Настолько колоссальным и мощным было столкновение армий возле советского города Курск в июле 1943 года, что историки до недавнего времени уделяли основное внимание исключительно действиям знаменитых танковых групп немцев и гвардейских частей Красной Армии, повествуя о танках, артиллерии и пехоте, которые на протяжении нескольких недель вели изнурительные сражения друг с другом. Но в конце первого дня сражения 5 июля советский руководитель Иосиф Сталин сосредоточил свое внимание на другом столкновении, зная, что оно не может не повлиять на Курскую битву. Он позвонил одному из своих командующих Константину Рокоссовскому, чтобы тот доложил ему о действиях за день. Но не успел Рокоссовский завершить свой доклад, как Сталин прервал его: «Мы имеем превосходство в воздухе или нет?» Рокоссовский мог только пообещать, что оно будет обеспечено завтра.

Под Курском обе стороны полагали, что одними только сухопутными войсками одержать победу невозможно, и впервые каждая из них в массовом порядке применила самолеты, специально созданные и оснащенные для борьбы с танками. Немецкие и советские штурмовики вылетали на боевые задания по вызову передовых частей и подразделений, и их действиями управляли на земле офицеры связи, приданные танковым формированиям.

Главным самолетом у немцев был Юнкерс Ю-87 «Штука» — двухместный пикирующий бомбардировщик с крылом типа «перевернутая чайка», который пробивал танковую броню своей 37-миллиметровой пушкой, размещавшейся на консолях под крыльями. Этот самолет воевал еще во времена гражданской войны в Испании, и из-за неубирающихся шасси был медленнее большинства машин в небе. Тем не менее, «Штука» была опасным оружием, особенно в руках экспертов по борьбе с наземными целями, таких как  Ганс-Ульрих Рудель (Hans-Ulrich Rudel). Рудель был настоящим феноменом. За время войны он совершил более 2 500 боевых вылетов, уничтожив 500 с лишним танков и 700 грузовиков.

Даже в руках просто умелых летчиков «Штука», на которую иногда цепляли под крылья 50-килограммовые бомбы вместо противотанковой пушки, а под фюзеляж бомбу весом 250 килограммов, была исключительно эффективна в борьбе с танками. Британский летчик-испытатель Эрик Браун (Eric Brown) называл «Штуку» лучшим пикирующим бомбардировщиком времен войны. Будучи командиром группы, которая оценивала трофейные самолеты, Браун летал на десятках машин противника и союзников. В своей вышедшей в 1988 году книге под названием Duels in the Sky (Дуэли в небе) он сравнивает эти самолеты. Браун пишет, что «Штука» была «единственной в своем классе», опережая американский Douglas Dauntless и японский Aichi D3A, или «Вэл». «Это единственный самолет, на котором можно пикировать практически вертикально». Под Курском у немцев было 400 таких машин.

Но несмотря на всю свою разрушительную силу, у «Штуки» было мало оборонительного оружия, и для выживания ей требовалась защита. Даже Руделя сбивали 32 раза (хотя все время огнем с земли), и он получил многочисленные ранения, одно из которых было настолько серьезным, что ему ампутировали часть правой ноги. После этого Рудель летал с протезом.

К «Штукам» присоединились армады Юнкерсов Ю-88 и средних бомбардировщиков Хейнкель He-111. Все они выступали в роли артиллерии большой дальности. Двухмоторный штурмовик Хенкель Hs 129 также выполнял задачи по непосредственной авиационной поддержке, но нечасто, поскольку  его слабые двигатели требовали постоянного ремонта и обслуживания.

Под Курском задачу по защите немецких бомбардировщиков выполняли главным образом истребители Мессершмитт Bf.109 G и Фокке-Вульф FW-190. Им противостояло примерно такое же количество советских «Яков» и «Лавочкиных». Немецкие истребители были немного совершеннее, но у советских машин было численное превосходство. Однако настоящий дисбаланс между сторонами заключался в опытности летчиков. Хотя в январе 1943 года Советы ввели новую программу боевой подготовки, в рамках которой пилоты тренировались в совершении боевых маневров и отрабатывали методы нападения на небольшие мобильные цели, у немцев было очень серьезное преимущество: годы воздушных боев. В одной немецкой истребительной эскадрилье, с которой воевали Советы, было 11 летчиков, имевших большой счет побед в воздухе. Среди них был Иоахим Киршнер (Joachim Kirschner) у которого на боевом счету было 148 побед. В первый день боев под Курском он довел его до 150.

С советской стороны пикирующим бомбардировщикам (штурмовикам) Ильюшина Ил-2 помогали прочные машины Петлякова Пе-2. Их было меньше, чем хорошо вооруженных Ил-2, но они обладали большей маневренностью. Советы называли Ил-2 «летающим танком», что отчасти объясняется его броней, которой на самолете была целая тонна, покрывавшая всю переднюю часть фюзеляжа. А вот задняя часть фюзеляжа изготавливалась из дерева. В более поздних моделях Ил-2 были стрелки, сидевшие в хвосте. Они получали ранения и гибли в четыре раза чаще, чем летчики.

