Будущее религии в Сирии

Успехи сирийской армии и народных сил по освобождению районов, захваченных террористическими группировками, а также укрепление правительственной власти сделали будущее этой страны более предсказуемым. Череда событий в Сирии и на Ближнем Востоке, в целом, а также успех Ирана в связи с подписанием с группой «5+1» соглашения по своей ядерной программе доказали, что идея устранения Башара Асада от власти путем сектантско-религиозной войны полностью провалилась. Сейчас все иностранные интервенты в Сирии пришли к выводу о том, что кризис в этой стране можно решить только политически, и главную роль в этом должны играть сами сирийцы. Учитывая приближение президентских выборов в этой стране и все большие успехи Башара Асада в предвыборной борьбе, кажется весьма реалистичным, что не только сохранится сирийская политическая система, но и сам нынешний президент этой страны при поддержке большинства сирийцев останется в своей должности еще на один срок. В связи с этим возникает вопрос, какой будет перспектива религии в новой Сирии после завершения тяжелейшего кризиса и гражданской войны с участием иностранных сил?

Любая война, будь она внутренней или внешней, естественно, имеет ряд последствий. Серьезные войны приводят к серьезным последствиям. К их числу относятся изменения на разных государственных уровнях и дестабилизация многих социальных институтов страны. Религия является одним из тех институтов, который под влиянием войны подвергается определенным изменениям, а ее положение или расшатывается, или укрепляется. В качестве примера приведем войны между Ираном и Россией в XIX веке, когда каджарским шахам были навязаны сначала Гюлестанский, а потом Туркманчайский мирные договоры. В результате этого иранское общество охватило отчаяние, которое, с одной стороны, ослабило значимость религии в стране, а с другой – подготовило почву для развития западнической, светской идеологии. Однако после Исламской революции в 1979 году и в период навязанной войны с Ираком значение религии и религиозных убеждений в Иране сравнительно окрепло, ведь именно благодаря этому война стала восприниматься как «священная оборона», что и позволило в конечном итоге одержать в ней победу. Поэтому, учитывая опыт прошлых лет и специфику происходящих в Сирии событий, можно с относительной степенью уверенности представить себе будущее религии в Сирии после завершения кризиса в этой стране. Для этого необходимо рассмотреть несколько ключевых факторов, главные из которых перечислены ниже.

1. Понятия «религия», «религиозный толк» и «религиозный человек»

Понятию «религия» дается множество значений. Выдающийся иранский богослов Алламе Табатабаи, автор комментария к Корану «Аль-Мизан», дает следующее определение этому термину: «Религия – это убеждения и ряд научно-нравственных указаний, которые получили от бога для руководства человеческим обществом. Верность этим убеждениям и выполнение этих правил является залогом благоденствия человека в двух мирах».

В связи с этим можно заключить, что религия – это система аксиом, согласованных с точки зрения разума (религиозные науки), системы ценностей (законы) и воспитания (нравственные принципы). Она задается всевышним создателем и имеет как индивидуальное, так и общественное применение.

Термин «религиозный толк» употребляется в узком и широком смысле. В узком смысле он понимается как направление какой-то религии. Например, религиозные толки шиизм и суннизм относятся к исламской религии, а религиозные толки протестантизм и католичество – христианской. В широком смысле религиозный толк синонимичен понятию «религия». Согласно трактовке «религии» и «религиозного толка», религиозным человеком называется тот, что имеет глубокие религиозные убеждения и верования, которые определяют его жизнь и регулируют его действия и поведение.

2. Религиозная обстановка в Сирии

Сирийцы были вторым народом после жителей Аравийского полуострова, который принял ислам. В настоящее время в Сирии проживает около 24 миллионов человек, причем большинство из них мусульмане. Приблизительно 74% сирийских мусульман исповедуют суннизм, а 13-15% относятся к алавитам, шиитам-двунадесятникам и исмаилитам. 10% сирийского населения представлены христианами и 3% - друзами.

Целый ряд исторических факторов и влияние западной культуры привели к тому, что хоть большую часть населения Сирии составляют именно мусульмане, религия в этой стране слабо выражена в социальном плане.

