикеринга этот конфликт имеет другое значение: он считает, что вторжение в Панаму помогло заманить Америку в войну в Ираке.

Короткая и сравнительно бескровная война в Панаме убедила американцев в том, что использование силы легко могло решить их проблемы за рубежом - и, что еще важнее, что Соединенные Штаты могли добиться этих результатов самостоятельно.

Соединенные Штаты не обратились за международным одобрением прежде, чем вторгнуться в Панаму, как они сделали перед первой Войной в заливе. В недавнем интервью журналу Foreign Policy Пикеринг отметил, что перед вторжением 1990 года в Ирак “мы [Соединенные Штаты] предприняли значительные действия внутри Совета безопасности ООН”, включая резолюции о наложении экономических санкций на Багдад, а после войны организацию миротворческих сил для защиты курдов.

Однако у многосторонней политики оказались свои издержки. В своих совместных мемуарах “Измененный мир” (A World Transformed), Буш и его советник по национальной безопасности Брент Скаукрофт (Brent Scowcroft) особо отметили ограничения, наложенные мандатом ООН на операцию по освобождению Кувейта, в качестве основной причины, по которой они не свергли режима Саддама Хусейна в 1990 году. Однако Панама показала, чего можно было достичь, когде Соединенные Штаты действовали в одиночку. Чем меньше союзников, тем меньше ограничений. Как показало в 2003 году вторжение в Ирак, кое-кто выучил этот урок слишком хорошо.

След, оставленный Панамой на американских политиках, оказался гораздо глубже чем след, оставленный на памяти общества. “После использования силы в Панаме и в Гренаде в 1983 году в Вашингтоне появилась склонность считать, что сила могла предоставить результаты быстрее, эффективнее и точнее, чем дипломатия”, - говорит Пикеринг.

Действительно, с точки зрения Соединенных Штатов вторжение в Панаму, с виду, принесло соблазнительные результаты. “Интересы США получили поддержку и защиту”, - утверждает Пикеринг. Вторжение помогло взять под контроль Панамский канал, который впоследствии был возвращен Панаме в 2000 году. “Работа канала - что было нашим главным стратегическим интересом в Панаме - по-прежнему продолжается, и теперь сами панамцы расширяют канал”, - говорит он. Вторжение также устранило жестокого диктатора, хотя, как признал Пикеринг, до "ссоры" Соединенные Штаты поддерживали Норьегу в течение многих лет -- и в этом еще одна параллель с режимом Саддама Хусейна. И, наконец, оно “позволило заменить правительство, которое было неустойчивым, но вовсе не беспомощным”, продемонстрировав преимущества американской силы.

Успех вторжения в Панаму усилил ощущение американской непобедимости. Влиятельные консервативные комментаторы регулярно упоминали его успех в качестве причины для вторжения в Ирак после атак 11 сентября. “Фолклендские о-ва, Панама, Сербия и Ближний Восток демонстрируют победу легитимных правительств над диктатурами”, - писал Виктор Дэвис Хэнсон (Victor David Hanson), объясняя, что то же самое относится и к Ираку. В своем влиятельном эссе “Мощь и слабость” Роберт Каган (Robert Kagan) утверждал, что теперь, “когда препятствие в виде советской мощи было устранено, Соединенные Штаты могли свободно вмешиваться практически везде и всегда, когда захотят - и это факт нашел свое отражение в увеличении числа зарубежных военных интервенций, начавшемся во время первой администрации Буша со вторжения в Панаму в 1989 году”. И, наконец, Джордж Уилл (George Will) воздал вторжению должное, сказав, что “оно поставило точку в десятилетии восстановления национальной целеустремленности и в году воинствующей демократии”.

Вера Америки в свою способность решить мировые проблемы с помощью одной лишь силы, существовавшая накануне войны в Ираке 2003 года, в основном стала результатом опыта США в Панаме. Успех вторжения означал, что “идея о том, что требовалось участие международного сообщества,.. была проигнорирована”, - говорит Пикеринг.

Как и Панама, Ирак стал войной по выбору. Тот факт, что США удалось добиться результатов в небольшой центральноамериканской стране, не оставив там большого следа, убедил таких политиков, как министр обороны Дональд Рамсфельд, что такая же стратегия сработает в Ираке. Более того, способность Соединенных Штатов сместить Норьегу, а затем быстро выйти из Панамы, поспособствовала убежденности в том, что построение государства в Ираке будет необязательно. “Ирак в 2003 году стал результатом всей этой недальновидности, - приходит к выводу Пикеринг. - В конце концов, министр обороны сказал, что мы не хотим ничьей помощи и не нуждаемся в ничьей помощи - мы сделаем все это сами”.

Очень похоже на стратегию, которая сработала в Панаме 20 лет назад.