Регистрация пройдена успешно!
Пожалуйста, перейдите по ссылке из письма, отправленного на

Незнаменитая война. Продолжение

Незнаменитая война. Продолжение picture
Незнаменитая война. Продолжение picture
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Читать inosmi.ru в
Надо сказать, что тогда в Советском Союзе мало кто сомневался в быстром разгроме 'зарвавшихся белофиннов'. Буквально с первого дня войны все газеты были заполонены ура-патриотическими передовицами, фотографиями бравых красноармейцев, а также оптимистическими фронтовыми репортажами и зарисовками военкоров, которые, правда, имели мало общего с действительностью

Статья опубликована в апреле 2002 года

Начало в N3/02

Надо сказать, что тогда в Советском Союзе мало кто сомневался в быстром разгроме 'зарвавшихся белофиннов'. Буквально с первого дня войны все газеты были заполонены ура-патриотическими передовицами, фотографиями бравых красноармейцев, а также оптимистическими фронтовыми репортажами и зарисовками военкоров, которые, правда, имели мало общего с действительностью. И именно в те первые дни войны по радио едва ли не беспрерывно передавалась песня под названием 'Суоми-красавица', призванная стать гимном скорой победы:

'Сосняком по отрогам кудрявится

Пограничный скупой кругозор.

Принимай нас, Суоми-красавица,

В ожерелье прозрачных озер'.

Хотя тогда еще никто не знал, что после завершения тяжелейшего и кровопролитного 'отпора' этот гимн предполагаемой победы никогда и нигде больше исполняться не будет и не войдет даже ни в один песенный сборник.

...Красавица Суоми категорически не желала 'принимать' непрошеных гостей, прибывших на танках и самолетах. Только за первые 5 дней боев в оперативной зоне заграждений, в так называемом 'предполье', финны уничтожили около 80 советских танков. Войскам 7-й армии было приказано за 10-12 дней прорвать все линии обороны финнов и выйти на рубеж Виипури (Выборг), Антреа (Камнегорск), Кякисальми (Приозерск), что означало фактический конец войны. Но к главной оборонительной полосе - 'линии Маннергейма' - им удалось подойти лишь к 10 декабря, а к центру Карельского перешейка, между рекой Вуоксой и озером Муоланьярви, - только к середине февраля! И командирам, и бойцам 7-й армии довольно быстро стало ясно, что планы наступления, разработанные для них в штабе Ленинградского военного округа (ЛВО), возможно, были и хороши для показательных учений в присутствии высокого начальства, но для реальных боевых действий не годились абсолютно. Высокое же начальство объективных трудностей видеть не слишком-то желало, требуя незамедлительного прекращения 'топтания на месте' - командиры корпусов, дивизий, бригад и полков беспрерывно получали приказы атаковать. Что, собственно, они и делали, усеивая заснеженные финские леса и болота тысячами солдатских тел и сотнями подбитых танков, бронемашин, тягачей и пушек. Бесплодные, а главное, неподготовленные атаки советских войск на линии финской обороны просто проваливались.

Но даже для того, чтобы умереть под кинжальным огнем финских дотов и дзотов, размещенных на главной оборонительной полосе, советским войскам нужно было до нее добраться, что, как оказалось, было совсем непросто. Дело в том, что войсковые колонны, или 'гусеницы', как их тогда называли, двигались к местам дислоцирования по узеньким грунтовым дорогам в густом лесу, подвергаясь частым и всегда неожиданным атакам финских 'летучих отрядов', состоявших, как правило, из отлично подготовленных бойцов 'Шюцкора' (от шведского - охранный отряд). Финны были истинными мастерами по устройству засад, и до переднего края редкая 'гусеница' доползала без ощутимых потерь.

И это не было случайностью. Финские солдаты, грамотно обученные, отличались не только железной дисциплиной, но и высоким боевым духом. Советскому солдату боевого духа также было не занимать, но этого явно недоставало.

