Гибель Усамы бин Ладена - это значительный удар по «Аль-Каиде». Это устранение фигуры, на которую была в течение десятилетия объявлена крупнейшая в мировой истории охота. И при этом бин Ладен, судя по всему, умудрялся сохранять работоспособным, актуальным и дееспособным в оперативном плане - вплоть до момента гибели. В потоках комментариев, которые последуют за объявлением о его смерти, многие согласятся с озадачивающим заявлением, которое аналитик Питер Берген (Peter Bergen) сделал прошлым вечером в эфире CNN, о том, что это знаменует собой конец борьбы с терроризмом.
На самом деле, смерть бин Ладена не закрывает эту главу в истории. Стоит иметь в виду два момента. Первое: стратегические идеи бин Ладена о том, чтобы ударить по сверхдержаве (которые американские планировщики никогда до конца не понимали) пропитали собой и охватили всю его организацию, их также активно разделяют и подразделения «Аль-Каиды». Во-вторых, один из критически важных уроков 2001 года - в том, что мы не должны позволять смерти бин Ладена заставлять нас упускать из виду сохраняющуюся угрозу, которую представляет собой «Аль-Каида».
Парадигмы бин Ладена для борьбы протии врага в лице сверхдержавы появились и укрепились во время советско-афганской войны. Множественные факторы вызвали советское вторжение в Афганистан в декабре 1979 года, включая исламистское восстание, которое угрожало просоветскому режиму страны, и внутреннюю борьбу среди афганских коммунистов, кульминацией которых стали кровавые междоусобные столкновения. Хотя советский генеральный штаб выступал против вторжения, советский лидер Леонид Брежнев настаивал на том, что операции в Афганистане успешно завершатся в течение трех-четырех недель. Но война пошла не так, как он предсказывал. Советы ушли только спустя девять лет после затратной оккупации, столкнувшись с жестким сопротивлением со стороны афганских моджахедов, поддерживаемых Соединенными Штатами, Саудовской Аравией и Пакистаном.
Бин Ладен переехал в Пакистан в начале 1980-х годов, вскоре после начала войны. Брюс Ридель (Bruce Riedel), старший научный сотрудник института Брукингс и бывший офицер ЦРУ, отмечает в своей книге «Поиск «Аль-Каиды» (The Search for al Qaeda), что как только он приехал, бин Ладен сразу стал «крупным финансистом моджахедов, он давал наличные деньги родственникам пострадавших или убитых боевиков, строил больницы и помогал миллионам афганских беженцев, бежавших в пограничные регионы Пакистана». Но его первая поездка на передовую в Афганистан в 1984 году произвела прочное и устойчивое впечатление на молодого Усаму, и его охватила жажда дальнейших действий.
Когда бин Ладен и его арабские товарищи по оружию неожиданно удержали свои позиции перед лицом нескольких атак русского спецназа близ города Хост в Афганистане весной 1987 года, эта стычка способствовала тому, что бин Ладена в арабской прессе стали представлять как героя войны. В действительности эта битва не имела значения для исхода афганско-советской войны. И хотя бин Ладен впоследствии подчеркивал свою собственную роль в конфликте, любой серьезный историк приходит к выводу, что «афганские арабы», боевики из арабского мира, которые прибыли в Южную Азию, чтобы присоединиться к войне против Советов, не являлись мало-мальски значимым военным фактором в поражении России. Тем не менее, время, проведенное бин Ладном на поле битвы в Афганистане, стало для него формирующим опытом, тем, благодаря которому сформировался подход, который он позднее привнесет в руководство «Аль-Каидой».
Одним из уроков, который бин Ладен усвоил на войне против Советов, была важность экономики своего врага. Советский Союз не просто ушел из Афганистана, потерпев позорное поражение, сама Советская империя вскоре после этого рухнула, в конце 1991 года. Поэтому бин Ладен подумал, что он не только одолел одну из мировых сверхдержав на поле боя, но и сыграл важную роль в ее крушении. Бесспорно, советский вывод войск из Афганистана не имел никакого прямого воздействия на распад Советского Союза; самая убедительная связь, которую можно провести между войной и распадом Советской империи, - это связь посредством расходов, которые пришлось понести в связи с этим конфликтом.
Действительно, бин Ладен говорил о том, как он использовал «партизанскую войну и войну на истощение для борьбы с тираническими сверхдержавами, когда мы, вместе с моджахедами, десять лет пускали кровь России, до тех пор, пока она не обанкротилась». Он сравнивал Соединенные Штаты и Советский Союз неоднократно, и сравнения были открыто экономическими. Например, в октябре 2004 года бин Ладен заявил, что ровно как арабские бойцы и афганские моджахеды уничтожили Россию экономически, «Аль-Каида» теперь делает то же самое в отношении Соединенных Штатов, «продолжая эту политику кровопускания Америке вплоть до банкротства». Аналогичным образом, в сентябре 2007 года в своем видеопослании бин Ладен заявил, что «мыслители, которые изучают происходящие события», теперь предсказывают, что американская империя падет. «Буш повторяет ошибки Брежнева», - злорадствовал он.
