Саудовский бизнесмен, вербовавший моджахедов, теперь задействует их на масштабных строительных проектах в Судане.

Статья опубликована в газете The Independent 6 декабря 1993 года.

Усама бен Ладен сидит в своем одеянии с золотой оторочкой в окружении преданных арабских моджахедов, сражавшихся с ним вместе в Афганистане. Бородатые, молчаливые — безоружные, но никогда не отходящие больше чем на несколько метров от человека, который некогда завербовал их, обучил и отправил громить советскую армию, — они без улыбки смотрят на людей из суданской деревни Альматик. Деревенские жители пришли поблагодарить саудовского бизнесмена, строящего дорогу, которая в скором времени впервые в истории должна будет связать их дома с Хартумом.

Г-н бен Ладен со своими высокими скулами, узкими глазами и длинным коричневым облачением выглядит в точности так, как должен выглядеть легендарный горный воитель-моджахед. Перед ним танцуют дети в чадрах, проповедники рассуждают о его мудрости. «Мы ждали эту дорогу после каждой суданской революции, — заявил один из шейхов. — Мы уже отчаялись, и тут появился Усама бен Ладена».

Между тем за пределами Судана к г-ну бен Ладену относятся с некоторым подозрением. Египетская пресса утверждает, что он привез в Судан из Афганистана сотни бывших боевиков-арабов, а в западных посольствах в Хартуме поговаривают, что часть «афганцев», приехавших с саудовским предпринимателем, сейчас занята подготовкой к будущему джихаду в Алжире, Тунисе и Египте. Г-н бен Ладен хорошо осведомлен об этих слухах. «Это журналистско-посольский вздор, — говорит он. — Я инженер-строитель и специалист по сельскому хозяйству. Если бы у меня здесь были тренировочные лагеря, я бы не мог заниматься своим проектом».

А этот «проект» крайне амбициозен — новая магистраль от Хартума до Порт-Судана. По старой дороге расстояние между ними составляло 1200 километров, а новая сократит его до 800 километров. Таким образом, от столицы до порта можно будет доехать за день. В страну, к которой Саудовская Аравия относится ничуть не лучше, чем Соединенные Штаты, из-за того, что она поддержала во время войны в Персидском заливе Саддама Хусейна, г-н бен Ладен привез ту самую строительную технику, которую он использовал всего пять лет назад, чтобы прокладывать партизанские тропы в Афганистане.

Бен Ладен держится скромно. У него есть дом в Хартуме и маленькая квартира в родной Джедде. Он женат — на четырех женщинах. Прессе он не доверяет. Его интервью Independent было первым, которое он когда-либо давал западному журналисту. Сперва он не хотел говорить об Афганистане и молча сидел на стуле у импровизированной палатки, чистя по арабской традиции зубы палочкой-мисваком. Однако в итоге мы все же поговорили о войне, которую он помог выиграть афганским моджахедам. «То, что я пережил там за два года, я не мог бы пережить нигде больше за сто лет», — заметил он.

Когда будет написана история афганского сопротивления, может оказаться, что вклад г-на бен Ладена в дело моджахедов, а также косвенные последствия организованной им подготовки и помощи сыграли решающую роль в истории современного воинствующего фундаментализма. Впрочем, сейчас бен Ладен старательно преуменьшает свое значение. «Когда началось вторжение в Афганистан, я был возмущен и сразу же отправился в эту страну. Я прибыл в нее всего через несколько дней — еще до конца 1979 года, — говорит он. — Да, я сражался там, но другие мусульмане делали намного больше. Многие из них погибли, а я до сих пор жив».

Как бы то ни было, через несколько месяцев г-н бен Ладен уже направлял в Афганистан бойцов-арабов. Среди них были египтяне, алжирцы, ливанцы, кувейтцы, турки (так в тексте, — прим. перев.), тунисцы. «Их были не сотни, но тысячи», — вспоминает он. Бен Ладен снабжал их оружием и помогал им с помощью своей строительной техники. Вместе со своим помощником-инженером — иранцем Мохамедом Саадом (Mohamed Saad), сейчас строящим дорогу до Порт-Судана, — г-н бен Ладен соорудил под горами Дзадзи в провинции Бахтияр (так в тексте, видимо, имеется в виду округ Дзадзи провинции Пактия, — прим. перев.) обширные туннели для госпиталей и оружейных складов. Кроме того, он проложил для моджахедов заканчивавшуюся в 15 милях от Кабула тропу через всю страну.

«Нет, смерти я не боялся. Мы, мусульмане верим, что, умерев, попадаем в рай. Перед боем Бог посылает нам сакину, спокойствие».

«Однажды я был всего в 30 метрах от русских, и они хотели меня поймать. Как-то раз я был под бомбежкой, но в сердце у меня царил такой мир, что я уснул. Об этом опыте написано в наших самых ранних книгах. Было и так, что передо мной упал 120-миллиметровый минометный снаряд, но не взорвался. На нашу штаб-квартиру русский самолет сбросил четыре бомбы, но они тоже не взорвались. Мы победили Советский Союз. Русские бежали».

А как насчет арабских моджахедов, которых он направил в Афганистан — членов партизанской армии, которых поощряли и вооружали Соединенные Штаты и которые были забыты, стоило закончиться войне? «Ни лично я, ни мои братья никогда не видели от Америки никакой помощи. Когда мои моджахеды победили и русских удалось прогнать, (внутри повстанческого движения) начались разногласия, поэтому я вернулся к строительству дорог в Таифе и Абхе. Я вывез из Афганистана оборудование, с помощью которого я строил для моджахедов дороги и туннели. И, разумеется, я помог некоторым из своих товарищей перебраться после войны в Судан».

Сколько их было? Усама бен Ладен в ответ только качает головой: «Не хочу говорить. Сейчас они со мной, здесь, и строят дорогу в Порт-Судан». Я говорю ему, что бойцы-мусульмане в боснийском Травнике упоминали мне его имя. «В отношении Боснии я чувствую то же самое, — признает он. — Однако ситуация там не открывает тех возможностей, которые были в Афганистане. Какое-то количество моджахедов отправились воевать в Боснию и Герцеговину, однако хорваты не пропускают моджахедов через свою территорию, как делали пакистанцы».

Пока г-н бен Ладен рассуждает о джихаде, его бывшие соратники слушают. Не разочаровывает ли их, что после войны с русскими им приходится строить дорогу в Судане, спрашиваю я. «Им нравится эта работа, и мне она тоже нравится. Это великий проект, и он многое даст местным жителям. Он должен помочь мусульманам и облегчить их жизнь».

Его компании Bin Laden (ее не следует путать с большой строительной фирмой, которой руководят его родственники) платят в суданской валюте, на которую она потом закупает кунжут и другие экспортные продукты. Судя по всему, прибыль для бен Ладена — далеко не главный приоритет.

Потом я спросил его, что он думает об Алжире, но тут человек в хаки, представившийся Мохамедом Мусой (Mohamed Moussa) — он называл себя нигерийцем, хотя был сотрудником суданских спецслужб — тронул меня за руку. «Вы задали более чем достаточно вопросов», — сказал он. После этого бен Ладен отправился инспектировать свою новую дорогу.