Рецензия на книги:
Дэвид Э. Мэрфи, 'Что было известно Сталину: загадка 'Барбароссы'' (David E. Murphy, 'What Stalin Knew: The Enigma of Barbarossa')
Константин Плешаков, 'Сталинское безрассудство: трагедия первых десяти дней второй мировой войны на Восточном фронте' ('Stalin's Folly: The Tragic First Ten Days of World War II on the Eastern Front')
Роберт Сервис 'Сталин. Биография' (Robert Service, 'Stalin. A Biography')
____________________________________________________________
За последние четыре года Америке дважды пришлось дорого заплатить за просчеты в области разведки. Накануне терактов 11 сентября, несмотря на достоверные рзведданные об угрозе, исходящей от 'Аль-Каиды', никаких действий в этой связи принято не было. И, наоборот, накануне вторжения в Ирак решения принимались на основе неверных оценок военного потенциала хуссейновского режима. Развитие событий в мире пошло бы по иному, если бы в первом случае точные данные разведки были приняты во внимание, а во втором - ошибочная информация была отсеяна. И тысячи американцев были бы сегодня живы.
В результате терактов 11 сентября погибло почти 3000 человек (впрочем, среди них были не только американцы). По последним официальным данным безвозвратные потери американских военных в Ираке - не только убитыми, но и погибшими в результате несчастных случаев) достигли 1650 человек. Конечна, безвременная кончина хотя бы одного человека - уже трагедия. Но если сравнить приведенные цифры с количеством жертв другого, куда более катастрофического просчета в оценке разведданных, то станет ясно, насколько малую цену Соединенные Штаты заплатили за свои ошибки - ведь количество жертв в таких случаях может исчисляться миллионами, а то и десятками миллионов.
Ранним утром 22 июня 1941 г. нацистская Германия начала операцию 'Барбаросса' - агрессию против СССР. К 9 июля на территории западнее Минска германские войска захватили более 287000 пленных. К концу августа уже 872000 советских солдат оказались во вражеском плену. Точных данных о погибших не существует, однако их вероятно, было ненамного меньше - ведь немецкие бомбардировки превращали в руины целые города, например Минск, а пилоты люфтваффе без колебаний расстреливали с воздуха колонны беженцев. К тому моменту, когда немецкое наступление выдохлось, СССР лишился примерно половины своего промышленного и сельскохозяйственного потенциала. Это была одна из величайших военных катастроф в истории. Однако советские потери могли быть значительно меньше, если бы руководство страны обратило внимание на точные данные разведки о планах Гитлера.
Если бы после войны в Советском Союзе каким-то образом удалось провести официальное расследование катастрофы 22 июня и создать что-то вроде американской Комиссии по расследованию событий 11 сентября, ее отчет, вероятно, напоминал бы по содержанию книгу Дэвида Мэрфи 'Что было известно Сталину'. Мэрфи - бывший начальник советского отдела ЦРУ - хорошо знаком с российской истории и не понаслышке знает о том, как собираются, анализируются и используются - или не используются - разведданные.
Однако, в отличие от комиссии по расследованию терактов 11 сентября, он не имел широкого доступа к секретным документам. В книге он использует недавно опубликованные сборники документов из советских архивов, в частности двухтомное издание '1941 год', однако непосредственный доступ к документам ему удалось получить только в одном учреждении - Российском государственном военном архиве. Ему не позволили ознакомиться с документами Центрального архива Службы внешней разведки - даже теми, что уже были опубликованы в сборнике '1941 год'. В Центральном архиве Министерства обороны даже отказались отвечать на его вопросы. Процесс рассекречивания архивов, ставший одним из обнадеживающих явлений в годы президентства Бориса Ельцина, при его преемнике Владимире Путине сворачивается. Пожалуй, это и неудивительно, учитывая явное стремление Путина возродить старые мифы о 'Великой Отечественной войне'.
Историкам давно известно, что накануне германского вторжения агенты советской разведки передавали в Центр весьма точную информацию о плане 'Барбаросса'. Шесть лет назад израильский ученый Габриэль Городецкий (Gabriel Gorodetsky) опубликовал на эту тему выдающийся труд 'Роковой самообман. Сталин и нападение Германии на Советский Союз' [на русском языке книга вышла в 1999 г. - прим. перев.] с привлечением, в частности, документов из архивов балканских стран, ранее не пользовавшихся должным вниманием исследователей. Мэрфи обогащает выводы своих предшественников множеством новых деталей.
Уже в мае 1939 г. Сталину был направлен шестистраничный документ под названием 'Планы будущей агрессии фашистской Германии', составленный на основе немецкого установочного меморандума, добытого советскими шпионами в Варшаве. В декабре 1940 г. советский агент Рудольф фон Шелиа (Rudolf von Scheliha), работавший под псевдонимом 'Ариец', сообщил, что Гитлер планирует объявить войну СССР в марте 1941 г. К 28 февраля 1941 г. этот же агент назвал новую ориентировочную дату начала вторжения - 20 мая. Эти данные были подтверждены источниками в Бухаресте, Будапеште, Софии и Риме, не говоря уже об информации, переданной знаменитым разведчиком Рихардом Зорге (псевдоним Рамзай) из Токио. 17 апреля один информатор из Праги сообщил, что германское нападение состоится во второй половине июня. А за три дня до вторжения надежный источник в Берлине передал в Москву его точную дату и время.
