Новые драконовские законы Австралии о национальной безопасности серьезно угрожают нашему открытому обществу. Заднескамеечники из коалиции должны прислушиваться к обществу, раз к нему не прислушивается генеральный прокурор.

На прошлой неделе австралийское правительство парадным строем провело через сенат серию новых законов о национальной безопасности, с энтузиазмом провозгласив новую эру в этой области.

Сделало оно это с помощью лейбористской оппозиции, чья покорная уступчивость превратила обычно оживленный зал заседаний сената в нечто такое, что больше напоминает инсценировку суда в однопартийном государстве.

Лишь небольшая группа независимых сенаторов и представителей партии «зеленых» выступила против законопроекта Брэндиса о национальной безопасности, который, вопреки названию, сделает Австралию более уязвимой.

Закон предусматривает драконовские наказания для разоблачителей в вопросах национальной безопасности, и в нем сквозит вызывающее пренебрежение к потребностям в раскрытии информации в интересах общества. Без соответствующих ограничительных механизмов, таких как каналы анонимных новостей и защита внешних источников, нарушения могут расцвести повсюду, и особенно в секретных организациях.

Этот закон даст Австралийской службе безопасности и разведки (АСБР) новые возможности для взлома персональных компьютеров, а также уничтожения или изменения имеющихся в них данных. Делать это она сможет даже в том случае, если его владелец не совершал никаких преступных действий. Но когда обходится или нарушается компьютерная безопасность, возникает риск того, что и другие (преступники либо шпионы) смогут осуществить взлом.

По новым законам, журналист также превратится в преступника, если обнародует информацию, относящуюся в некоторых обстоятельствах к «специальным разведывательным операциям». Возможность неверного применения этого положения вследствие недосмотра или оплошности вполне реальна.

Поскольку относить действия спецслужб к категории «специальных разведывательных операций» смогут политики, новый закон косвенно дает им возможность решать, сажать или нет журналиста в тюрьму на срок до десяти лет просто за то, что он делает свою репортерскую работу. Неправильное применение законов об ответственности за распространение клеветы при коррумпированном правительстве Квинсленда во главе с Бьелке-Питерсоном в 1970-х годах показывает, что когда политики начинают решать, что можно публиковать, а что нет, в обществе возникает тенденция узаконенной коррупции.

Законопроект дает возможность агентам АСБР в определенных обстоятельствах в связи с проведением спецопераций совершать преступления. В перечень этих преступлений может быть включена ложь в суде или в парламенте. Если Королевская комиссия начнет когда-нибудь расследование в АСБР, ее агенты могут получить разрешение неограниченно лгать, в то время как избранные представители за такие поступки вынуждены уходить в отставку.

Реформы Брэндиса формируют два типа граждан: тех, кто соблюдает закон, и тех, кто не соблюдает. Ранее генеральный прокурор называл себя поборником свободы слова. У некоторых он даже породил надежду на то, что отдельные политики действительно могут бороться за свои убеждения.

Однако этот законопроект позволит преследовать в уголовном порядке журналистов за то, что они выполняют свою репортерскую работу. Если при его утверждении это положение будет сохранено, авторитет Брэндиса как защитника свободы слова будет разорван в клочья.

Он упрямо отказывается идти на уступки в данном вопросе, хотя с готовностью дает другие разъяснения. Брэндис уступил сенатору от либерал-демократов Дэвиду Лейонхьелму (David Leyonhjelm) и строго запретил АСБР применять пытки, однако даже не удостоил ответом вполне здравый вопрос сенатора от «зеленых» Скотта Ладлама (Scott Ludlam) во время так называемых «дебатов» по законопроекту.

В трактовке журналистского союза вопрос Ладлама звучал следующим образом: «Если будет проводиться специальная разведывательная операция, то противозаконно ли будет сообщать о том, что разведслужбы прослушивали частные телефонные разговоры супруги индонезийского президента?» Брэндис ответил, что не намерен строить гипотезы, хотя это была вполне реальная история, о которой сообщалось в новостях.

За два месяца до прошедшего в четверг голосования новости об «угрозе» терроризма выплеснули на первые страницы австралийских газет. Вопли СМИ об угрозе со стороны «иностранных боевиков» были оглушающими. Но в действительности речь идет о нескольких десятках австралийцах, которые добровольно решили повоевать в Сирии и Ираке, и могут когда-нибудь вернуться домой.

На той неделе, когда законопроект представили в сенат для голосования, полиция провела серию предрассветных рейдов против «террористических угроз» в Квинсленде и Новом Южном Уэльсе. 800 с лишним полицейских ворвались в 25 домов, предъявив 20 с лишним ордеров.

Сейчас, когда улеглась пыль, мы можем оценить, насколько велика была эта угроза в действительности. Власти выдвинули ровно одно обвинение в терроризме — против Омарджана Азари (Omarjan Azari). Второго человека обвинили в хранении травматического оружия и нескольких патронов (и отпустили на поруки). Кроме того, двум женщинам вручили повестки в суд.

Выбор времени для проведения всех этих мероприятий вызывает большой скепсис. Не является ли вся эта шумиха последних месяцев с «контртеррористической операцией» и крики средств массовой информации об иностранных боевиках страховкой, призванной обеспечить прохождение законопроектов через австралийский парламент? В сообщениях о «террористической угрозе» не было никаких фоновых комментариев анонимных источников из полиции и спецслужб.

Учитывая то, с какой неохотой правительство Эбботта раскрывает информацию по вопросам безопасности, мы такие комментарии вряд ли когда-нибудь услышим. Однако последние несколько недель контртеррористического театра должны были наглядно показать нам, что не нужно еще больше расширять полномочия спецслужб.

Напуганная общественность не станет возражать, когда этот закон украдет у нее свободу. Австралийские СМИ, как и лейбористская оппозиция, раздувают эти истории, как будто не понимая того, что в будущем им придется заплатить за это своей собственной свободой слова.

Есть ли у нас террористы? Конечно, и они создают опасность. Вопрос в том, надо ли давать АСБР дополнительные полномочия по слежке и вторжению в частную жизнь, чтобы остановить этих людей. Есть отличные технические и оперативные методы ведения разведки, которые можно нацелить на узкую кучку настоящих террористов, а не на все 23 миллиона австралийцев.

Разведывательное сообщество и без того обладает колоссальными полномочиями для слежки и вторжения в частную жизнь людей. Нет никаких свидетельств того, что новые драконовские законы Австралии о национальной безопасности окажутся эффективнее действующих.

Почему и коалиция, и лейбористы поддерживают этот чрезмерный закон? Наверное, они боятся, что если в какой-то момент в будущем в стране произойдет теракт, противоположная сторона сможет тыкнуть пальцем и обвинить оппонента в легкомысленном отношении к террористической угрозе.

В Северной Корее теракты случаются редко, но это не значит, что все стремятся уехать туда жить. Свободное и открытое австралийское общество это одна из тех черт, которая делает нашу страну особой. И мы не должны с такой легкостью отказываться от своих свобод.

Сейчас законопроект должен пройти через нижнюю палату. Хотя большинство там принадлежит коалиции, заднескамеечникам было бы неплохо прислушаться к тревогам общества по поводу отдельных частей законопроекта, раз к ним не прислушивается генеральный прокурор. А голос народа должен звучат громко и настоятельно, пока наши свободы не ограничили навсегда.