Новое греческое марксистское правительство премьера Алексиса Ципраса довольно решительно начало добиваться списания долгов. Оно оказывает большое давление на европейских государственных деятелей, которые теперь вынуждены делать очень сложный выбор из двух зол.

Ципрас открыто заявил, что жить по плану, который по-прежнему эвфемистически называют «программой спасения», его страна больше не будет. Решающей датой станет 28 февраля, когда закончится текущий этап «спасения». Если правительство в Афинах не захочет продлить программу, ее нужно будет чем-то заменить. Ведь уже в марте нужно будет платить по долгам, а средств на это у Греции нет. Европейский центральный банк уже предупредил, что если к тому моменту не будет достигнуто договоренности, он отрежет греческие банки от кредитных линий.

Ципрас призывает к списанию части долгов, установлению корреляции между выплатами и экономическим ростом и к продлению срока погашения облигаций. Он требует проведения долговой конференции, подобной той, которая состоялась в Лондоне в 1953 году: тогда с пораженной Германии сняли бремя долгов. С этой идеей он уже начал дипломатическое наступление. В пятницу он встретился в Афинах с министром финансов Нидерландов, являющимся председателем в важной еврогруппе, объединяющей министров финансов, которые фактически контролируют валютный союз. Греческий министр финансов уже встретился со своим французским коллегой. Его также ожидают встречи в Риме и Лондоне. Ципрас в среду отправится в Париж к французскому президенту Олланду. Но никто не собирается в Берлин, откуда Ангела Меркель и ее министры говорят: «Ничего списываться не будет, забудьте».

Сегодня очевидно, что «программа спасения» в Афинах действительно не работает. Греческая экономика находится в катастрофическом состоянии, и света в конце тоннеля не видно. Любая другая страна, которая не является членом еврозоны, уже давно была бы объявлена государственным банкротом. За этим последовал бы визит протекторов из Международного валютного фонда, которые бы дали указания по оздоровительным реформам. И дело пошло бы дальше, но уже без значительной части долгов. Отягощенные долгами страны еврозоны переживают мучения, которые тем, кто не имеет общей валюты (или имеет не связанную с ней валюту, как прибалтийские страны до принятия евро), не знакомы.

Вот только то, что называли спасением еврозоны, зашло уже слишком далеко. Чисто экономически наиболее рациональным решением было бы действительно списать значительную часть долга Греции. Афинам бы это очень облегчило существование, но, конечно, никакого экономического чуда за этим все равно не последовало бы. Со временем у Греции снова появятся проблемы. Экономика там очень слаба, общество серьезно разобщено, и у него уже не осталось доверия. Но греки хотят остаться в еврозоне, несмотря на то, что это им явно не на пользу.
Большую роль тут играет страх неизвестности: что будет после возвращения к драхме? Люди боятся, что после резкого ослабления они потеряют часть сбережений. И хотя Берлин уже зондировал почву, разговоры о выходе Греции из еврозоны пока неактуальны.

Но политически списание неприемлемо, потому что означало бы чудовищный моральный удар, который бы разорвал Европу. Если Ципрас добьется своего, он превратится в героя для его марксистских последователей в других задолжавших странах еврозоны. Создание паневропейского движения, которое «освободит невольников от долгов и полностью поменяет брюссельскую политику» — его цель. Испанский «коллега» Ципраса Пабло Иглесиас, лидер набирающей популярность партии Podemos, на выходных сумел собрать в центре Мадрида сотни тысяч людей. Консервативный премьер Португалии Педру Пасуш Коэлью заявил, что списание долгов Греции — не «в интересах португальского народа». Ведь португальцы выполнили, что от них требовали взамен на «спасительные» кредиты, и теперь, понятно, выглядели бы дураками. И начали бы подыскивать португальского Ципраса. Французы уже сегодня полагают, что Брюссель на них слишком давит из-за бюджетного дефицита, и решительно требуют, что от немецкой доктрины экономии ЕС перешел к французской доктрине инвестиций. Огромные долги и пикирующая экономика и у Италии. На всем юге путь таким, как Ципрас, открыт.

Север, который решительно отвергает перераспределяющий союз и прямые трансферы на юг (а списание это и есть не что иное, как перераспределение), повернется к националистам. Вспомните, как выглядели первые страницы немецкой Bild, когда начался греческий кризис. И речь идет не только о Германии. Приближаются выборы в Финляндии, которая занимала наиболее сдержанную позицию в вопросе кредитов и требовала материального залога, в том числе в виде греческих островов.

На прошлой неделе Александр Вондра, бывший министр обороны ЧР, метко заметил, что если Европейский союз не удовлетворит требования Греции, то она повернется к Москве. На своей «премьере» в Брюсселе Ципрас сразу же заблокировал новый пакет санкций против России. Путин же тщательно ищет любую лазейку, чтобы оказывать влияние на принятие решений в Европе. У него первого всегда наготове были деньги, когда какая-нибудь западная страна оказывалась на грани банкротства. В 2008 году терпящей крах Исландии он великодушно предлагал кредиты, хотя Москва тогда сама страдала от финансового кризиса. Когда обрушилась экономика Кипра, а Брюссель выставил ему довольно жесткие условия, Путин оказался еще быстрее. Теперь ситуация другая, потому что у России серьезные финансовые проблемы: она на грани банкротства, и денег на помощь другим странам у нее нет. Но приоритеты всегда важнее. Мысль о том, что за пару миллиардов Ципрас сможет создать в Европе южный марксистский союз, привлекательна. Так что можно ожидать, что Путин, скорее, инвестирует в Южную Европу, а россиян оставит на хлебе и воде.

Уже есть первые признаки того, что из ловушки ищут завуалированный выход. Греции спишут часть долгов, но так, чтобы это не было заметно. Очень вероятно, что будут продлены сроки, что снизит нынешний размер выплат. «Мы можем обсуждать, можем продлить, можем сделать послабление, но мы никогда не спишем долг Греции», — заявил после встречи со своим греческим коллегой французский министр финансов Мишель Сапен.

Но в сути проблемы этого ничего не меняет. Просто будет куплено время, будет предотвращена радикализация юга, севера и России. В список ущерба, причиненного мечтательным проектом общей европейской валюты, можно внести очередные важные пункты. Помимо социальной катастрофы на юге это и «марксизация», и риск «путинизации». Строить предположения в истории — дело всегда скользкое. Но можно сказать, что без евро Ципрас Афинами бы не завладел. Ведь у Греции никогда не было бы таких долгов, потому что ей бы никто таких денег никогда не дал. И даже если бы и дал, она уже давно пережила бы банкротство, из которого ее экономика вышла бы с меньшей задолженностью, как, например, Исландия. Вероятно, это не возьмется оспаривать даже самый убежденный сторонник все больше углубляющейся европейской интеграции.