Когда 8 мая 1945 года руководство вермахта капитулировало, в советской штаб-квартире, расположенной в районе Берлин-Карлсхорст, «Восточная марка» представляла собой военный лагерь одержавших победу союзнических войск - на австрийской земле располагались 700 000 солдат. 400 000 красноармейцев в своей оккупационной зоне составляли самый большой контингент. Члены семей офицеров, сотрудники секретных служб, переводчики, а также «специалисты» входили в состав оккупационного аппарата. Вскоре он столкнулся с огромными проблемами. Военное руководство настоятельно требовало «противостоять жизненным соблазнам» и вести себя «подобающим образом». Главнокомандующий Центральной группы войск маршал Иван Конев в сентябре 1945 года издал приказ о сохранении дисциплины, «запрете мародерства» и нелегальной конфискации австрийской собственности. Кроме того, он предусматривал уголовную ответственность за операции на черном рынке, а также вводил запрет на посещение народных праздников, ночных заведений, кафе и – особенно для младших офицеров и рядовых – закусочных, где продавался алкоголь.

Читайте также: Вторая молниеносная война должна была уничтожить Сталина

Всего этого было более чем достаточно: грабежи и изнасилования затрудняли «борьбу за влияние среди населения». Не только престиж Красной Армии, но и авторитет Советского Союза был поставлен на карту. Политические занятия, внутренний контроль, а также наказание «морально разложившихся» военнослужащих  должны были подправить «образ русских». Большое воздействие оказывали случаи дезертирства и сопряженных с ним преступлений. Не случайно «шпионаж, разглашение секретной военной или государственной информации, переход на сторону врага, побег или намерение остаться за границей» подпадали под определение «измена родине». Военный трибунал в Бадене - недалеко от Вены - приговаривал дезертиров к смертной казни. Как и в остальных «прискорбных случаях», к ответственности привлекались соответствующие начальники, которых обвиняли в «отсутствии политико-идеологического воспитания».

После оккупации Москва создала разведывательную сеть не только в своей зоне, но и на всей территории Австрии. Пограничные войска Народного комиссариата внутренних дел и, соответственно, Министерства внутренних дел (НКВД/МВД) не только отвечали за проведение «чисток» в оккупационной зоне, но и следили за собственными военными. В ходе крупных операций проводились аресты «враждебных элементов» среди населения и красноармейцев. Командиры были обязаны передавать контрразведывательной организации «Смерш» (Смерть шпионам) обнаруженных «преступных элементов». В период с 1950 и до смерти Сталина в 1953 году более тысячи «шпионов» из Австрии оказались в московской Бутырской тюрьме, где они были расстреляны, а их тела сожжены. Красную Армию в Австрии больше всего беспокоила проблема «пьянства». Во внутренних донесениях все чаще сообщалось о «растущем числе преступлений, совершенных в состоянии алкогольного опьянения», и руководство вынуждено было признать: «В основе почти всех преступлений лежит пьянство и связь с местными женщинами - со всеми вытекающими последствиями». К «подружкам русских солдат» (Russenliebchen) в Австрии относились с презрением, но и военное руководство видело в них опасный инструмент в руках западных секретных служб, и поэтому некоторые из них были обвинены в шпионаже и расстреляны в Москве. Кроме того, вступление в брак с иностранками было запрещено.

Также по теме: Битва за Британию

Количество сексуальных контактов было значительным, что привело к появлению примерно 20 000 «русских детей» (Russenkinder) - чаще всего это происходило в результате изнасилований. Барбара Штелцль-Маркс (Barbara Stelzl-Marx) исходит из того, что, вероятно, 270 000 женщин были изнасилованы красноармейцами: 240 000 - в Вене и Нижней Австрии, 20 000 - в Бургенланде, 10 000 - в Штирии.

То, до какой степени бесцеремонно временами проводились реквизиции и захватывались трофеи, наглядно демонстрируют доклады секретных служб: в результате конфискации сотен предприятий и демонтажа промышленных установок в Москву были отправлены 31 000 вагонов. В этих сообщениях говорится о том, что «освободители от фашистского ига» не останавливались даже перед собственностью «освобожденных» местных коммунистов. Г-жа Штелцль-Маркс на основании документов и других материалов из советских архивов, а также рассказов еще живых ветеранов представляет детальную картину советской оккупации Австрии. Автор уделяет внимание и российско-советской культуре воспоминаний, представляет фото солдат, на которых была запечатлена чуждая им жизнь, профессиональные документальные фильмы, а также сообщения солдатских газет, рисовавших приемлемую для Москвы картину оккупации. Она приходит к выводу о том, что представление красноармейцев об Австрии summa summarum оказалось позитивным, и оно находилось под воздействием «ассоциативной цепочки: победа - весна-молодость – венский лес – музыка, прежде всего - короля вальсов Иогана Штрауса».

Читайте также: Триумф Вермахта на пути к Сталинграду

Обнаруженные оккупантами жизненные условия разительно отличались от того, с чем они были знакомы в Советском Союзе. Поэтому они часто становились жертвами своего рода культурного шока. Типичным можно считать то, что произошло с молодым офицером Михаилом Жильцовым. Он говорил своим сослуживцам о том, что в Австрии «в каждом доме есть электричество, а деревни у него на родине, наверное, так никогда и не будут электрифицированы». В городах, продолжал он, имеются «люстры, роскошные дома, одежда, а члены моей семьи голодают, и им нечего надеть». Подобного рода «восхваление капиталистического порядка» не могло оставаться безнаказанным. 27-летний лейтенант был лишен своего звания, с позором изгнан из армии и исключен из КПСС. Немало победителей восприняли как поражение (иногда и личное) те различия между жизненными стандартами у себя на родине и за границей, которые они обнаружили.