Как я уже писал в самом начале кризиса на Украине, клептократии, которые пришли на смену распавшейся советской империи, чрезвычайно уязвимы. Заморозка их счетов стала ненасильственной реакцией на угрозу целостности суверенного государства, которое не совершало геноцид, не разрабатывало оружие массового уничтожения, не угрожало вторгнуться на территорию своих соседей и не давало никакого иного повода к началу войны, кроме революции, направленной против его фантастически коррумпированного правительства.
Мы вполне можем пригрозить российской элите и дать понять сторонникам Путина, что им придется выбирать между тем, чтобы поддерживать авантюризм России, и тем, чтобы сохранить свои незаконные доходы. Полагаю, все мы хорошо понимаем, каков будет их выбор.
Сейчас Россия незащищена. По оценкам путинского Центробанка, две трети тех 56 миллиардов долларов, которые были вывезены из России в 2012 году, представляют собой доходы, полученные в результате преступлений, взяток и уклонений от уплаты налогов. И эти полученные незаконным путем деньги отмывают английские банкиры и юристы, британские и голландские оффшорные зоны на Карибских островах, агенты по недвижимости в Мейфер, а также на Французской Ривьере и Манхеттене.
Давайте попробуем отвлечься от заморозки счетов и визовых запретов. Если европейские и американские власти начнут активно проводить расследования, направленные на выяснение источников этих незаконных доходов, это быстро посеет панику среди криминальных авторитетов. Дэвид Кэмерон знает об этом слабом месте России. В начале марта он предупредил Москву о том, что Россия будет вынуждена заплатить «высокую цену», если не отступит.
Сегодня, когда в Крыму проходит голосование по вопросу о присоединении региона к России, напряжение продолжает нарастать. Неспособность ввести санкции или выступить с внушительными угрозами в адрес России очень точно характеризует Запад — и эта характеристика оказывается совсем не лестной.
Пока остается неясным, какой именно выбор сделают наши правители, если им придется выбирать между противостоянием российскому авантюризму и сохранением незаконных доходов россиян. Кэмерон вполне способен преподнести всем сюрприз. Однако в сложившейся обстановке, очевидно, что любовь к деньгам не ограничивается Кремлем. Те люди, которые мечтают о богатстве, накапливают его или надеются накопить, находятся в его плену, так же как и олигархи, которые уже им обладают.
Рассмотрим масштабы российской финансовой власти в Британии. Рожденные в советскую эпоху миллиардеры занимают три из пяти верхних строчек Списка самых богатых людей по версии издания Sunday. Один из них владеет газетой, которая по иронии носит название Independent, а также лондонским изданием Evening Standard. Другой владеет футбольным клубом Chelsea. Россияне имеют больше специальных инвесторских виз «первого порядка», чем граждане любой другой страны. Визы первого класса позволяют британскому государству, которое постоянно заявляет о своих жестких позициях в вопросе иммиграции, продавать права на постоянное проживание за 1 миллион фунтов стерлингов.
BP, корпорация, имеющая тесные связи с Даунинг-Стрит, нуждается в благосклонном отношении Путина. Взрыв нефтяной платформы Deepwater Horizon, произошедший в 2010 году, заставил компанию заморозить дивиденды и продать активы на сумму 38 миллиардов долларов, в том числе половину ее морских платформ и установок, чтобы покрыть расходы по очистке, которая обошлась компании в 42 миллиарда долларов. Присутствие компании в России позволяет ей производить в день на 1 миллион баррелей больше. BP стала настолько зависима от благосклонного отношения Москвы, что издание Economist даже высказало гипотезу о том, что «теперь она оказывает давление на британское правительство, чтобы то придерживалось дружественной по отношению к России политики».
Аналитики затрудняются давать точную оценку масштабам потока российских денег, проходящих через британскую финансовую систему: дела Сити никогда не отличались особенной прозрачностью. Однако агентство Reuters подсчитало, что за последние два десятилетия компании из России и бывших советских республик перевели в Лондон 82,6 миллиарда долларов, часть из которых досталась фирмам Сити в виде комиссий.
«Английские» суды проверить намного проще, потому что все дела в них должны рассматриваться публично. Юристы часто сравнивают себя с таксистами, которые готовы подвозить всех, кто способен заплатить. Лично я сравнил бы их с представителями более древней профессии. Независимо от того, какое из двух сравнений вы предпочитаете, российские деньги доказывают его правдивость. Самым печальным моментом новейшей истории судебных дел о клевете стало дело, в рамках которого выдающиеся юристы и один из самых дорогих адвокатов Лондона попытались подать иск против руководителя лондонского инвестиционного фонда Билла Браудера (Bill Browder).
Он первым применил заморозку активов в качестве оружия против Путина. Он поступил так после того, как ему стало известно, что российские бандиты и государственные чиновники были замешаны в убийстве его юриста Сергея Магнитского. Наши юристы ни на секунду не задумались о том, что Магнитский был гораздо более профессиональным и отважным адвокатом, чем они могли бы стать, что он был человеком, который умер в камере московской тюрьмы, куда он попал после разоблачения им налогового мошенничества гигантских масштабов. То, что это дело, в рамках которого бывший агент российских спецслужб подал иск против Браудера, было, по словам судьи, совершенно безнадежным, их также не волновало. Они все равно решили получить сотни тысяч фунтов стерлингов в качестве своего гонорара.
С марта 2008 по март 2013 года 61,6% истцов и ответчиков, боровшихся друг с другом в лондонских коммерческих судах, были иностранцами. Как я уже писал прежде, правительство отказывает в доступе к правосудию представителям британского бедного рабочего класса, лишая их права на бесплатных адвокатов. Грабительские гонорары юристов стали непосильными даже для представителей среднего класса. Но, закрывая суды для британцев, коалиция целенаправленно подстраивает их под нужды мировой олигархии в надежде, что высокие гонорары юристов принесут дополнительные средства казне.
Если вы посмотрите на рынок предметов роскоши, картина будет точно такой же. Искусство, элитное жилье в Лондоне, финансы нескольких клубов Премьер-лиги и частные школы оказались в ловушке культуры зависимости.
Мечты евроскептиков сейчас могут показаться довольно привлекательными. Давайте повернемся спиной к коллективной безопасности Евросоюза, станем той великой торговой державой, которой мы когда-то были, и отправим наши корабли в бескрайние синие океаны. Все уже забыли, что викторианская Британия была мощной державой и сильной торговой нацией. Она была настолько сильна, что она могла позволить себе ставить экономические интересы выше интересов безопасности. Сегодня Кэмерон боится потерять не только российский бизнес: санкции против россиян могут оттолкнуть клиентов из Китая и других диктатур, совершающих покупки в Лондоне. Захотят ли они тратить в Лондоне свои деньги, если увидят, что власти страны используют московское золото в качестве оружия в условиях дипломатического кризиса?
Сравнение с 1914 годом может оказаться довольно поучительным. В начале Первой мировой войны Герберт Асквит (Herbert Asquit) и Дэвид Ллойд Джордж (David Lloyd George) были настолько решительно настроены сохранить существовавший в Европе баланс сил, что готовы были ради этого пойти на риск банкротства британской империи. Вскоре мы узнаем, готовы ли Дэвид Кэмерон и Джордж Осборн (George Osborne) спустя столетие пойти на риск банкротства хотя бы одного агентства недвижимости в Мейфер.