Если говорить о личном боевом оружии, то здесь сравнение было не в пользу красноармейцев. Большинство из них были вооружены устаревшей еще в гражданскую войну 'трехлинейкой' - магазинной винтовкой со скользящим затвором образца 1891 года. Самозарядная полуавтоматическая винтовка Токарева (СВТ), разработанная в 1938 году и призванная заменить 'трехлинейку', надежд не оправдала, слишком уж она была чувствительна к морозу и грязи, так же как и станковый пулемет Дегтярева, принятый на вооружение в сентябре 1939 года. А потому пулеметчикам приходилось в основном полагаться на старый, испытанный еще в Русско-японской войне 'максим', для которого в начале финской войны пришлось придумать расширенную наверху рифленого кожуха горловину для охлаждения его или льдом, или снегом. Хотя, конечно, если бы не солдатская смекалка, то из личного оружия у нашего пехотинца остался бы только штык - ведь уже на 30-градусном морозе смазка стрелкового табельного оружия просто замерзала. А потому его приходилось мыть в керосине, а затем насухо вытирать, только после этого из него можно было стрелять.

Танкисты в вопросах технического 'творческого' усовершенствования также не отставали от пехоты - они, чтобы согреться, делали из танковых чехлов палатки и устанавливали их на моторном отделении своих боевых машин. Моторы старались не глушить ни днем, ни ночью, что, естественно, снижало их ресурс, хотя в такую погоду это обстоятельство волновало танкистов в самую последнюю очередь. Для большей маневренности во время передвижения по ледяным буеракам многие механики-водители наваривали на гусеничные траки самодельные болты.

Из всего имеющегося советского стрелкового оружия наилучшим образом показал себя ручной пулемет Дегтярева (РПД), но их было не так много. Самое же главное заключалось в том, что красноармейцы не имели личного автоматического оружия и даже в условиях численного превосходства не могли обеспечить нужную плотность огня. Финны же были вооружены отличными скорострельными 9-миллиметровыми пистолетами-пулеметами 'Суоми', помимо них в достаточном количестве имелись и надежные ручные пулеметы 'Лахти-Салоранта' образца 1926 года, имевшие пистолетную рукоятку и оснащенные переключателем режима огня, что давало возможность делать и одиночные выстрелы. Финны для более эффективной маскировки обматывали свои автоматы и пулеметы марлей или бинтами, чему красноармейцы научились далеко не сразу.

Еще одним 'козырем' финнов была лыжная подготовка, особенно учитывая то, что на той войне лыжи вообще оказались едва ли не идеальным средством передвижения. Финны умели также отлично ползать по-пластунски, не снимая лыж, и даже в случае необходимости забираться в них на деревья.

Кстати, именно с этой способностью финнов связан один из главных мифов той войны - снайперы-'кукушки', якобы сидящие на ветках. На самом деле, финский солдат мог оказаться на дереве только с целью наблюдения, но никак не для того, чтобы находиться в засаде. Ведь более неудачного места для этого вообще трудно придумать - в подобной ситуации снайпера демаскирует первый же выстрел, а быстро сменить позицию просто невозможно, не говоря уже о вероятности падения с высоты даже в случае самого легкого ранения. А потому финские снайперы предпочитали 'изобразить из себя' сугроб или же, в самом крайнем случае, спрятаться за дерево, но уж никак не залезать на него. И тем не менее каким-то ловким армейским тыловым пропагандистом была даже придумана псевдосолдатская поговорка: 'Пошел в разведки - посмотри на ветки', обошедшая практически все советские газеты.

Но финнам совершенно не нужно было коченеть на ветру, сидя на верхушках сосен или елей, - их тактика была гораздо более совершенной. 'Летучие отряды' были совсем небольшими - всего 10-12 человек, но если требовалось напасть на 'гусеницу' или на какое-то другое воинское подразделение, эти отряды собирались вместе, чтобы выполнить задачу, а затем практически тут же 'разбежаться' по своим укрытиям и лежкам.

Склады с боеприпасами и продовольствием были устроены финнами заблаговременно, а потому они, даже находясь в тылу уже начавшей наступление Красной Армии, не испытывали недостатка ни в чем. Жили подобные отряды, как правило, на труднодоступных хуторах, но в случае надобности могли заночевать и в лесу, несмотря на свирепый мороз. Для этого находилась ложбина или овражек с большим количеством снега, там вырывалась пещера, застилалась лапником, которым и укрывались. Можно было также развести и небольшой костер, приготовить горячую еду и согреться. Действительно, выживать в лесу в такой лютый мороз финны умели, при этом очень эффективно воюя. И научиться этому за один день было нельзя.