3. Связь религии и политики в Сирии

В современной Сирии после ее отделения от Османской империи и формирования партии Баас политический строй перестал быть религиозным. Во времена покойного Хафеза Асада, занимавшего пост президента с 1971 по 2000 года, отношение к религии в этой стране постепенно стало меняться. Причиной тому стало исключение руководством партии Баас в Ираке 20 тысяч учащихся хаузы (шиитской исламской академии) в городе Ан-Наджаф и приезд в Сирию через Ливан известного шиитского деятеля Мусы Садра, руководителя Верховного совета мусульман-шиитов. Имам Муса Садр сильно повлиял на Хафеза Асада, изменив его внутренние убеждения, в результате чего светская Сирия стала постепенно управляться религиозными законами. Именно вследствие этой перемены, произошедшей в мировоззрении Хафеза Асада, в стране стала возможной некоторая религиозная деятельность и каждый человек получил свободу выражать свои религиозные взгляды, действуя частным порядком или сообща. Конечно, в период президентства Хафеза Асада, а затем и его сына Башара Асада, проявление религиозных убеждений строго контролировалось и не допускалось в правительственных органах и особенно в армии, где, например, запрещалось читать Коран и совершать намаз.

4. Власть и алавитское меньшинство в Сирии

Одним из главных аргументов, которым руководствуются инициаторы политического кризиса и гражданской войны в Сирии, является то, что представители нынешнего режима в этой стране исповедуют алавизм. На основе этого ваххабиты, салафиты и еретики объявили Сирию местом священной войны джихада. Они стали массово уничтожать алавитов и шиитов только из-за их принадлежности к своим религиозным толкам, согласуя свои действия с фетвами-законами ваххабитских муфтиев. Происходят массовые убийства и геноцид алавитов и шиитов, однако неверно будет утверждать, что власть и богатства Сирии находятся в руках алавитского меньшинства. Противники политического режима Сирии, ссылаясь на то, что к алавитам относился Хафез Асад и сейчас их интересы представляет и его сын, организовали целую пропаганду по этому поводу, чтобы оправдать таким образом начатую ими религиозно-сектантскую войну. Для опровержения данной теории приведем следующие аргументы.

Во-первых, многие видные политики и военные, деятельность которых относится к периодам президентства Хафеза Асада и Башара Асада, не были и не являются алавитами, а, напротив, исповедуют суннизм или христианство. По сути, политический строй Сирии не является узко конфессиональным, национальным или племенным, чтобы вся власть и богатства были сосредоточены в руках одной лишь группы лиц. Например, целый ряд высокопоставленных государственных чиновников при Хафезе Асаде были суннитами: вице-президент Абдель Халим Хаддам, начальник объединенного штаба Сирии Хикмат Шихаби, министр обороны Мустафа Талас и генеральный секретарь партии Баас Абдалла аль-Ахмар. При Башаре Асада ситуация кардинально не изменилась и все так же многие влиятельные представители политических и военных кругов Арабской республики остаются суннитами.

Во-вторых, сам Башар Асад и его брат женились на девушках из суннитских семей, и их браки были заключены в суннитском суде.

В-третьих, представители предпринимательских кругов Дамаска и Алеппо, которые контролируют экономическую жизнь Сирии и, конечно же, поддерживают нынешнего президента страны, являются в основном суннитами. Лишь небольшое их число исповедуют шиизм и алавизм.

В-четвертых, в Сирии сунниты проживают и в благополучных богатых регионах, и там, где уровень жизни крайне низок. Однако чаще всего в бедных районах страны проживают именно алавиты и шииты.

5. Религиозная гражданская война как заговор иностранцев

Хотя предпосылками начала войны правительственных войск с оппозицией стали некоторые внутренние проблемы страны и связанное с ними недовольство отдельной части сирийского народа, данное противостояние создало условия реализации против Сирии некоего заговора на региональном и даже международном уровнях. С реализацией этого заговора Сирия, представлявшая собой центр сопротивления сионистскому режиму, должна была прекратить свою мощнейшую поддержку «Хезболле» и многим другим палестинским группировкам. Религиозная война составляет квинтэссенцию этого заговора. Как утверждают некоторые источники, около десяти лет назад израильский Центр изучения религиозных конфессий арабского региона после проведения ряда исследований при помощи французских коллег сообщил, что наилучшим средством устранения опасности для Израиля со стороны арабов на юге Ливана и в Палестине является провоцирование раздора между суннитами и шиитами на Ближнем Востоке, в который входят много стран, начиная с Ирана и Пакистана, заканчивая Сирией, Ливаном, Ираком и государствами Персидского залива.

