Чем обычно заканчивается обед? Иногда - чашкой кофе в гостиной; иногда - бокалом бренди на террасе. А вот мы с Михаилом Саакашвили совместную трапезу заканчивали уже в вертолете Dolphin, несущемся к военной базе посреди Грузии.
Поднимаясь в воздух, президент Саакашвили, столь любезный и обходительный за обеденным столом в столице Грузии Тбилиси, буквально взрывается энергией. Он ставит на всю громкость компакт-диск, и мы откидываемся в сиденьях черной кожи под песню Шарля Азнавура (Charles Aznavour) 'Je N'ai Rien Oublie' ('Я ничего не забыл' - франц.). Французский - один из многих иностранных языков, которыми владеет Саакашвили. Кстати, как он мне напоминает, Азнавур по происхождению грузин.
Указывая вниз - президенту приходится кричать, чтобы перекрыть грохот двигателей и звуки музыки, - Саакашвили говорит, что, если посмотреть направо, то я увижу Южную Осетию - грузинскую территорию, которую контролируют поддерживаемые Россией сепаратисты.
- Слишком близко туда мы подлетать не будем, - смеется он. - В прошлый раз, когда я это сделал, они выстрелили по вертолету ракетой.
- Кстати, взгляните вниз, мы как раз пролетаем над землями миллиардера Бориса Иванишвили. Он просто ненормальный, - добавляет Саакашвили с теплыми нотками в голосе, - ввез сюда зебр и жирафов; может быть, мы даже увидим, как они там бегают.
Я отщипываю ягоду от виноградной кисти - это все, что осталось от нашего обеда - и спрашиваю, а есть ли в Грузии миллиардеры?
- Около десятка, - отвечает президент.
Да, и что же, они все Вас поддерживают?
- Был тут один, который был против меня. Но он пару месяцев назад умер. В Лондоне, - при этих словах президент скромно улыбается; ему понятно, что до меня наверняка дошли слухи, что он как-то поспособствовал смерти оппонента.
Насколько известно, британская полиция пришла к выводу, что этот миллиардер - Бадри Патаркацишвили - умер от естественных причин. Однако я не могу не задаться вопросом, который, хотя и всплыл в связи с этим разговором, вертелся у меня на языке все то время, что мы обедали: где я - на Западе или на Диком Западе?
Президент Саакашвили считает своей миссией и доказать, что Грузия - это часть Запада, и реально сделать так, чтобы она стала достойным членом 'евроатлантического сообщества'.
Грузия, в 1991 году снова получившая независимость в результате распада Советского Союза - страна с древней историей и населением в 4,7 миллиона человек. Она выходит на Черное море и граничит с Турцией, Арменией и Азербайджаном. Однако в наибольшей степени судьбу страны все же определяют взаимоотношения с другим гигантским соседом - Россией. И то, что русские поддерживают сепаратистов в Южной Осетии и еще одной более крупной грузинской области Абхазии - самая сильная политическая головная боль для Саакашвили. Грузины обвиняют русских в ползучей аннексии части их страны.
Сам Михаил ('Миша') Саакашвили крупен и харизматичен, ростом больше шести футов (183 см. - прим. перев.). В 1991 году, когда не стало Советского Союза, ему было 23 года. В его семье всегда были сильны традиции диссидентства и грузинского национализма - его прадед, помогавший родителям растить правнука, провел 15 лет в советском гулаге.
Когда пал 'железный занавес', Миша сразу ухватился за возможность поехать учиться на Запад. Первой страной, куда он приехал, были Нидерланды - его жена Сандра, кстати, голландка, у них двое детей, Эдуард и Николоз (в тексте Nikoloz - прим. перев.). В вертолете президент с гордостью показывает, как аккуратно выглядят сегодня грузинские поля:
- Прямо как в Голландии; я никогда и не мечтал о том, что Грузия может стать такой же.
Саакашвили изучал право, преимущественно аспекты, связанные с правами человека, в Страсбурге и в Колумбийском университете в Нью-Йорке. В 1995 году он вернулся в Грузию и к 2000 году уже был настоящей восходящей звездой в правительстве Эдуарда Шеварднадзе, в свое время занимавшего в советском правительстве должность министра иностранных дел. Однако, проработав министром внутренних дел около года, Саакашвили решил уйти в отставку. По его словам, коррупция в Грузии достигла тогда таких масштабов, что была опасность, что преступники возьмут под контроль всю страну.