Всю эту информацию Сталин проигнорировал. Так, на полях упомянутого донесения из Праги он сделал характерную пометку: 'Английская провокация! Разобраться!' 19 мая Зорге сообщил, что 150 немецких дивизий находятся в боевой готовности для нападения на СССР. Сталин отреагировал на это нецензурной бранью.
В результате для подготовки к отражению немецкого наступления не было предпринято буквально ничего. Советские самолеты не были рассредоточены и замаскированы. Войска не заняли оборонительные рубежи; напротив, они получили приказ, запрещающий это делать, из опасения спровоцировать немцев. Более того, реакцией Сталина на приближающуюся бурю стала новая волна репрессий против тех, в ком он видел угрозу собственной власти. В июне 1941 г., буквально накануне войны, было арестовано 300 старших офицеров вооруженных сил (как минимум 22 из них были кавалерами высшего военного ордена СССР).
Особое внимание в книге Мэрфи привлекают две вещи. Первая - это размах советской агентурной сети в Европе, продолжавшей поставлять массу первоклассной разведывательной информации, несмотря на все усилия Сталина уничтожить ее под корень. Советам удалось глубоко проникнуть не только в британскую элиту: у СССР были агенты в центральных органах Германии - министерствах экономики, авиации и иностранных дел, ну и конечно в американском посольстве в Москве.
Второй интересный факт связан с тем, что, пытаясь скрыть подготовку к операции 'Барбаросса', Германия сделала ставку не на секретность, а на дезинформацию, заверяя Москву, что массовая переброска немецких войск на границы СССР связана с необходимостью защитить их от английских бомбардировок, что нарушение советского воздушного пространства десятками немецких самолетов вызвано простой неопытностью пилотов, что все разговоры о наличии у Берлина планов вторжения - не более, чем 'утка', цинично распространяемая англичанами в надежде спровоцировать нацистско-советский конфликт.
Неужели Сталин, известный своей подозрительностью, действительно поверил столь очевидной лжи? Историки уже давно пытаются найти более достоверное объяснение неспособности СССР среагировать на угрозу германского вторжения. В 1990 г. советский перебежчик, выступающий под псевдонимом Виктор Суворов, опубликовал книгу 'Ледокол', где утверждалось, что Сталин не сумел подготовиться к отражению агрессии, потому что сам планировал начать превентивную войну против Германии. В поддержку этого тезиса Суворов приводит исключительно косвенные данные - например, о демонтаже оборонительных сооружений на западной границе СССР в 1940-41 гг. На их основе он пытался изобразить операцию 'Барбаросса' как чисто оборонительную акцию немцев.
Сегодня в России находится немало сторонников его точки зрения. В недавно вышедшей книге 'Сталинское безрассудство', рассчитанной скорее на широкого читателя, чем на научную аудиторию (так, в ней проводится параллель между Марксом и Стивеном Кингом (Stephen King)), молодой российский журналист Константин Плешаков [так в тексте. К.В. Плешаков - кандидат исторических и доктор политических наук, автор ряда научных трудов - прим. перев.] повторяет тот же тезис, утверждая, что у него есть новые данные в поддержку гипотезы о том, что Сталин планировал наступать, а не обороняться. Упомянутые им материалы - несколько проектов документа 'О принципах развертывания вооруженных сил СССР', относящихся к 1940 и 1941 г. - опубликованы и в сборнике '1941 год'.
Однако в этой связи возникает одна проблема. Хотя Сталин явно обдумывал возможность нападения на Германию, он столь же явно не спешил с ее реализацией. Упомянутые документы, подготовленные по его указанию - лишь первые наброски стратегии превентивного удара; в СССР не составлялось детальных оперативных планов вроде тех, что немцы разрабатывали с июля 1940 г. Почему же тогда Сталин игнорировал разведданные о том, что Гитлер (по выражению самого нацистского фюрера) намеревается его 'упредить'?
По мнению Габриэля Городецкого, Сталин оказался заложником истории. Опыт Крымской войны и вмешательства Британии в гражданскую войну в России убедил его в том, что СССР следует больше опасаться английского десанта с моря, чем германского вторжения на суше.
Мэрфи считает, что сталинская близорукость была вызвана сочетанием коммунистических догм и коварных заверений нацистов. Будучи убежденным марксистом, Сталин полагал, что капиталистические страны во главе с Британией больше заинтересованы в уничтожении советского государства, чем в разгроме нацистской Германии. Поэтому он воспринимал любые разведданные о подготовке немецкого нападения на Россию как дезинформацию, сфабрикованную англичанами, надеявшимися 'столкнуть лбами' двух диктаторов.