Финны были несравнимо лучше экипированы. В отличие от зимнего маскхалата-балахона советских солдат, сшитого цельнокроеным, финское обмундирование было раздельным - маскировочная белая куртка и штаны, обеспечивающие большую подвижность и маневренность. К тому же и куртка, и штаны были сшиты из ветрозащитной ткани и практически не пропускали влагу.

Советский маскхалат ни от холода, ни от ветра не спасал, влагу пропускал отлично, да к тому же в нем было легко запутаться, особенно если ползти по-пластунски.

Что касается обуви, то финские солдаты были снабжены кожаными сапогами на резиновой подошве и с мехом внутри, а бойцы 'летучих отрядов' - пьексами, финскими национальными лыжными сапогами с крючками на носу, хорошо держащими лыжные крепления.

В ушанках и шерстяных подшлемниках финны также не испытывали недостатка, так же как, впрочем, и в свитерах, лыжных брюках и меховых безрукавках. У Красной Армии, особенно в первый месяц войны, не хватало не только телогреек и полушубков, но даже валенок и шапок-ушанок.

В 40-градусный мороз среднестатистический красноармеец был одет в становившуюся от мороза 'жестяной' шинель, кирзовые или фетровые сапоги-бурки, не спасавшие от холода, сколько бы на ногу ни было намотано портянок. Экипировку завершала буденновка - небезызвестный островерхий головной убор, также не дававший необходимого тепла.

А в результате весь декабрь ушел у Красной Армии на бесплодные лобовые атаки, сопровождавшиеся немалыми потерями. Советские санинструкторы из-за недостатка санитарных носилок вынуждены были, вынося с поля боя раненых и обмороженных, просовывать лыжи в рукава шинелей, как раз и служивших 'ложем' носилок.

Такой ход событий вполне устраивал маршала Карла Маннергейма, которому было просто необходимо любой ценой выиграть как можно больше времени. По поводу победы финской армии в той войне он не испытывал никаких иллюзий, прекрасно понимая, что когда речь шла о престиже РККА и Советского Союза в целом, Сталин не остановится перед любыми потерями, лишь бы стереть в порошок финскую оборону.

Маннергейм мог рассчитывать только на обещанную ему англичанами и французами высадку в Петсамо 150-тысячного экспедиционного корпуса и военную поддержку в войне с Советским Союзом крупных европейских держав. При этом он знал, что решение уже принято, но военно-бюрократические машины Англии и Франции, судя по всему, явно пробуксовывали. Впрочем, не менее отчетливо он понимал и то, что если РККА не изменит свою тактику, то финны смогут продержаться еще довольно долго, тем более что наступивший 1940 год принес им ряд действительно крупных побед. Одержать их удалось не на Карельском перешейке, а совсем на другом фронте - севернее Ладожского озера, где советское командование попыталось организовать наступление на центральные районы Суоми и перерезать коммуникации, связывающие Финляндию со Швецией.

С советской стороны в деле защиты 'гусениц' от засад прекрасно проявили себя огнеметы 'ОФ-120', устанавливаемые в том числе и на танки. Такой танк назывался ХТ-26, или химический танк (иногда их называли еще ОТ, то есть огнеметный танк). Такие машины стали главной защитой от засад. Дело в том, что финны предпочитали располагаться недалеко от дорог, отдавая предпочтение стрельбе в упор, а огнеметы 'ОФ-120' выбрасывали горючую смесь керосина и мазута на 100-120 метров, что было вполне достаточно для достижения цели. В таких случаях финны предпочитали ретироваться, причем как можно быстрее, так как долговременный бой не соответствовал тактике молниеносного удара из засады.

