Джордж Буш - человек, которого в мире ненавидят больше других. И его недавнее выступление в Конгрессе США с докладом о положении страны уже не спасет ситуацию. Создается впечатление, что в 2004 году в предвыборную кампанию против Буша включились не только его соперники внутри США, но и большая часть земного шара. Причина в том, что именно на Буша многие на планете и, в том числе европейцы, возлагают ответственность за негативные последствия процесса глобализации товаров, капиталов и террора.
Сейчас много говорится о том, что глобализация должна привести к созданию символического мирового правительства. Но почему в Европе и особенно во Франции активно обсуждается идея, согласно которой этот теневой кабинет глобализации находится в Америке? Почему европейцы говорят, что они сопротивляются «либеральной глобализации», которую им пытается навязать иностранная сверхдержава? И, наконец, в чем суть «американской модели», которая горит желанием установить свое господство в мире?
США избрали наиболее эффективную модель экономического роста, успех которой достигается за счет двух особенностей. В первую очередь, речь идет о либеральной иммиграционной политике. За минувшие 20 лет США приняли у себя около 16 млн. иммигрантов (с 90-х гг. США ежегодно принимают 1 млн. иммигрантов). Согласно прогнозам, сделанным на основе последней переписи, к 2050 году половина населения США будет состоять из афроамериканцев, азиатов и испаноязычных американцев.
Кроме того, США являются «империей». Известный специалист по империям Найл Фергюсон убедительно показал, насколько сегодняшняя американская «империя» отличается от британской империи, которая безраздельно господствовала в 19 веке. Американская «империя» импортирует товары и капиталы и, следовательно, это «империя», живущая в кредит. Европейские экспортеры, равно как китайские и японские инвесторы, вкладывают в экономику США большие средства. По данным МВФ, с 1995 года 60% роста мировой экономики обеспечивается за счет заокеанской экономики. Этот рост в немалой степени обеспечивается за счет внутреннего потребления в самих США, чем с выгодой для себя пользуются европейские экспортеры, а также китайские и японские инвесторы.
Сочетание этих двух типов специфичности выявляет общую закономерность: американская экономика, являющаяся примером «внутренней глобализации», относительно закрыта, но каждый новый шаг на пути к ее интеграции с внешним миром приводит к усилению компонентов экономической политики, в соответствии с теорией баланса между рынком и демократией, которую Жан-Поль Фитусси (Жан-Поль Фитусси - президент Французской обсерватории экономической конъюнктуры- прим. перев) изложил в своей последней книге «Мировая идеология» (L'ideologie du Monde).
Напротив, в европейской модели экономики, разработанной в ходе минувших двух десятилетий, этот баланс нарушен. Европейцы, предприняв беспрецедентные усилия, оказались вовлеченными в процесс «региональной глобализации», лишенной политических границ. Можно полагать, что речь идет о стратегии «роста, достигнутого за счет интеграции». Эта модель сегодня неэффективна по одной простой причине: постепенная экономическая интеграция сопровождалась снижением роли институтов экономической политики, которые призваны выполнять контролирующую функцию. Вот почему в минувшие два десятилетия экономика в странах Евросоюза была в числе самых нестабильных в мире.
Европейцы надеются, что в 2004 году наступит их звездный час: в этом году они планируют расширить состав ЕС и добиться принятия Конституции, определяющей основы стабильного политического союза. Однако если нынешний кризис институтов ЕС не будет преодолен, то 2004 год станет годом Америки, которая живет в условиях «внутренней глобализации». Неприязнь европейцев по отношению к «либеральной глобализации» - это нечто патетическое. Это состояние европейцев напоминает «ярость Калибана, увидевшего себя в зеркале», (парафраза афоризма Оскара Уайльда из его предисловия к роману "Портрет Дориана Грея" /1891/- прим. пер.).
* Элуа Лоран - эксперт по экономике во Французской обсерватории экономической конъюнктуры (OFCE), профессор экономики Института политических наук Парижа.