В качестве доказательства этой гипотезы Мэрфи публикует взятый из французского источника текст предполагаемого выступления Сталина на заседании Политбюро 19 августа 1939 г., где тот обосновывал необходимость заключения пакта о ненападении с Гитлером. Еще более интригующе (хотя, как и предыдущий документ, они, вполне возможно, являются фальшивкой) выглядят письма, которые Гитлер якобы направил Сталину в декабре 1940 и мае 1941 г. - в них он клялся 'честью главы государства', что немецкие войска, сосредоточивавшиеся у советских границ, предназначены для вторжения на Британские острова, а не на Украину. Майское письмо, если оно, конечно, подлинное, действительно позволяет предположить, что патологическая лживость Гитлера оказалась сильнее патологической недоверчивости Сталина.
Однако Сталиным руководил и расчет, основанный на опыте истории. Один из его излюбленных аргументов состоял в том, что Германия, проиграв в 1918 г. войну на два фронта, больше не решится на такую же авантюру. Поэтому Гитлер никогда не нападет на Россию, пока не разгромит Британию. Роберт Сервис, автор превосходной новой биографии Сталина, дополняет эту гипотезу еще одним важным наблюдением: возможно, Сталин был уверен, что немцы не начнут нападение в такой поздний срок - 22 июня - ведь в их распоряжении будет очень мало времени до того, как осенние дожди превратят российские дороги в непроходимое болото.
Однако, что бы ни думал Сталин - стал ли он жертвой самообмана, или гитлеровской дезинформации - факт остается фактом: он, и только он виновен в величайшем военном поражении в российской истории. В таком случае, как ему удалось выйти сухим из воды? На это существует простой ответ. К 1941 г. он настолько безжалостно уничтожил всех, кто мог бы оспорить его власть, что никто не осмелился даже попытаться избавиться от него.
И Сервис, и Плешаков приводят потрясающий эпизод: 30 июня 1941 г. нарком иностранных дел Вячеслав Молотов во главе делегации Политбюро приехал на сталинскую дачу, где 'хозяин' скрывался от всех вот уже два дня. Сталин, похоже испугался, что для него наступил час возмездия: 'Зачем пришли?' - пробормотал он, увидев гостей. Однако вместо ареста они предложили ему возглавить только что созданный Государственный комитет обороны.
Была ли роль Сталина в истории страны чисто негативной? Большинство россиян - и не только пожилые люди, подвергшиеся воздействию 'культа личности' - полагают, что нет. По данным опроса, проведенного Всероссийским центром по изучению общественного мнения в 2003 г., когда исполнилось 50 лет после его смерти, 53% россиян по прежнему считают его 'великим' лидером. Как заявил один российский пенсионер московскому корреспонденту ВВС, он был 'главой семьи, человеком, который заботился о нас'. В обществе до сих пор распространена точка зрения, что Сталин обеспечил победу на фронте и дисциплину в тылу - после потрясений двух последних десятилетий такое сочетание понятий у многих россиян вызывает ностальгию.
Если историкам и не удалось изменить настроение общества, то не потому, что они не пытались это сделать. Как и в других биографиях Сталина, вышедших в последние годы - среди них стоит выделить работы Роберта Конквеста (Robert Conquest), Дмитрия Волкогонова и Эдварда Радзинского - в книге Роберта Сервиса главный персонаж предстает бесчеловечным чудовищем, одержимым ненасытной жаждой власти, беспощадным к подлинным и мнимым соперникам, без малейших угрызений совести отправляющим на смерть миллионы людей. Новизна книги Сервиса состоит в раскрытии сталинских слабостей - прежде всего его способности допускать просчеты. Дороже всего стране обошлась ошибка, которую он совершил в июне 1941 г.; однако сам он избежал ответственности за ее последствия.
Одним словом, провалы в области разведки могут изменить ход истории - будь то недочеты в сборе информации или в ее анализе. Если бы руководство США прислушалось к мнению Роберта А. Кларка [Robert A. Clarke - специалист по антитеррору, занимал пост советника президента по борьбе с терроризмом в администрациях Клинтона и Буша - прим. перев.], башни Всемирного торгового центра, возможно, до сих пор возвышались бы над Манхэттеном. Если бы ЦРУ сумело выявить слабость военной машины Ирака и откровенно доложить об этом руководству страны, Саддам, возможно, до сих пор правил бы в Багдаде. Эти сценарии выглядят вполне вероятными, поскольку последствия упомянутых ошибок, при всей их серьезности, не носили катастрофического характера. Куда труднее представить себе, каким были бы итоги второй мировой войны, если бы Сталин не доверился Гитлеру - или заплатил бы жизнью за ужасающие последствия своей ошибки.
Найэлл Фергюсон - профессор истории Гарвардского университета и старший научный сотрудник Гуверовского института при Стэнфордском университете. Его последняя книга называется 'Колосс: взлет и падение американской империи' ('Colossus: The Rise and Fall of the American Empire')
