Когда умирает друг, вместе с ним умирает часть тебя. Когда в воскресенье в автокатастрофе погиб Бронислав Геремек (Bronislaw Geremek), была потеряна и часть Европы. Помню, как однажды он внезапно обратился ко мне в коридоре польского парламента, который с его помощью вновь стал настоящим парламентом, вынул изо рта свою вечную профессиональную трубку, прикоснулся к бороде и сказал с неожиданной страстью: 'Знаете, для меня Европа - это своего рода платоновская сущность'.
Подобных ему Европа больше не увидит. Талантливый еврейский ребенок, спасенный из ада варшавского гетто в годы нацистской оккупации, воспитанный в духе патриотизма и поэзии католическими педагогами из братства Девы Марии; восхитительный историк, изучавший бедноту в средневековой Франции; член коммунистической партии; затем - благодаря своей ключевой роли в движении 'Солидарность' - архитектор мирного перехода от коммунизма, не только в Польше, но и во всей Центральной Европе; министр иностранных дел своей страны на момент ее вступления в НАТО. Он был буквально пропитан историей, сделавшей наш континент тем, что он представляет собой сегодня - в своих лучших и худших проявлениях. Он кое-что писал об этой истории, особенно, о XIV и XV веках, и поучаствовал в ее созидании.
Он был одним из самых многослойных людей, которых я когда-либо знал. На публичной арене он мог быть строгим и даже грозным государственным деятелем, как старшее поколение поляков в общественной жизни. С друзьями он был живым, лукавым, остроумным наблюдателем мелких слабостей и неиссякаемым источником анекдотов. Общаясь с ним один на один, вы могли увидеть более глубокие слои - комическую и трагическую стороны, которые в его мироощущении было неразрывно связаны. Однако были еще большие глубины, и я чувствовал, что никогда до них не добирался. Теперь уже никогда не доберусь.
Что историки сочтут его величайшим достижением? С того самого момента, как Геремек присоединился к забастовке на гданьской верфи имени Ленина в августе 1980 г., он был проницательнейшим из политических советников Леха Валенсы. Он понимал и ментальность противника из коммунистического лагеря и международный контекст. Он видел границы возможного - в том числе и тогда, когда политика противостояния диктатуре должна быть искусством невозможного. Авторы некрологов справедливо указывают на ту уникальную роль, которую он сыграл в 'возвращении Польши в Европу' - и, вообще, на Запад, после 1989 г. Хотя в стране его осмеивали националисты, за рубежом он был самым красноречивым защитником интересов Польши. Он вновь и вновь демонстрировал то, что отрицают только узкие умы: можно быть поляком, евреем и европейцем, и в этом нет никакого противоречия.
По моему мнению, самым важным его достижением стала мирная революция 1989 г., ставшая результатом переговоров за круглым столом и полусвободных выборов. Он принял активнейшее участие в заключении этой сложной, неоднозначной, беспрецедентной сделки. Позже ее много критиковали. Задний ум безупречен. Критики забывают (или отказываются признавать), что раньше никто ничего подобного не делал - и никто не знал, возможно ли это вообще. Каждый шаг был новым. А нравственно неудобный компромисс был необходим для того, чтобы избежать кровопролития. Я пишу эти строки в день взятия Бастилии. В 1989 г. Польша первой применила новую модель революции, которая пришла на смену кровавой французской модели 1789 г. Геремек, как специалист по истории Франции и Польши, мог быть дать оценку вклада Геремека-политика в это редчайшее явление: подлинно новое в истории.
Известная эпитафия польскому писателю, умершему в изгнании, гласит: 'И там, где нет слез, он проливает слезы Польши'. О Брониславе Геремеке мы можем сказать 'и Европы'. И обязательно добавить: если один глаз плачет, то другой смеется.
Тимоти Гартон Эш - автор книги 'Польская революция: 'Солидарность' (The Polish Revolution: Solidarity)
_____________________________
Б.Геремек: Польша между Европой и . . . Россией ("Le Nouvel Observateur", Франция)
Б.Геремек: Какую политику выбрать в отношении России? ("The Wall Street Journal", США)
Б.Геремек: "Ухудшение отношений с Польшей организуют российские власти" ("Radio Free Europe/Radio Liberty", США)
Б.Геремек: 'Культура и образование - в первую очередь' ("Le Figaro", Франция)
Б.Геремек: 'Не следует поощрять авторитарную политику России' ("L'Express", Франция)