В своих мемуарах летчик В.С. Фролов вспоминает, как он выжил, когда его самолет был подбит: «На какой-то момент я потерял сознание, а потом почувствовал, как в кабину ворвалась струя холодного воздуха. Открыв глаза, я потянул на себя ручку управления и вывел самолет из пике прямо над верхушками деревьев. Я оглянулся и увидел огромную дыру в корневой части крыла и фюзеляже…. Стрелок не отзывался». Фролов аккуратно довел самолет до аэродрома, но при заходе на посадку он начал разваливаться. Ударившись о землянку, машина разбилась. Окровавленного Фролова вытащили из-под обломков кабины. Его стрелок был мертв.

Штурмовик Ил-2 имел на вооружении 37-миллиметровые пушки, а также бомбы и реактивные снаряды. Бомбардировщик мог также сбрасывать маленькие противотанковые бомбы. Подвесив четыре кассеты со 192 бронебойными бомбами, штурмовик летал над танковыми боевыми порядками, сбрасывая бомбы через каждые 20 метров и накрывая огнем площадь в 3 тысячи квадратных метров. На линии фронта под Курском было более 750 штурмовиков.

Восточный фронт

Когда Гитлер в июне 1941 года направил свои армии на Советский Союз, он в первую очередь нанес авиационные удары по советским аэродромам. Застигнутые врасплох Советы к концу первого дня потеряли 1 800 самолетов, а к концу недели 4 000. Затем германские войска прошли почти тысячу километров на восток, подошли к Москве, и там боевые действия длились до зимы, из-за которой  немцы были вынуждены отступить. На следующий год немцы начали второе наступление и дошли до Сталинграда. Но после длительной и бесславной осады города началось контрнаступление советских войск, результатом которого стала капитуляция 100 000 солдат из состава шестой армии вермахта. Кроме всего прочего, к концу Сталинградской битвы обе стороны доказали, что они готовы идти на колоссальные потери.

Летом 1943 года немцы предприняли третье наступление, назвав его операция «Цитадель». В ходе боев после Сталинграда Советы вбили клин в боевые порядки немецкой армии к западу от Курска. «Цитадель» планировалась как наступление с охватом противника. Одна армия под командованием генерала Вальтера Моделя должна была наступать на юг от Орла, вторая под командованием фельдмаршала Эриха фон Манштейна продвигалась на север от Белгорода. Они должны были встретиться под Курском, окружив и уничтожив советские войска на Курском выступе. Советы, получившие информацию от британских разведывательных источников, знали, что подходят танки, и что они нанесут удар.

Усвоив уроки прежних боев с немцами, советская авиация начала наносить удары по немецким аэродромам в апреле. Первым ударом русские уничтожили 18 очень важных самолетов Юнкерс Ю-88 и разведывательных самолетов Дорнье Do 17. С 6 по 8 мая советская авиация совершила 1 400 вылетов, нанеся удары по 17 немецким аэродромам и по железным дорогам, и уничтожив 300 вагонов с боеприпасами в составе трех эшелонов. В ходе третьей воздушной операции, проводившейся с 8 по 10 июня, удары наносились по 28 аэродромам, и русские заявили об уничтожении 500 с лишним  немецких самолетов. Преувеличение? Бесспорно. В этом сражении цифры завышали обе стороны, однако в результате авиаударов было уничтожено достаточно машин, чтобы лишить люфтваффе возможности эффективно вести разведку.

Тем временем, пока немцы ждали прибытия танков, советские войска копали траншеи, натягивали колючую проволоку, ставили мины, строили танковые ловушки и размещали артиллерию, сосредоточив ее в таких количествах, каких не знала история войн.

Появились сообщения о том, что Советы нанесут удар 5 июля. Авиация Красной Армии поднялась в воздух задолго до рассвета. С четырех аэродромов в небо взмыли 84 штурмовика, пилоты которые надеялись нанести удар по немецким истребителям на аэродромах под украинским Харьковом. Но как раз в это время Советы начали артиллерийскую подготовку, и чтобы сорвать ее, люфтваффе направили бомбардировщики для нанесения ударов по позициям артиллерии. Советские пикирующие бомбардировщики оказались в самой гуще немецких истребителей. Для многих советских летчиков это был первый боевой вылет; некоторые налетали менее 30 часов. Немцы легко разрезали боевой строй советской авиации, однако были вынуждены отправить выделенные для прикрытия «Штук» и уничтожения наземных войск с бреющего полета истребители сопровождения на защиту собственных аэродромов от советских бомбардировщиков и штурмовиков.

