Однажды один могущественный человек по имени Владимир отправился со своим войском в Крым. Последствия этого победоносного похода изменили политическую карту Европы на много лет. Что тогда произошло, точно никто не знает. Никто даже не знает точно, когда именно это произошло: в 988 или 989 году. Источников, как это обычно бывает, когда речь заходит о стародавних временах, почти не осталось, а средневековые хроники во многих деталях противоречат друг другу.

Впрочем, в целом картина получилась понятная: сначала, очевидно, имел место некий торг между киевским князем Владимиром и византийским императором Василием II, вошедшим в историю под прозвищем «Болгаробойца». Бывший в те времена еще язычником князь Владимир позднее был причислен к лику святых. Однако до своего обращения в христианство он был, согласно древнерусским источникам, кровожадным злодеем — пьяницей, убийцей, имевшим нескольких жен и якобы целых 800 наложниц.

Василию срочно понадобилось войско, чтобы подавить восстание, участники которого угрожали его дальнейшему пребыванию на троне. Владимир послал ему на помощь своих многоопытных воинов и должен был в качестве благодарности получить в жены сестру императора Анну. Но, похоже, Василий не собирался выполнить свою часть договоренностей и отдать порфирородную принцессу замуж за какого-то языческого выскочку. Владимир не мог с этим смириться. Чтобы подчеркнуть серьезность своих намерений, он отправился на принадлежавший Византии Крым и занял его главную крепость Херсонес (согласно некоторым источникам, он разрушил его). Василий, который у себя дома все еще не был хозяином положения и потому не мог воспользоваться вторым фронтом, после этого в спешном порядке отправил сестру на свадьбу, но с условием, что Владимир предварительно обратится в христианство.

Так было принято решение, имевшее вселенское значение: восточные славяне стали христианами в его греческо-византийской форме. Состоялось ли крещение Владимира действительно в Херсонесе, доподлинно неизвестно — сведения из различных источников противоречивы. Для воспоминаний о крещении Руси это до сих пор также не играло большой роли: на протяжении тысячи с лишним лет поход князя Владимира на Херсонес был лишь мелким эпизодом в истории, предварявшей обращение жителей Киевской Руси на Днепре в христианство в 988 году. Все изменилось, однако, 4 декабря 2014 года, когда российский президент Владимир Путин в своей речи по поводу ситуации в стране сказал, что Крым имеет для России «сакральное значение», сравнив его с Храмовой горой в Иерусалиме для мусульман и иудеев. По словам Путина, благодаря крещению князя Владимира, полуостров стал таким важным потому, что «именно здесь — духовный исток многоликой, но монолитной русской нации и российского государства».

Вообще-то местом, где зародилась восточнославянская государственность, считается Киев. Этот город в X и XI веках стал политическим центром великой империи, а власть тамошнего императора распространялась на восток до Волги, а на север до Ладожского озера. О том, кого же можно считать правопреемником Киевской Руси, российские и украинские историки спорят, начиная с XIX века. При этом само это государство не было ни украинским, ни русским, потому что его жителей нельзя назвать нацией в современном понимании этого слова. Основано оно было нормандскими варягами, которые, впрочем, вскоре стали говорить на языке покоренных ими славян. Бесспорным остается то, что Киевская Русь стала первым крупным объединением с единым правителем на территории, населенной восточными славянами. На нее ссылались позднее цари, правившие в последующие столетия из Москвы и Санкт-Петербурга.

Херсонес и последующие российские империи на протяжении 800 лет после крещения Владимира имели мало что общего между собой. Киевский князь, получив то, к чему стремился, вернулся на родину. Город и южное побережье Крыма до начала XIII века оставались под властью Византии, а потом попали под власть Генуи. Около 1400 года Херсонес был разрушен татарской Белой Ордой и лежал в руинах до тех пор, пока царица Екатерина II в 1783 году не присоединила Крым, пребывавший после заката татарского ханства вассалом Османской империи, к России. До того момента, когда на руинах Херсонеса — в том месте, где якобы принял крещение князь Владимир — была построена новая церковь, прошло еще более сотни лет. Это произошло лишь тогда, когда в конце XIX века великорусский национализм стал частью идеологии царской России и во всех провинциях, где проживало нерусское население, в качестве демонстрации власти царя стали строить православные церкви.

Так что никакой «Храмовой горой» в те времена не были ни Херсонес, ни Крым. Полуостров был скорее излюбленным местом отдыха представителей верхнего слоя российского общества. В этой роли он мог поспорить с западноевропейскими курортами не только, благодаря своему мягкому климату и красивым ландшафтам, но и благодаря своему античному греческому, византийскому и татарскому наследию, которое делало Крым этаким «нерусским» и оттого прекрасным и экзотическим местом.

Для такого восприятия полуострова важную роль сыграл русский поэт Александр Пушкин, написавший в 1824 году поэму «Бахчисарайский фонтан» — трагическую историю любви в гареме последнего крымского хана. В конце XIX и начале XX века крымская легенда получила продолжение в произведениях многих других российских и советских поэтов. Кроме того, полуостров вошел в российскую историю как место ожесточенных боев за Севастополь в ходе Крымской войны 1853-1855 годов, а также во время Второй мировой войны. Однако Путин, очевидно, не считает эти реальные истории героического самоутверждения в борьбе с превосходившими Россию по силе противниками достаточными и стремится придать аннексии Крыма ауру неприкосновенности, а своей политике мнимую сакральность.

Летом 2001 года Путин и тогдашний президент Украины Леонид Кучма посетили Херсонес, когда там был восстановлен и вновь открыт разрушенный в советские времена Владимирский собор. Оттуда, как сказал тогда Путин, началось распространение православного христианства «среди наших народов и в наших странах». Тогда он использовал слова во множественном числе. В начале же декабря он сказал, что «на этой земле наши предки осознали себя единым народом». Придумав российскую «Храмовую гору», Путин одновременно выразил претензию на то, что наследие восточнославянской истории является исключительной собственностью русских. При этом он знает, что до его речи у русских не было никакой собственной «Храмовой горы» — это видно уже по следующему же предложению: «И именно так мы будем к этому относиться отныне и навсегда».