Newsweek Polska: Польша не впустит «Ночных волков». Это правильное решение?

Кристина Курчаб-Редлих (Krystyna Kurczab-Redlich): Я смотрю на это с точки зрения российских СМИ и того, как это будет там освещаться. Об этом там будут рассказывать с радостью: смотрите на этих русофобов-поляков! Даже наши невинные байкеры им мешают! А ведь вся история с самого начала была провокационной. Мне кажется, что на проезд «Ночных волков» следовало дать разрешение и организовать им «дружескую охрану» из польских мотоциклистов. Их следовало мирно встретить на границе и эскортировать, чтобы с ними не произошло никаких неприятностей, то есть, чтобы наши соотечественники не позволили себя спровоцировать: ни портретами обожаемого вождя Путина на больших или маленьких флагах, ни антиукраинскими лозунгами, ведь все это было возможно. Я думаю, российским СМИ очень бы не понравился такой прием, потому что мы бы не поддались на провокацию. Россияне готовят свои акции долго и тщательно, а мы всегда оказываемся к ним неготовыми. Что делает наша разведка, наши дипломатические службы, наш МИД?

— Какая в России будет реакция?

— В Польше мы мало знаем об антипольской истерии в российских СМИ, в которых сейчас, собственно, все превратилось в геббельсовскую истерию. Снова поднимется большой шум на тему того, как поляки, которые поддерживают украинский фашизм, враждебно относятся к россиянам — ангелам и антифашистам. В России всегда была очень сильна антиамериканская пропаганда, а главными спутниками этого врага в российской прессе выступают Польша и страны Балтии.

В годы правления Владимира Путина этот антиамериканизм усиливался: сейчас это уже не пропаганда, а чистая паранойя. Язык стал таким, как в советские времена — при Сталине или при Брежневе. Вашингтон — это абсолютный враг, который «тиражирует миф об однополярном мире», который хочет «задушить Россию» и «распоясался на Украине». Наша роль в качестве врага вырастает невероятно: любые антироссийские голоса, звучащие в Польше, даже самые маргинальные, преподносятся в России как голос руководства страны и всего народа. А мы на появляющиеся в российском телеэфире высосанные из пальца новости никак не реагируем. Мы не даем опровержений или делаем это слишком слабо, например, когда российские СМИ сообщают, что к нам сбежали несколько сот тысяч украинцев, или что мы массово обучали боевиков с Майдана. Это явная ложь. Мы должны были подойти к операции «волков» так же мастерски, как это сделали россияне. Но мы отвечаем на их ювелирные византийские интриги топорно.

— Что будет дальше?

— Будет только хуже. В Польше уже функционирует портал и радио Sputnik — чистая путинская пропаганда на польском языке. А у нас нет радиостанции, представляющей нашу точку зрения на русском. С тех пор как к власти пришел Путин, наша политика в отношении России сильно сдала. При Ельцине мы расслабились, потому что это был президент, с которым, несмотря на большие расхождения, можно было друг друга понять, он был партнером в переговорах. Путин таким партнером никогда не был, а наши власти хотели его таковым видеть, закрывая глаза на его истинную сущность. А она была видна с самого начала. Вся Европа (и Польша вместе с ней), обрадовавшись новому хозяину Кремля, закрыла глаза, например, на истребление чеченцев в устроенной Путиным войне. С самого начала своего правления Путин выкорчевывал слабые ростки демократии, которые посеял Ельцин: закрыл свободные СМИ, парализовал парламент, заморозил партии, возродил категорию политзаключенных. В статье о Путине, которую я написала в начале 2002 года и в которой я указала на нарастающий авторитаризм и связанные с этим угрозы, приводился фрагмент разговора с сотрудниками спецназа ФСБ — альма-матер Путина. Они говорили: «Путин устроит обратное кино, вам только кажется, что все это — прошлое». Еще в 2000 году Путин говорил, что самой большой ошибкой России был вывод войск из Европы. А лидеры этой Европы закрыли глаза, заткнули уши и решили заниматься с российским лидером исключительно бизнесом.

— Каковы могут быть реакции Запада?

— Нельзя постоянно оглядываться на Запад, боясь, что нас назовут русофобами. Следует всюду подчеркивать, что мы очень ценим российский народ, но не ценим диктатора, который управляет этой страной, который нам угрожает, а в России сажает в лагеря невинных людей. Поляки — не русофобы, мы охотно принимаем у себя россиян, редко можно услышать, что у них возникают какие-то неприятности. Россияне в Польше не встречаются с остракизмом. Однако мы не можем согласиться с шантажом и провокациями, которые российские власти устраивают за своими границами, или с тем, что российские тюрьмы заполняются противниками путинского режима. С этим не должен соглашаться весь этот якобы цивилизованный мир.