Шок и трепет

На полях сражений сошлись сотни танков. Немецкая пехота и танковые дивизии при поддержке Ю-87 продвигались вперед. «Штуки» с бомбовой нагрузкой пролетали прямо над позициями зенитной артиллерии. Входя в вертикальное пике, летчики Юнкерсов снижали скорость, задействуя аэродинамические тормоза. Чтобы самолеты не сталкивались с собственными сброшенными бомбами, летчики при помощи U-образных «вилок» отбрасывали бомбы подальше от винтов. Выход из пике осуществлялся автоматически.

Типичный удар по танкам происходил совсем по-другому. Пикирование начиналось под углом 5-10 градусов и на скорости всего 340 километров в час. «Наша «воздушная артиллерия» наносила ужасный ущерб российским танкам, — вспоминал радист Ю-87 Ганс Крон (Hans Krohn) в написанном в 1987 году сборнике воспоминаний, который составил Ф.С. Гнездилов. — Мы атаковали на очень низких высотах — я часто боялся, что шасси машины ударится о какое-нибудь препятствие — а мой летчик открывал огонь по танкам с расстояния всего в 50 метров. Это давало нам очень небольшой запас времени для выхода из пике до взрыва танка, и поэтому сразу после выстрелов пушек я всякий раз готовился к очень резкому маневру. В то же время,  в этот момент надо было внимательно следить за обстановкой, потому что  в данном районе активно действовали русские истребители, а они уж точно были очень серьезным противником!»

Действуя с расположенных восточнее аэродромов, советские штурмовики, как очень уязвимые одноместные модификации, так и усовершенствованные двухместные модели, вступали в бой в огромных количествах. В июле 1943 года у Советов были большие резервы; в наличии находилось более 2 800 Ил-2. Потребность в них была высока. Штурмовики несли большие потери, и из-за этого появился тактический прием под названием «кольцо смерти» или «карусель». Восемь штурмовиков подходили к цели, строились в кольцо и отвесно пикировали друг за другом, сбрасывая бомбы, стреляя реактивными снарядами и ведя огонь из пушек. После выхода из пикирования каждый самолет замыкал кольцо и обеспечивал прикрытие. Установленные на крыльях пулеметы давали каждому летчику возможность защищать летящий впереди него самолет. Такая тактика давала шанс на победу неопытным экипажам штурмовиков, но Советы были готовы терять один свой самолет за каждый сбитый немецкий.

На рассвете немцы господствовали в воздухе на всем фронте. Волны истребителей очищали небо от советских самолетов, а немецкие бомбардировщики утюжили танковые колонны противника. Но к семи часам утра, когда танки немцев пошли в наступление, в драку вступили рои советских истребителей и штурмовиков. Внизу схлестнулись в смертельном бою танки, а самолеты камнем падали на них сверху. Поле сражения накрыло черным дымом, который превратил день в ночь.

Для солдат в танках и окопах Курска это была страшная война на изнурение. Дэвид Гланц (David M. Glantz) и Джонатан Мэллори Хаус (Jonathan Mallory House) нашли в советских архивах описание поля боя для своей вышедшей в 1999 году книги The Battle of Kursk (Курская битва). Один советский ветеран рассказывал: «Перед такой стальной лавиной было трудно понять, осталось ли хоть что-нибудь живое…. Едкие газы от взрывающихся снарядов  и мин ослепляли глаза. Солдаты глохли от грохота пушек, минометов и лязгающих гусениц».

Но труднее всего было летать на месте заднего стрелка «Штуки» или Ил-2. Стрелок сидел лицом назад, а мир перед его глазами превращался в страшную панораму пламени, дыма и трассирующих снарядов. Один стрелок, сержант Эрвин Хентшель (Erwin Hentschel) совершил 1 300 вылетов с Гансом-Ульрихом Руделем. К концу «Цитадели» Рудель с прикрывавшим его сзади Хентшелем утверждали, что они уничтожили 100 с лишним  танков. Может, они и преувеличивали, но надо отдать должное Хентшелю хотя бы за то, что он выдержал такое огромное количество страшных атак. Руделя и Хентшеля наградили Рыцарским крестом, который был одной из высших наград в нацистской Германии.

Согласно советской хронике, к концу дня 5 июля летчики люфтваффе сбили 250 самолетов, из них 107 штурмовиков. В люфтваффе зафиксировали 74 потерянных немецких машины. Наверное, из-за вопроса Сталина Рокоссовскому советские бомбардировщики всю ночь утюжили немецкие позиции, лишая измотанные войска возможности поспать. Немцы такие беспокоящие действия с воздуха проводить не могли.

