Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ) на прошлой неделе сообщило о том, что Иран обладает подробными чертежами и схемами, на которых показаны 'способы обработки и отливки обогащенного природного и обедненного урана в полусферические формы'. Если говорить другими словами, то это способ изготовления внутреннего ядра атомной бомбы.
И что же Совет управляющих МАГАТЭ, куда входят и американские представители, намерен в связи с этим делать? Он решил не передавать 'иранское досье' в Совет Безопасности ООН, согласившись вместо этого на проведение очередного раунда переговоров - на этот раз с участием России. Если бы иранские муллы не смеялись над беспомощностью МАГАТЭ, мы бы сами испытали огромное искушение поднять это агентство на смех.
Давайте восстановим ход событий. Более двух лет назад мир узнал о том, что Иран тайно построил установку по переработке и обогащению урана, не уведомив об этом МАГАТЭ. Тем самым Тегеран нарушил 'соглашение о гарантиях' в рамках Договора о нераспространении ядерного оружия, а такой факт, по условиям Устава МАГАТЭ, должен автоматически вести к передаче дела нарушителя в Совет Безопасности ООН.
Вместо этого за Иран вступились Великобритания, Франция и Германия, пытаясь найти компромисс. Спустя полтора года переговоры были сорваны, несмотря на предложения Европы передать Тегерану ядерные технологии гражданского назначения, заключить коммерческие сделки и принять гарантии безопасности, а также вопреки предложению США отказаться от своих возражений против вступления Ирана во Всемирную Торговую Организацию.
В сентябре МАГАТЭ проголосовало за решение, в котором выражается 'отсутствие уверенности в том, что иранская ядерная программа носит исключительно мирный характер'. Россия и Китай воздержались. После этого президент Ирана Махмуд Ахмадинежад (Mahmoud Ahmadinejad) призвал стереть Израиль 'с лица Земли', а в субботу он осудил Запад за то, что он оказывает давление на Тегеран в целях остановки его ядерной программы. Иранские участники переговорного процесса угрожают возобновить процесс переработки и обогащения, если МАГАТЭ проголосует за рассмотрение вопроса Ирана в СБ ООН.
Последняя блестящая идея состоит в том, чтобы дать Москве возможность (а она в настоящее время строит для богатого нефтью Ирана атомную электростанцию в портовом городе Бушер) убедить иранских клерикалов обогащать свой уран в России. Смысл этой идеи в том, что российские инспекторы будут следить, чтобы уран обогащался до такого уровня, который позволяет использовать его исключительно как топливо в интересах гражданской энергетики, но не как высоко обогащенную начинку для ядерной бомбы.
Пока Иран наотрез отвергает такую идею, настаивая на том, чтобы контроль за всеми этапами цикла восстановления урана осуществлялся у него дома. Но что, если Тегеран внезапно смягчится? Европа, Государственный Департамент и все 'мировое сообщество' будет праздновать дипломатическую победу, а чувство напряженности, окружающее ядерные амбиции Ирана, вскоре исчезнет.
Но это ни в коей мере не уменьшит угрозу, которую представляют иранские программы. Российское предложение относится только к той деятельности Тегерана в ядерной области, о которой тот заявил (или которую признал). Но появляется все больше свидетельств того, что Иран продолжает параллельно проводить тайную ядерную программу, скрытую от глаз инспекторов МАГАТЭ. Например, в прошлом году Тегеран до основания разрушил свой ядерный объект в районе Лавизан-Шиан, как только МАГАТЭ высказало пожелание проинспектировать его.
Кроме того, мы не уверены в том, что иранцы не будут искать способы для подкупа российских чиновников, отвечающих за контроль над процессом обогащения. Здесь на ум приходит пример программы 'Нефть в обмен на продовольствие', благодаря которой Саддаму Хусейну удавалось подкупать иностранных официальных представителей, помогавших затем ему в дипломатических и межгосударственных делах.
Расследование Пола Волкера (Paul Volcker) показало, что Россия больше всех выиграла от щедрости Саддама, получив 19,3 миллиарда долларов от нефтяных сделок с этой страной и заработав 3,8 миллиарда долларов на так называемой гуманитарной помощи, значительная часть которой шла на военные нужды. (Для сравнения, французы получили всего 4,4 миллиарда долларов от нефтяных сделок и 3 миллиарда от оказания гуманитарной помощи.)
Волкер также выяснил, что Саддам выделял нефтяные квоты на миллионы долларов для российских высокопоставленных чиновников со связями и для различных учреждений. Среди них были Коммунистическая партия Российской Федерации, партия Мира и Единства Жириновского (так в тексте - прим. пер.), заместитель премьер-министра России, сын российского посла в Ираке, президент и премьер-министр российской республики Калмыкия, Российская академия политических наук и Министерство по чрезвычайным ситуациям.
Кроме того, есть основания полагать, что в получении квот участвовала и администрация российского президента, которой, в соответствии с иракскими записями, было выделено 21350000 баррелей нефти. В итоге программа 'Нефть в обмен на продовольствие' превратилась в мощный поток доходов, который Кремль направлял на счета своих привилегированных российских клиентов, используя в то же время свое право вето в Совете Безопасности ООН, отстаивая интересы Саддама. Возможно, для обеспечения прозрачности потенциальной иранско-российской сделки можно будет найти более надежные механизмы. Но история с программой 'Нефть в обмен на продовольствие' подсказывает, что Россия - это не самая подходящая в мире страна для осуществления контроля над иранскими программами обогащения.
Безусловно, ни один американский политик или государственный деятель не хочет, чтобы жизненно важные международные интересы США пострадали от недобросовестности и корыстолюбия отдельных иностранных государств, как это случилось накануне войны в Ираке. Достаточно одного смертельно опасного фарса в МАГАТЭ, и не стоит создавать второй прецедент - в России.
