Американцы склонны глядеть на внешний мир по-манихейски, деля его на две части – друзей, союзников и хороших парней с одной стороны и злодеев-противников с другой. Эта тенденция проявляется во многих обстоятельствах, но особенно она заметна, когда речь идет о терроризме. В частности, она серьезно влияет на подход к составлению списков, служащих опорой нашей контртеррористической политики. Американский список террористических организаций был создан по Закону о борьбе с терроризмом и применении смертной казни (Antiterrorism and Effective Death Penalty Act) от 1996 года и изначально имел самые приземленные задачи. Одной из главных целей этого закона была криминализация материальной поддержки иностранных террористических организаций. Для этого требовалось четко определить не только, что такое материальная поддержка, но и какие именно организации нельзя поддерживать. Поэтому и был составлен список, содержание которого определяется госсекретарем при участии ряда ведомств и в соответствии с определенными критериями.
Однако, несмотря на то, что исходно этот список был вспомогательным документом для уголовного закона, теперь внесение в него воспринимают, как более широкий акт осуждения, диктующий, какой должна быть политика США в отношении данной организации. Его считают декларацией того, кто в лагере плохих парней, а кто нет. Включение конкретных организаций в список или исключение их из него лоббируется людьми, цели которых не имеют ничего общего с задачами применения уголовного законодательства. Примером этого может служить хорошо финансируемая кампания, направленная на то, чтобы убрать из списка иранскую культовую и террористическую «Организацию моджахедов иранского народа». Кроме того, требования внести в список определенную организацию превратились в форму политического заявления – как в случае с группировкой Хаккани, действующей в Афганистане и Пакистане.
Читайте также: Начинается судебное разбирательство по делу 11 сентября
У такого подхода есть ряд недостатков. Он предполагает политизацию административных и юридических решений. Он также увеличивает потенциальные негативные последствия включения некоторых организаций в список, так как неамериканцы по примеру Америки тоже воспринимают его как акт осуждения в целом. В результате, например, появление в списке группировки Хаккани, каким бы юридически оправданным оно ни было, может осложнить не только отношения США с Пакистаном, но и будущие попытки вести с талибами переговоры о мире в Афганистане.
Резко деля организации на заклейменные «террористическими» и, соответственно, подлежащие осуждению и не заклейменные и не осуждаемые, мы упускаем из виду сложные реалии - то, что конкретные группировки делают и что не делают. Ливанская «Хезболла» - это, вероятно, самый яркий пример организации, которая считается террористической и попала в американский список, но при этом остается чем-то намного большим. В итоге, вместо того, чтобы искать способы грамотно вести себя с этой сложной структурой, мы упрощенно рассуждаем о разногласиях между США и Европой по поводу того, «является» ли «Хезболла» террористической организацией — то есть признана ли она террористической официально.
С этим связана и проблема снижения возможностей вести гибкую политику, так как навешенный на организацию ярлык «террористической» обычно исключает любое взаимодействие с ней, каким бы оправданным оно ни выглядело. В данном случае, хорошим примером может служить ХАМАС. Международная кризисная группа недавно заявила, что его остракизм может дорого обойтись и будет означать очередные упущенные возможности на Ближнем Востоке.
Также по теме: Книга об уничтожении бин Ладена застала американских военных врасплох
Восприятие, жестко делящее мир на друзей и врагов, и склонность ассоциировать плохое поведение – например, терроризм – только с врагами не согласуется с реальностью. В итоге мы закрываем глаза на еврейский терроризм на Ближнем Востоке, пока он не становится слишком частым явлением, чтобы его полностью игнорировать. В самих США мы склонны беспокоиться только об исламском терроризме и не обращать внимания на остальные разновидности терроризма, которые с учетом того, что происходит сейчас в Америке, должны были бы вызывать немалую тревогу.
С нашей стороны было бы разумно помнить, что терроризм – это просто тактика, и не существует некоего определенного набора злодеев, которые и только которые способны к ней прибегать. Нам также следовало бы осознавать, что добро и зло широко распространены по всему миру и не привязаны к конкретными его регионам.
