В детстве, когда Чарльз Эммерсон (Charles Emmerson) впервые поехал за Полярный круг, он думал, что в поезде будет стоять "затхлый запах страха, тминной водки и трубочного табака". Тогда он солнечной ночью попал на крайний рубеж человеческой цивилизации в Кируне, последнем поселении в шведской Лапландии, где дома можно было двигать как мебель, чтобы освободить место для добычи железной руды.

Это не было похоже на сказочную страну его грез. Да и медведей Эммерсон не увидел. Но он был очарован красотой Крайнего Севера за 66-й параллелью. Именно о нем спустя десятилетия он написал свою книгу.

И сделал он это весьма своевременно. Эммерсон уверен, что именно в высоких полярных широтах Арктики уже сегодня переписывается история.

В прошлом месяце министры пяти прибрежных государств Северного Ледовитого океана – Канады, Дании, Норвегии, России и США – провели довольно незаметную встречу в Челси, Квебек, на которой обсудили развитие ситуации в этом регионе, где находится примерно 30 процентов неразработанных мировых запасов газа и 13 процентов нефти.

Прошла эта встреча спустя несколько  дней после агрессивного выступления российского президента Дмитрия Медведева, который рассказал о том, как климатические изменения могут вызвать споры между странами, стремящимися получить доступ к этим ресурсам. Его американский коллега Барак Обама только что объявил, что на большой площади в американских территориальных водах, наполовину находящихся в Северном Ледовитом океане, вот-вот будет начато бурение на нефть и газ.

Европейская комиссия, действующая под определенным давлением Европарламента, также разрабатывает арктическую стратегию, чтобы определить позиции ЕС в новой геополитике на Крайнем Севере. ЕС это все-таки второстепенный игрок в Арктике, особенно в связи с тем, что Гренландия вышла в свое время из состава Европейского экономического сообщества. Однако условия ее соглашения с Копенгагеном о самоуправлении подразумевают, что природные ресурсы Гренландии находятся в совместном пользовании с Данией.

Установка флагов

Событие, заставившее все мировые СМИ писать о "белом безмолвии" на своих первых страницах, произошло в августе 2007 года, когда русским удалось установить свой флаг на глубине 4261 метра под поверхностью воды и подо льдом на Северном полюсе. Это была блестяще с технической точки зрения осуществленная операция, финансировали которую шведы.

Это не было, как сначала подумали многие, российской заявкой на освоение полезных ископаемых в том районе. Дело в том, что флажок этот имеет такую же юридическую силу, как и американский флаг, установленный на Луне. Но как и тогда, российский символ мгновенно стал "историческим".

Данное предприятие показало, что государственные руководители никогда больше не будут делать невнятные заявления, подобные тому, с которым выступил в 1909 году американский президент Уильям Говард Тафт, когда один американский исследователь "подарил" ему Северный полюс: "Спасибо за ваше интересное и щедрое предложение. Но я даже не знаю, что буду делать с ним".

Многие соглашаются, что история с флагом была слишком раздута. Но авторы более короткой – и более пессимистичной – книги "The scramble for the Arctic" (Драка за Арктику) увидели в ней начало "последней в мире колониальной свары", которая может внести изменения в понятие "холодная война". В книге Эммерсона же дается более тонкая оценка будущего, которое автор называет "медленной гонкой за северные ресурсы".

Таким образом, мы имеем два направления аналитической мысли, две точки зрения на будущее. Сторонники первого направления говорят, что игра уже началась, и что Арктика скоро станет местом драки. К ним относятся такие "дракологи", как Сейл и Потапов (последний является ученым-биологом).

Те, кто придерживается второй точки зрения, говорят, что Арктике отводится слишком большая роль в геополитике, хотя некая опасная неопределённость здесь все же существует, особенно в районе Баренцева моря, где могут войти в противоречие интересы России и Норвегии. Однако большая часть нефтяных и газовых месторождений уже сегодня находится в пределах национальных территорий либо регулируется положениями Конвенции ООН по морскому праву от 1982 года (или и то, и другое).

Роль ЕС ограничена

По любому из сценариев Европейскому Союзу придется сидеть на скамейке запасных и жевать резинку. То же самое относится к Китаю. В любом случае, многочисленные двусторонние соглашения по арктическим землям, морским территориям и морскому дну настолько запутаны, накладываются одно на другое и противоречат друг другу, что только у сумасшедших и у юристов может появиться искушение распутать эти узлы.

Однако, как показывают оба увлекательных исследования, средств на разведку и добычу в Арктике выделяется сегодня значительно больше. Канада твердо намерена развернуть заполярную исследовательскую станцию и уже заявила о строительстве новой эскадры арктических сторожевых кораблей и глубоководного порта. Плюс к этому, она переоснащает свои подразделения арктических рейнджеров. Почувствовав запах сочных контрактов на оказание консалтинговых услуг, давно уже ушедшие на пенсию арктические буровики вновь возвращаются к работе. А Северо-Западный проход, тем временем, освобождается ото льда.

Российские инвестиции

Россия также создает целую флотилию военных атомных ледоколов для арктического бассейна. "В чем цель: добавить к своим огромным сухопутным резервам месторождения углеводородов в Арктике?" – спрашивают Сейл и Потапов.

"Геополитика в энергетике становится все более заметной", - признает Эммерсон.

В 70-е годы все боялись загрязнения. В начале нынешнего столетия на смену тем страхам частично пришли опасения по поводу необратимых изменений климата. А если цены на нефть и газ, как в 80-е годы, снова подскочат – кто знает, может быть, через несколько  лет главное место в поставках энергоресурсов займут "гидраты метана", которых в Арктике в избытке?

"В Брюсселе об Арктике говорят много всякой ерунды", - резко заявил на недавней встрече в Бельгии канадский посол.

Что ж, теперь никакие оправдания не принимаются. Будьте добры, освободите место для господ Эммерсона, Сейла и Потапова.