Переломный момент

По ходу сражения Советы меняли тактику. 7 июля они сгруппировали свои штурмовики и истребители прикрытия в боевые порядки по 30 и более машин, перевесив тем самым силы немецких перехватчиков. Во время одного из боев пилоты советских Як-1 сбили летчика «Штуки» и кавалера Рыцарского креста Курта-Альберта Папе (Kurt-Albert Pape), совершившего более 350 вылетов. 8 июля без вести пропал немецкий ас Губерт Штрассл (Hubert Strassl), одержавший 67 воздушных побед. Были сбиты и погибли кавалеры Рыцарского креста летчики «Штук» Карл Фицнер (Karl Fitzner) и Бернгард Вутка (Bernhard Wutka), каждый из которых совершил 600 вылетов. Немцы теряли незаменимых ветеранов, а Советы сковывали продвижение немецких танков.

Каждый вечер Советы анализировали результаты прошедшего дня и вносили коррективы. Они позволили летчикам-истребителям из сопровождения действовать более самостоятельно. Вылеты разделили, сгруппировав в эшелоны по высоте. Группам истребителей дали возможность  свободно летать волнами над немецкими позициями по примеру тактики люфтваффе. Переломный момент в воздушном противостоянии наступил 9 июля, за несколько дней до того, как положительные результаты были достигнуты на земле. Советские истребители нанесли серьезный урон Ю-87, и их боевые порядки значительно поредели. Количество вылетов «Штук» уменьшилось до 500, то есть, в два раза по сравнению с первым днем сражения.

Тем утром летавший на Ла-5 Иван Кожедуб случайно заметил два Мессершмита Bf 109, которые изготавливались для атаки. Кожедуб пошел в лобовую атаку на ведущего. «Я выстрелил первым, — вспоминал он. — Я нажал гашетку, выпустил длинную очередь, и этого оказалось достаточно! Ведущий перевернулся в крутом пике, и я увидел, как он рухнул на землю». Ведущим оказался легендарный ас Гюнтер Ралль (Günther Rall), у которого на счету был 151 сбитый самолет. Ралль выжил, и уже во второй половине дня снова поднялся в воздух.

Механизированные части и соединения наступали, затем отступали, и на поле боя царила неразбериха. В утреннем тумане подразделение советских танков сорвалось в глубокие рвы, выкопанные для того, чтобы остановить немецкие танки. 12 июля бомбардировщик Хейнкель He 111 атаковал 11-ю танковую командную группу на северном берегу реки Северский Донец, поскольку экипаж принял эти машины за советские. Погибли два офицера штаба, а командир 6-й танковой дивизии генерал Вальтер фон Хюнерсдорфф (Walther von Hünersdorff) и 12 офицеров получили ранения.

В тот же день Советы начали операцию «Кутузов». Это контрнаступление имело целью окружить немецкие войска, сражавшиеся на Орловском выступе. Атаки остановила под Хотынцем немецкая авиация, спасшая от окружения две армии. Генерал Модель направил немецкому верховному командованию телеграмму со следующими словами: «Впервые в истории войн люфтваффе без поддержки сухопутных войск лишили боеспособности русскую танковую бригаду».

Хотя советские войска были остановлены, они фанатично обороняли каждую пядь земли. Чтобы хоть чуть-чуть продвинуться вперед, немцам нужна была интенсивная авиационная поддержка. В одном из случаев советская 200-я танковая бригада отбила 12 массированных атак немецких танков и выстояла во время мощного воздушного нападения. Лишь понеся большие потери, бригада немного отошла назад.

К концу первой недели битвы немецкая авиация стала все реже совершать вылеты из-за боевых потерь и нехватки топлива. Советы, между тем, наращивали авиационный натиск. Командовавший на южном фланге фон Манштейн постоянно просил у командования подкрепления, но за два месяца до этого войска союзников в Тунисе взяли в плен четверть миллиона немецких солдат, и подкрепления не прибыли. 12 июля, увидев, как мало войска продвинулись под Курском, Гитлер дал своим командирам приказ отступить. На следующий день Рудель написал в своем дневнике: «В эти дни в нашей части говорят немного, говорят только самое важное. Жестокие бои очень сильно истощили нас. Та же самая ситуация во всех других частях».

О потерях самолетов, танков и личного состава в Курской битве много спорят, но если учитывать подсчеты обеих сторон, можно выделить как минимум следующие потери. Немцы сообщают о 194 потерянных самолетах и 280 танках. Советы признают, что потеряли 1 130 самолетов и от 1 600 до 1 900 танков. Потери в личном составе у немцев составили 56 тысяч человек, у Советов 177 тысяч. В определенном смысле Курская битва похожа по показателям потерь на войну в целом: в Германии погибли девять миллионов человек, а Советский Союз потерял 24 миллиона.

К концу июля операция «Цитадель» завершилась. Советы завоевали превосходство в воздухе и перешли в общее наступление — до самого Берлина.