Этот шаг укрепил его политическую репутацию внутри страны и за рубежом, и, когда в 2003 году в Грузии случилось народное восстание, известное как 'революция роз', Саакашвили пришел к верховной власти. Спустя пару месяцев в возрасте 36 лет он стал президентом, которого на выборах поддержали 97 процентов избирателей. При этих словах я поднимаю брови - все-таки результат уж слишком значителен. Президент пожимает плечами:
- Да, я знаю, с таким результатом становишься похож на Мубарака. Но тогда действительно не было никакой реальной оппозиции.
Сегодня, заметим, оппозиция есть, и еще какая. В ноябре Саакашвили пришлось пережить неприятные минуты лидера народного восстания, столкнувшегося с массовыми демонстрациями протеста уже против его собственного правительства. Оконфузив своих сторонников в Вашингтоне и Брюсселе, он тогда закрыл частную телекомпанию.
В январе этого года, впрочем, президенту отчасти удалось компенсировать ущерб, нанесенный его репутации: он восстановил свободу прессы, а затем выиграл досрочные президентские выборы - правда, на этот раз набрав уже чуть более 52 процентов голосов. Оппозиция заговорила о подтасовках, однако международные наблюдатели подтвердили, что выборы прошли честно.
Тем не менее, Саакашвили остается весьма неоднозначной фигурой. Встретились мы с ним не в ресторане, а в наполовину отстроенном президентском дворце на холме в центре Тбилиси. Формой стеклянного купола здание сильно напоминает берлинский рейхстаг. Я как можно небрежнее спросил, не кажется ли президенту, что тратить явно много денег на строительство президентского дворца в то время, когда Грузия остается бедной страной, пусть и с быстро растущей экономикой - это несколько чересчур?
- Это было бы чересчур, если бы кроме этого я ничего не делал, - ответил он, - но мы же строим также школы и больницы. Люди видят, что жизнь улучшается. А если чиновник работает в приличном и прилично оборудованном офисе, он и скорее вести себя будет как приличный человек.
В середине колонны из девяти машин мы отправляемся на обед в гостиницу 'Копала'. На дворе красота - весна, тепло, - поэтому мы обосновываемся на террасе, открывающей вид на реку Мтквари и древние церкви и крепости Тбилиси, выстроенные из желтого камня.
В ресторане президента уже ждут, поэтому нам даже не предлагают меню, а сразу ведут к столу, уставленному яствами - салаты, маслины, два вида икры - черная и огненно-оранжевая. Официанты то и дело вносят что-то новое: рыбу, кебаб из баранины, пряную колбасу, которую Саакашвили мне особенно рекомендует. Как пристрастный хозяин, он настаивает, чтобы я попробовал и красное, и белое вино. Вино - это своего рода политический жест: в 2006 году, чтобы оказать давление на правительство Саакашвили, которое президент Путин считает опасно проамериканским, Россия прекратила импорт грузинского вина.
* * *
Грузия живет в тени России. Так есть, и так будет. Однако цель Саакашвили - дать стране новые горизонты, дать ей возможность смотреть через Черное море на Запад - на США и остальные страны Европы.
- Грузины всегда гордились тем, что они - часть большой европейской картины - с крестоносцами, большими торговыми путями, с борьбой за Константинополь. Когда они были частью всего этого - не далекой изолированной страной, а частью целого, - они были счастливы.
Однако если для самих грузин их принадлежность к Европе - очевидный факт, то другие европейцы не всегда были в этом так уверены.
- Вся история Грузии, говорит Саакашвили, - это история писем от грузинских королей к западным королям. Они искали помощи или просто понимания. И даже ответ на эти письма приходил не всегда.
Саакашвили - верный друг самого на сегодняшний день могущественного 'короля' Запада - Джорджа Буша; но даже это не помогло ему достичь своей главной внешнеполитической цели. На апрельском саммите НАТО в Бухаресте Грузия не получила 'Плана действий по подготовке к членству в НАТО', которого добивалась, и вынуждена была удовольствоваться размытым обещанием НАТО когда-нибудь принять ее в альянс. Но Саакашвили уверен, что Буш сделал все, что мог.
- На саммите НАТО в Бухаресте он действительно сражался за нас не на шутку. Когда я вошел в зал, он выглядел как после ковбойской перестрелки - красный, очень уставший, просто вымотанный.
