Национализм в горячих точках на постсоветском пространстве. Грузинский лидер может стать примером националиста, верящего во власть закона
'Хороший националист' - возможно ли это в регионах, где из-за ярого шовинизма, утверждающего интересы одной нации, одной этнической или религиозной группы за счет остальных - уже пролито немало крови? В некоторых частях посткоммунистического мира это не праздный вопрос.
Михаил Саакашвили, молодой харизматический лидер Грузии, старается убедить мир в том, что на этот вопрос может быть дан положительный ответ. С тех пор, как полгода назад он пришел к власти, Саакашвили не раз пытался сыграть на патриотических чувствах своего народа. Саакашвили придумал новую государственную символику и усиленно ее демонстрирует, а когда этого требуют обстоятельства, он может выступить с пламенной националистической речью.
Но, кроме того, Саакашвили старательно разъясняет миру, что означают и чего не означают его жесты. Он хочет, чтобы вся территория страны (в том числе отколовшаяся Южная Осетия) находилась под контролем грузинских властей. В то же время, он обещает, что меньшинства, доля которых в населении страны составляет 30%, не будут чувствовать себя чужими в Грузии. Совсем не так было в первые бурные годы независимости.
Новый президент Сербии Борис Тадич (Boris Tadic) - еще один прозападный политик, умеющий сыграть на патриотических чувствах. Многих поразило, что на его инаугурации прозвучал сербский королевский гимн 'Боже правды' ('God of Justice'), который много десятилетий не исполнялся в официальных местах. Кроме того, Тадич подчеркнуто поцеловал сербский флаг. Никто не подозревает его в ультранационализме, но он четко осознает необходимость пойти навстречу своим соотечественникам, склоняющимся к такому образу мысли.
Для западных институтов, потративших миллиарды долларов на то, чтобы изгнать демона национализма и шовинизма с Балкан и Кавказа и убедить людей в том, что нации и этнические группы должны вместе решать проблемы, возникшие с распадом системы - продолжающееся влияние национализма является обескураживающей загадкой. Покровители Боснии разочарованы тем, что после восьми лет иностранной опеки в здешней политике доминируют партии, продвигающие интересы только одного народа - мусульман, сербов или хорватов - а не всей страны. Тем временем, международные силы в Косово будут рады, если албанцы и сербы просто перестанут убивать друг друга; вспышка антисербских волнений в марте этого года вновь напомнила миру о еще не угасшем конфликте. Переговоры, ведущиеся на Кавказе годами с участием международных посредников, не приблизили армян и азербайджанцев к решению конфликта, а в Азербайджане есть мощное лобби, выступающее за возобновление войны.
За закон или против него?
Учитывая, что национализм не собирается исчезать, можно ли отделить его 'хорошую' разновидность от 'плохой'? Предлагаем такой тест - в каких целях используется национализм: чтобы укрепить власть закона или пренебречь ею?
Национализм в своей самой мягкой форме может (а, возможно должен быть) ресурсом для лидера, пытающегося создать государство, основанное на власти закона там, где никакая власть более не действует. Вот, чего, по утверждению г-на Саакашвили, он добивается: если обветшавшую власть удастся превратить в механизм, худо-бедно пригодный для сбора налогов, оказания услуг и охраны жизни граждан, то она автоматически завоюет лояльность людей - независимо от их национальности.
На другом полюсе - национализм, используемый как раз для обратного. Такие националисты у власти разжигают насилие в стране и за ее пределами, а возникающие конфликты служат прикрытием действий, высмеивающих нормы права - казнокрадство, обкрадывание жертв войны и поддержание нерегулярных войск, живущих воровством. В условиях хаоса, а, прежде всего, не до конца определенных прав собственности, чем характеризовалась ситуация после краха коммунизма, противоправная разновидность национализма была непреодолимым искушением для политиков, желавших сыграть на страхах людей и заполучить долю добычи. Несгибаемый Слободан Милошевич (Slobodan Milosevic) был, возможно, самым ярким выразителем этой тактики - но вовсе не единственным. От Адриатики до Средней Азии, политическая жизнь бывших коммунистических стран была запятнана военными диктаторами, занимающимися грабежом или контрабандой при исполнении властных полномочий, во имя интересов племени, народа, страны.
Если г-н Саакашвили сможет доказать, что его национализм стремится к законности, а не смеется над ней, то пример грузинского президента будет полезен не только для его страны, но и для всех государственных деятелей, бьющихся над решением межнациональных конфликтов.
