Предположи, читатель, что ты - сумасшедший иранский мулла, полный решимости стать обладателем ядерного оружия при первой возможности. Стал бы ты бахвалиться и кичиться, а также дразнить Запад еще до того, как ты достиг своей цели? Или бы ты вел себя тихо и спокойно, отрицая все до тех пор, пока бомба не оказалась бы у тебя в руках?
Выбор очевиден, не так ли? Однако иранские муллы постоянно выбирают первый вариант, рискуя спровоцировать воздушные атаки против объектов его ядерной программы, которыми они, несомненно, должны очень дорожить. Почему?
Напрашиваются три возможности.
ПЕРВОЕ: Иранцы настолько уверены в своей обороне, что считают, что они могут отразить или не допустить воздушный удар союзнических сил.
Например, не далее, чем на этой неделе они объявили, что у них появилась новая мощная торпеда, поступившая из неназванной второй страны, предположительно России - давая понять, что Иран может попытаться закрыть пролив Хормуз в случае нанесения по нему воздушных ударов.
Однако действительно ли иранцы верят, что у них больше возможностей нанести урон Соединенным Штатам, чем у Америки - нанести урон им самим? Их хвастовство своей торпедой - пустое, даже абсурдное. Они говорят, что их торпеда может атаковать "группы кораблей", однако это можно сделать только торпедой с ядерной боеголовкой - которую иранцам не продадут даже русские.
В общем говоря, чем более напряженным становится конфликт между Ираном и США, тем с большей уверенностью можно сказать, что Иран проиграет. Пусть Иран может создать в Ираке еще больше проблем, чем он создает сейчас (хотя, возможно, пределы уже достигнуты). Пусть он может поднять цены на нефть. Однако США могут полностью сокрушить военную мощь Ирана и репрессивные возможности иранского государства. Вряд ли на такой обмен согласится даже мулла, настроенный на самый апокалиптический исход.
ВТОРОЕ: Иранцы считают, что американский дух настолько ослаблен Ираком, что Соединенные Штаты не осмелятся напасть на них, даже несмотря на военное превосходство.
И действительно, иранцы часто открыто признавались, что они верят в это. В августе 2005 года вновь избранный президент Ирана Махмуд Ахмадинежад (Mahmoud Ahmadinejad) направил в иранский парламент программный документ, в котором заявлялось, что Иран является "восходящей" силой, а Америка - "заходящей" силой, "на последнем издыхании".
Но даже в этом случае - даже если муллы действительно верят в это - зачем спешить вступать в конфронтацию с заходящей державой до того, как вы можете противостоять ей на равных условиях? Какими бы фантазиями о мире через 10, 20 или 30 лет Ахмадинежад ни обманывал себя, несомненно даже он понимает, что если завтра разразится конфликт, то исход его будет, мягко говоря, не в пользу Ирана.
Из этого проистекает ТРЕТЬЯ возможность: Муллы не хотят войны - однако они хотят эту конфронтацию. По каким-то известным лишь им самим причинам они считают, что им будут выгодны длительные, трудные, безрезультатные переговоры с Западом.
Если это так, то нам нужно задуматься - а будут ли отвечать эти переговоры интересам Запада? Не даем ли мы иранским правителям внутренние политические выгоды в виде непримиримости и экстремизма - причем абсолютно бесплатно?
Есть ли какие либо основания думать, что население Ирана будет радо реальному кризису со всеми сопровождающими его трудностями и опасностями? Нам часто говорят, что в случае подобного кризиса иранский народ сплотится вокруг своих коррумпированных и жестоких лидеров - однако есть слишком мало факторов в пользу данных утверждений, и слишком много - против них.
Что нам доподлинно известно, это что, что нынешнее положение вещей работает в пользу иранских правителей. Они неуклонно движутся к созданию бомбы, привлекая на свою сторону наиболее радикально настроенную часть общества.
Однако для Запада этот путь не подходит.
Мы наблюдаем за тем, как Иран приближается к обретению ядерного статуса - и наша сдержанность не прибавляет нам друзей.
Не пришло ли время попробовать что-то новое?
Дэвид Фрам является научным сотрудником Американского института предпринимательства (AEI)