В конце 1939 года Сталин приказал прекратить неподготовленные лобовые атаки на Карельском перешейке и взять оперативную паузу для подготовки эффективных действий по прорыву 'линии Маннергейма'. В начале января 1940-го состоялось специальное заседание Политбюро, посвященное ситуации на фронте. На нем Сталин высказал свое крайнее неудовольствие действиями высшего военного командования и выразил надежду на то, что действенный план разгрома финской армии будет, наконец, разработан, а главное, быстро осуществлен. Нарком обороны К.Е. Ворошилов и начальник Генштаба Б.М. Шапошников, прекрасно осознав, что права на еще одну ошибку у них нет, сумели-таки оперативно найти из сложившейся ситуации правильный выход.

7 января 1940 года на Карельском перешейке был создан Северо-Западный фронт, во главе которого встал командарм 1-го ранга С.К. Тимошенко. В его состав вошли 7-я армия К.А. Мерецкова и только что образованная 13-я армия комкора В.Д. Грендаля. Обе армии были существенно усилены артиллерией, танками и авиацией, переброшенными из Киевского и Западного особых военных округов. А севернее Ладожского озера была образована еще одна новая, 15-я, армия.

3 февраля 1940 года Ставка Главного Военного Совета Красной Армии утвердила план операции по прорыву 'линии Маннергейма'. Весь январь войска проводили интенсивные учения с отработкой способов уничтожения опорных пунктов финской обороны. Параллельно проводились интенсивная разведка и аэрофотосъемка финских укреплений, и к началу февраля у советского командования, наконец, появилась достоверная информация о состоянии финской обороны. Только на Карельском перешейке численность советских войск увеличилась почти в 3 раза и составила 460 тыс. человек против 150 тыс. финнов. А главное, что теперь никто не собирался бросать на доты цепи красноармейцев с 'трехлинейками' наперевес.

11 февраля 1940 года на Карельском перешейке началось общее наступление советских войск. Артиллерийская подготовка длилась практически без перерыва 2 часа 20 минут, в результате чего передний край финской обороны был просто 'сметен', и солдаты едва ли не в первый раз почувствовали себя абсолютно деморализованными. Когда же в атаку двинулись советская пехота и танки, наши артиллеристы применили еще одну новинку - так называемый 'огневой вал', под прикрытием которого наступали войска. Этот прием требовал предельно слаженного взаимодействия между всеми родами войск, и недаром в годы Великой Отечественной войны именно он стал у советских артиллеристов излюбленным. Все эти абсолютно новые и неожиданные действия РККА, безусловно, сбили финнов с толку, но тем не менее не помешали им отчаянно сопротивляться. Хотя в ночь с 16 на 17 февраля был момент, когда маршал Маннергейм отдал приказ на частичный отход войск на вторую полосу обороны.

В боях 27-30 декабря 1939 года в районе Суомуссалми финны 'разрезали' на несколько частей двигавшуюся по дороге и сильно растянувшуюся 163-ю усиленную стрелковую дивизию, 'прижали' ее к озеру Клантаярви и фактически уничтожили. Потери советских войск составили более 6 тысяч человек, более 100 орудий, 42 танка, около 250 автомашин. Вырваться удалось совсем немногим.

На помощь 163-й стрелковой дивизии была брошена 44-я, но и она в боях 1-7 января 1940-го была точно так же разгромлена, потеряв 7 тысяч человек, 90 орудий, 43 танка и 200 грузовиков. Общие потери наших войск у Суомуссалми составили 27 тысяч убитыми, ранеными и обмороженными. Финны потеряли 900 человек убитыми и 1 800 ранеными. На этом участке РККА не наступала до самого конца войны.

В конце января 1940-го финнам удалось окружить еще и 54-ю стрелковую дивизию, но она отчаянно сопротивлялась и, находясь в 'котле' 45 суток, так и не дала себя уничтожить. Все эти дивизии входили в состав 9-й армии, соседней 8-й, дислоцированной в районе Толвоярви, досталось не меньше. В боях, проходивших с 12 по 24 декабря, финны окружили 139-ю и 75-ю стрелковые дивизии. Вырваться из 'котла' им удалось с неимоверным трудом, оставив при этом на поле боя 90 танков и около 40 орудий.

Но и на этом неудачи РККА севернее Ладожского озера и в Карелии не закончились. В районе Уомаа - Лаваярви были окружены и почти уничтожены 18-я стрелковая дивизия и 34-я танковая бригада. Потери составили 13 тысяч человек, 132 танка и более 100 орудий. Лишь единицы в условиях голода и холода сумели продержаться в окружении до конца войны.