Вторым аспектом опыта бин Ладена в афганско-советской войне, который повлиял на его стратегическое видение своей борьбы против Америки, был размах анти-российского сопротивления. Советское вторжение разгневало мусульманский мир, включая глав государств, духовенство, арабскую прессу, и людей на улицах. В январе 1980 года премьер-министр Египта назвал его «вопиющей агрессией против исламского государства». К концу месяца министры иностранных дел 35 исламских стран, а также Организации освобождения Палестины, провели через Организацию «Исламская конференция» (ОИК) резолюцию, которая назвала вторжение «вопиющим нарушением всех международных договоров и норм, а также серьезной угрозой миру и безопасности в регионе и во всем мире». Установленный Советами режим в Афганистане был исключен из ОИК, делегаты которой призвали все мусульманские страны «воздерживаться от признания незаконного режима в Афганистане и разорвать дипломатические отношения с этой страной до полного вывода советских войск». 30 января 1980 года издание Christian Science Monitor назвала это неприятие советских действий «одной из сильнейших формулировок, когда-либо используемых на переговорах стран третьего мира».
Поток арабов, которые отправились в Южную Азию на помощь в афганском деле - в общей сложности составивший порядка десяти тысяч человек, по словам Мохаммеда Хафиза (Mohammed Hafez), адъюнкт-профессора в отделе национальной безопасности Военно-морской аспирантуры США - было свидетельством того широчайшего возмущения, которое вторжение вызвало по всему миру. Хафиз писал: «Там были и сотрудники служб гуманитарной помощи, и повара, и шоферы, и бухгалтеры, и учителя, и врачи, и инженеры, и религиозные проповедники. Они устраивали лагеря, копали колодцы и принимали участие в судьбе больных и раненых». Был также, конечно, контингент арабских бойцов, частью которого был и бин Ладен. Но добровольцами, которые отправились на этот театр военных действий, были не только арабы, которые поддерживали арабское сопротивление. Афганскому джихаду также помогала донорская сеть, известная как «золотая сеть», которая финансировалась, в основном, из Саудовской Аравии и других стран Персидского залива.
По существу, бин Ладен был на вершине крупной многонациональной организации во время афганско-советской войны. В число ее членов входили и бойцы, и работники служб помощи, и другие добровольцы. Она была широко представлена в пресс, имела внешних доноров и пользовалась широкой поддержкой. А когда потом «Аль-Каида» занялась глобальной борьбой против Америки, бин Ладен и его компаньоны аналогично начали считать средства массовой информации и борьбу за симпатии и лояльность в мусульманском мире критически важными полями битвы. В 2005 году в письме к лидеру «Аль-Каиды в Ираке» Абу Мусабу аз-Заркави, заместитель бин Ладена Айман аз-Завахири отмечал, что «более половины этой битвы проходит на поле средств массовой информации». Завахири говорил, что когда дело доходит до создания халифата, одной из господствующих целей «Аль-Каиды», «самым сильным оружием, которое есть у моджахедов, после помощи Аллаха, является народная поддержка мусульманских масс».
Если бы американские стратеги с самого начала поняли эти два стратегических восприятия, они, возможно, смогли бы избежать нескольких сделанных на ранней стадии дорогостоящих ошибок. Но совершенно не очевидно, что американские планировщики ясно увидели связь между войной «Аль-Каиды» и американской экономикой даже после того, как бин Ладен хвастался этим на мировой арене. Более того, если бы американские чиновники поняли цель «Аль-Каиды» в расширении своей борьбы против Соединенных Штатов, они бы, возможно, выдвинули больше возражений против вторжения в Ирак, который создал для Америки гораздо более широкое поле битвы.
Эти два столпа стратегии «Аль-Каиды» не умерли с Усамой бен Ладеном. Скорее, они пропитали всю организацию и ее отделения. Чтобы осмыслить и понять это, достаточно взглянуть хотя бы на Inspire, англоязычный журнал «Аль-Каиды на Аравийском полуострове» (AQAP), йеменской организации «Аль-Каиды». Специальный выпуск, опубликованный в ноябре 2010 года, был посвящен плану, благодаря которому удалось поместить бомбы из тетранитрата пентаэритрита внутрь картриджей для принтеров, которые отправили на самолетах службами доставки FedEx и UPS. В заметке подчеркивалась огромная разница в затратах на эту операцию, которую понесли террористы, и теми затратами, которыми это обернулось для их врагов - соответственно, 4 200 долларов для «Аль-Каиды на Аравийском полуострове» и, по оценкам журнала, «миллиарды долларов на новые системы безопасности» для Америки и других западных стран.