Во время очередной перемены блюд я спрашиваю президента, не впадает ли он в чересчур сильную зависимость от дружбы с Бушем? Что случится, когда Буш уйдет? Но это, судя по всему, его не волнует. Он - личный друг Джона Маккейна (John McCain) - 'в 2003 году он привез мне бронежилет; не просто привез, а сам в нем приехал и отдал мне'. А демократы? На это Саакашвили указывает, что Барак Обама (Barack Obama) был одним из двоих депутатов Сената, вынесших недавно на голосование резолюцию, одобряющую вступление Грузии в НАТО, а Ричард Холбрук (Richard Holbrooke), который наверняка будет госсекретарем США, если выборы выиграет Клинтон - это 'истинный гений; мы с ним уже давно дружим'.
Однако с европейцами не все так просто. Саакашвили явно испытывает самые теплые чувства к президенту Франции Николя Саркози (Nicolas Sarkozy).
- Мы с ним обедали в Бухаресте, и он произвел на меня сильное впечатление. Он очень необычный, он не такой, как другие. Он страстно увлекается деталями, на которые не обратили бы внимания другие политики. В каком-то смысле мы с ним схожи по темпераменту - для него, кстати, это проблема, потому что такой темперамент - это не вполне по-европейски.
Саакашвили явно хорошо удается влиять на людей и завоевывать друзей - я и сам чувствую, что начинают сдаваться под натиском этого 'наступления улыбок'. Но его проект вестернизации Грузии - это далеко не только поиск союзников и вступление в новые для страны институты. Несколько раз во время обеда он повторяет, что его цель - это прежде всего культурная трансформация. Ментальность страны, утверждает он, нужно менять - с советской на западную.
- Мы были репрессивным и беззаконным обществом. Мы решили превратить его в другое общество - свободное, но с неукоснительным подчинением закону. А это сразу две трансформации, и обе сложные.
По словам Саакашвили, кое-кто встал в оппозицию к нему просто потому, что он начал заставлять их платить налоги.
- Кое-кто думает, что это самодурство - они просто к этому не привыкли.
Между тем, свобода, говорит президент - это 'гораздо более серьезная трансформация, это не просто потому, что мы заявили, что теперь у нас свободные выборы'.
Обед потихоньку переходит к философии и фруктам, вроде бы пора и сворачиваться - но тут я получаю неожиданное приглашение. Президент как раз собирался лететь на военную базу на смотр солдат спецназа, только что прошедших годичный курс интенсивной подготовки под началом израильских инструкторов - не хочу ли я присоединиться?
- Давайте возьмем фруктов и минеральной воды - предлагает он.
Мы садимся обратно в машину. На всем протяжении пути в аэропорт спинами к нам выстроились полицейские, высматривающие возможные угрозы. После 45-минутного полета на вертолете мы прибываем на военную базу в горах. Президента ведут в подземный бункер; внутри я вижу нескольких офицеров израильской армии. Они показывают президенту видеофильм; судя по всему, это ролик о видах боевой подготовки - короткое видео, на котором солдаты перекатываются в снегу, кричат, стреляют друг в друга, все под жесткую музыку. По окончании фильма Саакашвили благодарит инструкторов на иврите и идет принимать парад новых коммандос. Торжественный марш, гимны, речи - и вот мы снова в вертолете.
В общем, президент Грузии производит сильное впечатление - он энергичен, умен, с сильными либеральными взглядами. Но у меня остается вопрос: насколько долго можно так жить, не поддаваясь мании величия? Отойдет ли он когда-нибудь в сторону, ведь ему всего сорок? Когда мы поднимаемся в воздух, я спрашиваю его, сколько еще он намеревается быть президентом.
- Пять лет и два месяца, - отвечает он с точностью, которая говорит сама за себя.
А чем он будет заниматься после отставки? Здесь природная энергичность Саакашвили чуть убавляется:
- Не знаю - наверное, поеду преподавать. Может быть, в Колумбийский.
Гидеон Рахман - старший обозреватель Financial Times по международным вопросам.
______________________________________________
Три государства Закавказья всегда были этакими 'странами между' ("The Wall Street Journal", США)
Эхо 30-х годов и стремительная российская аннексия ("The Financial Times", Великобритания)
В Грузии у кого-нибудь обязательно появится желание попробовать остановить Путина ("The Financial Times", Великобритания)