Основную роль в прорыве 'линии Маннергейма' сыграла артиллерия. Для этого были сформированы специальные группы артиллерии разрушения для стрельбы по дотам прямой наводкой из орудий калибра 203-280 мм, дзоты 'взяли на себя' орудия калибра 152 мм, проволочные заграждения - 76-миллиметровые пушки, а противотанковые надолбы - 45-миллиметровые пушки. Артиллерии активно помогали особые группы саперов. Для эффективных действий против дотов были сформированы специальные штурмовые отряды, в состав которых входили взвод пехоты, минометы, два орудия, пулеметный взвод, несколько огнеметчиков и три танка. Эти группы должны были действовать в так называемом первом эшелоне наступления.

После перегруппировки 7-я и 13-я армии 28 февраля вновь перешли в наступление, и к 5 марта бои завязались уже на подступах к Выборгу. Маннергейм принял решение ввести в бой свой последний крупный резерв - 23-ю пехотную дивизию и тут же доложил правительству о наступившем пределе возможностей вверенной ему армии. В докладе он также настойчиво рекомендовал правительству своей страны безотлагательно начать переговоры с советской стороной о прекращении боевых действий. Финляндское же правительство к тому моменту все еще не избавилось от иллюзий по поводу высадки англо-французского экспедиционного корпуса, хотя шведское правительство, во избежание втягивания своего государства в войну, в категорической форме отказалось предоставить свою территорию для прохода каких бы то ни было войск и, в свою очередь, также рекомендовало финским соседям побыстрее заключить мир. Наконец, 6 марта 1940 года финляндское правительство срочно отправило в Москву делегацию во главе с премьер-министром Р. Рюти для ведения мирных переговоров, занявших 4 дня.

К этому моменту остатки финских частей удержать фронт были уже не в состоянии, и все же Выборг решили отстаивать любой ценой. С 11 по 13 марта усиленная 7-я стрелковая дивизия РККА совместно с танковым батальоном пыталась овладеть городом, который защищал один-единственный пехотный полк финнов. В результате советским войскам удалось захватить лишь южную и юго-восточную части города, но вся центральная его часть по-прежнему оставалась за финнами. Приказ Сталина - взять Выборг к моменту окончания мирных переговоров - выполнен не был. А 13 марта в 12 часов пополудни боевые действия были прекращены. Финляндское правительство приняло все советские условия.

Согласно подписанному 12 марта Договору и протоколам к нему к Советскому Союзу отходил весь Карельский перешеек, включая Выборг, а также район севернее Ладожского озера вместе с городом Сортавала. Кроме того, Советский Союз на 30 лет получил в аренду полуостров Ханко для того, чтобы создать на нем военно-морскую базу Балтфлота. Таким образом, граница на 150 км была отодвинута от Ленинграда, а Финляндия лишилась всех своих оборонительных сооружений и стала практически беззащитной. И в то же время главного итога Советскому Союзу достичь не удалось: Финляндия так и не была присоединена.

В ноябре 1940-го советская делегация на берлинских переговорах в соответствии с протоколами Пакта Молотова - Риббентропа вновь потребовала для себя карт-бланш на присоединение Финляндии, но получила категорический отказ. И это было вполне естественно - социалистическая Финляндия в планы Гитлера никак не входила. Она нужна была ему в качестве союзницы, и в скором времени он ее получил.

'А.Т. Твардовский в 1943 году так написал об этой войне:

'Среди большой войны жестокой,

С чего - ума не приложу, -

Мне жалко той судьбы далекой,

Как будто мертвый, одинокий

Как будто это я лежу,

Примерзший, маленький, убитый

На той войне незнаменитой,

Забытый, маленький лежу'.

'Победа' эта далась нашей стране столь дорого, что лишний раз о ней не хотел вспоминать никто - ни официальные лица, ни ее участники.

_________________________________

Кровавое лето 44-го. Нормандский вариант ("Вокруг света", Россия)

Штурм Берлина ("Вокруг света", Россия)

Последний день Кенигсберга ("Вокруг света", Россия)