Идея нового Ближнего Востока, которую воспевал еще глава оккупантского режима Израиля Шимон Перес, строится именно на этом заключении. Согласно этой идее, сионистский режим и его внерегиональные покровители, такие как Соединенные Штаты и западноевропейские государства, опираясь на поддержку некоторых союзных арабских стран, должны превратить противостояние между арабами и израильтянами в конфликт, но уже между иранскими шиитами и арабскими суннитами. Так что сирийский кризис необходимо рассматривать именно с этой точки зрения. Именно поэтому катарцы и стоящий на их страже Юсуф аль-Кардави, президент Международного союза мусульманских ученых, объявили Сирию территорией джихада и разжигают в этой стране огонь религиозной войны. Именно поэтому главной целью правящей династии Саудитов и ваххабитов стало убийство алавитов и шиитов в Сирии.

Согласно этому опасному плану, необходимо путем разжигания религиозной войны реализовать некоторые ключевые преобразования в Сирии, Ираке, Ливане и даже, если получится, в Иране, чтобы Запад, сионистский режим и арабские реакционные режимы в регионе обезопасили себя от исламской революции, исламского пробуждения и фронта сопротивления. Сейчас, когда прошло почти три года с начала политического кризиса в Сирии, его инициаторы потерпели серьезное поражение и, скорее всего, идея разжигания религиозной войны в исламском мире зашла в тупик. Одной из причин этого стало создание в регионе террористических группировок с крайне экстремистскими взглядами, которые начали представлять угрозу безопасности самих инициаторов кризиса, то есть американцев, европейцев и некоторых арабских государств.

6. Будущее религии в Сирии

Если конфессиональный мятеж в Сирии даст свои плоды, положение религии и религиозных сил в этой стране однозначно ослабнет, не говоря уже о перспективе прихода к власти экстремистских элементов, прикрывающихся религиозными лозунгами. В таком случае через некоторое время возрастет народное отвращение к религии, под флагом которой, кстати, совершаются столь варварские действия. Тем не менее, учитывая нынешнюю обстановку в Арабской республике и происходящие там события, кажется вполне вероятным, что религия и религиозные силы в будущем займут более крепкие позиции и общественное мнение Сирии будет формироваться под их влиянием.

Сирийцы должны со дня на день одержать победу, а вовсе не поражение, как думают некоторые. Народ этой страны сейчас противостоит целому антисирийскому фронту. В него входят западные политики и дипломаты, сионисты, некоторые арабские реакционные режимы, турки и ряд террористических группировок, которые в общей сложности представляют народы 80 иностранных государств, поэтому развитие событий подчас складывается в их пользу. Несомненно, в будущем с победой Дамаска над антисирийским фронтом региональных и международных сил перед народом Арабской республики встанет вопрос: что же привело их к победе? Чьей заслугой стала эта победа? На эти вопросы можно дать один ответ: главным определяющим фактором стала религия и твердые в своей позиции религиозные силы. Сейчас в Сирии наглядно видно, что главными сторонниками армии в ее наступлении и сохранении стратегически важных районов страны являются силы патриотической обороны. Эти силы, наподобие иранских добровольцев в годы ирано-иракской войны, по собственному желанию поднялись на защиту собственной родины. Изо дня в день в этих рядах все больше крепнет идеология добровольческого движения.

Эти силы, в состав которых входят сунниты, алавиты и шииты, насчитывают десятки тысяч человек. Все они находятся под сильным влиянием истинных религиозных идей и берут пример с ливанской «Хезболлы» и иранского Басиджа (полувоенной милиции из добровольцев). Кажется вполне вероятным, что в будущем эти стратегические силы Сирии распространят свое влияние на многие области политики, экономики, культуры и социальной сферы и благодаря собственным религиозным взглядам повысят положение религии в этой стране. Военная система Арабской республики уже сейчас восприняла много от религии. Так, стали практиковаться многие религиозные ритуалы, в частности, в сирийской армии стали разрешать совершение намаза, а некоторые высокопоставленные сирийские военачальники выполняют его вместе со своими подчиненными. Тон и риторика сирийских средств массовой информации, в частности государственных радио и телевидения, в некоторых случаях приобретает ярко выраженную религиозную окраску. Еще одним доказательством повышения религиозности сирийского общества можно считать присутствие Башара Асада на общих молитвах, например, по случаю Ид аль-Фитра (праздника разговения по случаю окончания мусульманского поста в месяц Рамазан).

В заключение можно сделать следующий вывод. Если сионисты вместе со своими региональными и внерегиональными союзниками, разжигая на сирийской территории религиозную войну, пытались уничтожить фронт сопротивления и ослабить положение Исламской республики Иран, то они собственноручно создали в Сирии условия для появления сил, которые, вдохновляясь религией, проявят стальную волю в борьбе с мировым империализмом под предводительством США и международного сионизма, сконцентрировавшегося вокруг оккупационного режима Иерусалима (да будет это угодно господу!).