На самом деле, Inspire предупреждал, что будущие атаки будут «меньше, но более частыми», подход, «который некоторые могут назвать стратегией тысячи ран». В этом стратегическом видении, тот факт, что в результате операции с бомбами в картриджах для принтеров никто не погиб, не означает, что операция провалилась: наоборот, то, что боевикам удалось поместить взрывчатку на бортах самолетов привел к усилению затрат на меры безопасности Западом, и это обеспечило успех террористам. Это иллюстрирует то, что «Аль-Каида на Аравийском полуострове» воспользовалась бинладеновским видением экономического подрывания Америки, ровно таким же образом, каким, как он считал, он добился крушения Советского Союза.
Отсюда второй критически важный момент: мы не должны ни провозглашать «Аль-Каиду» погибшей, ни объявлять войну против джихадистской воинственности законченной. В 2002 году, когда Америка готовилась к войне с Ираком, многие наблюдатели ошибочно полагали, что война в Афганистане выиграна, а «Аль-Каида» значительно размыта и находится в состоянии упадка. Бывший вице-президент США Дик Чейни, выступая на конференции руководства ВВС Национальной гвардии США в декабре 2002 года, назвал афганскую войну «самой драматичной победой Америки в войне с терроризмом», и провозгласил, что «режим «Талибан» и террористы «Аль-Каиды» встретили ту судьбу, которую они сами для себя выбрали». Кеннет Поллак (Kenneth Pollack), бывший разведывательный аналитик ЦРУ, который потом руководил Центром Сабана по Ближневосточной политике в институте Брукингс, писал в статье в Foreign Affairs в марте-апреле 2002 года, озаглавленной «Следующая остановка Багдад?»: «Ключом к победе в Афганистане была американская военно-воздушная кампания, которая разгромила боевые силы талибов». Продвигая мотив, что афганская война была выиграна, он предупреждал, что «слишком долгая отсрочка» вторжения в Ирак «может оказаться очень проблематичной, так как она может привести к тому, что будет упущен тот импульс, который был получен от победы над Афганистаном».
В результате такого неполноценного восприятия, значительное количество военных и разведывательных активов было перемещено из Афганистана на иракский театр военных действий. Роберт Грейнер (Robert Grenier), бывший директор контртеррористического центра ЦРУ, отмечал, что с конца 2002 года по начало 2003 «самые опытные, самые квалифицированные люди, которых использовали в Афганистане, были отозваны и передислоцированы в Ирак», включая специалистов по борьбе с терроризмом, а также ближневосточных сотрудников и полувоенные подразделения.
В то же самое время подготовка к Ираку привела к тому, что на иракский театр боевых действий были переброшены и отряд «Дельта», и подразделение «морских котиков» номер шесть, а также такие платформы воздушного наблюдения и разведки как беспилотники Predator. Это ослабило американские силы в Афганистане и позволило боевикам выжить. Ирак продолжал отвлекать ресурсы от кампании в Афганистане не только тогда, когда Америка и ее союзники готовились к новой войне, но и годы спустя. В феврале 2011 года я брал интервью у Эндрю Эксума (Andrew Exum), арабоговорящего эксперта по борьбе с терроризмом в Центре новой американской безопасности (Center for a New American Security), который служил и в Ираке, и в Афганистане в качестве военнослужащего десантного диверсионно-разведывательного подразделения. Когда я спросил его, почему американские усилия в Афганистане были столь неустойчивыми и неравномерными, он ответил без колебаний: «Одно слово: Ирак. Я помню, как в 2002 возвращались из Афганистана, и были немедленно забыты. Мы только что сражались в крупейшей битве со времен войны в Персидском заливе 1991 года, операция «Анаконда», и это был первый раз, когда наш полк участвовал в боях со времен Вьетнама. Но все внимание было направлено на Ирак». В те времена, когда мы говорили, США присутствовали в Афганистане уже более девяти лет, но из-за того, что все внимание было направлено на Ирак, он чувствовал себя так, как будто военные на самом деле не присутствовали там девять лет. «Это был режим экономии в силовой миссии, правда, с 2002 года, - говорит Эксум, - подавляющее большинство наших сил и наших ресурсов - не только военных, но и разведывательного характера - было сконцентрировано на Ираке».
Смерть бин Ладена - удар по «Аль-Каиде. Но не окажется ли так, что Америка вновь будет праздновать преждевременно, и даст своим врагам возможность перегруппироваться? Посмотрим.
