Хотя многие детали терактов, унесших жизни более 120 человек в Париже в пятницу, 13 ноября, остаются неизвестными, ответственность за них взяло на себя Исламское государство. Франция и другие страны, принимающие участие в сирийском конфликте, не должны забывать об опыте России, столкнувшейся с подобной разновидностью терроризма: теракты не прекратятся, пока не будет уничтожен их эпицентр.

Утром в субботу, 14 ноября, президент Франции Франсуа Олланд заявил, что эти атаки стали «актом войны», осуществленным «армией» джихадистов. В определенном смысле это может быть правдой, даже если выяснится, что некоторые из  нападавших не имели специальной подготовки или были французскими гражданами (свидетели событий, видевшие нападавших, которые открыли огонь в концертном зале «Батаклан», утверждают, что те говорили на французском языке без всякого акцента).

Четверо из восьми известных нападавших — трое в непосредственной близости от стадиона «Стад де Франс», где французская команда играла с Германией, и один на бульваре Вольтера — взорвали себя, не сумев причинить окружающим никакого серьезного вреда. В результате этих взрывов пострадал только один человек.

Другим террористам удалось убить более 120 человек, одновременно открыв огонь в концертном зале «Батаклан» и по клиентам оживленного кафе. Такая синхронность усилила эффект от этих терактов, которые произошли спустя менее года после атаки на редакцию Charlie Hebdo, в ходе которой погибло 17 человек. И эти схемы хорошо знакомы всем россиянам.

В 2004 году Россию потрясла серия терактов. Вторая чеченская война между российскими спецслужбами и сепаратистскими повстанцами на Кавказе шла уже более пяти лет, когда в феврале 2004 года террорист-смертник взорвал поезд московского метро, в результате чего погибло 42 человека. В июне 10 человек погибли в результате взрыва на оживленном рынке Самары, и вскоре после этого нападению подверглись сразу несколько участков правоохранительных органов в Республике Ингушетия — тогда пострадали сотни людей. В августе камикадзе взорвали два пассажирских самолета, унеся жизни 90 человек, а еще одна смертница привела в действие взрывное устройство у входа в метро, в результате чего погибло 10 человек (жертв было бы больше, если бы ей удалось спуститься в метро, но ее остановил бдительный полицейский).

Наконец, в начале сентября банда чеченцев захватила 1 128 заложников в школе Беслана, Северная Осетия: 334 человека, в том числе 186 детей погибли в ходе трехдневной осады. Все закончилось после того, как бойцы спецназа взяли здание штурмом и убили 31 террориста.

С тех страшных времен в России произошло еще несколько терактов, однако подобной серии больше не было. В 2005 году президент Владимир Путин выбрал сына бывшего влиятельного религиозного деятеля Ахмада Кадырова — убитого в ходе одного из терактов в 2004 году — чтобы тот управлял Чечней от его имени. Рамзан Кадыров, которому тогда было 29 лет, хотел отомстить за смерть своего отца, а поскольку Кадыровы некогда сами были сепаратистами, у него имелась отличная агентурная сеть в этом разоренном войной регионе.

Кадыров получил от Путина щедрое финансирование, а также разрешение игнорировать федеральные законы и уничтожать всех, кого он считает врагами. Кадырову потребовалось немногим более трех лет, чтобы закончить войну и сделать заговоры с целью совершения терактов в российских городах бессмысленными. Та кампания была — Олланд использовал этот эпитет в контексте Исламского государства — «безжалостной». Несколько атак, которые последовали за ней, оказались лишь слабым эхом некогда мощного наступления.

В 2004 году основная война велась в горах Чечни, и теракты в Москве и других мирных городах были тем способом, при помощи которого исламистские повстанцы пытались внушить страх простым россиянам, увеличив, таким образом, цену этой войны для правительства.

Возможно, парижские террористы руководствовались теми же мотивами. Сегодня основная война идет на территории Сирии. В субботу, 13 ноября, Исламское государство взяло на себя ответственность за теракты в Париже, а также за атаки смертников в Бейруте в четверг, 11 ноября, в результате которых погибли 43 человека. Сейчас кажется все более правдоподобной версия о том, что именно боевики Исламского государства взорвали российский самолет над Египтом в октябре, убив при этом 224 человека — в отместку за российскую бомбовую кампанию в Сирии. Теперь эта группировка, по всей видимости, отомстила французам, которые расширили границы своих авиаударов против ИГИЛ, включив в них Сирию. 5 ноября Франция объявила о том, что она направляет свой авианосец в Средиземное море, чтобы поддержать свою кампанию. Подобно чеченским террористам в 2004 году, террористы Исламского государства пытаются сделать военные действия против него чрезвычайно затратными для государств, которые их ведут.

Франция усилила меры безопасности внутри своих границ после теракта в редакции Charlie Hebdo. Французское правительство увеличило число сотрудников антитеррористических структур более чем на 2500 человек. Службы разведки постоянно ведут наблюдение за теми 1500 боевиками, которые сражались на стороне джихадистов в Сирии и Ираке, а теперь у них появился список из 11 тысяч человек, которые считаются опасными радикалами. Барьеры для масштабного и постоянного наблюдения падают. Новый закон о слежке, принятый после терактов Charlie, позволяет премьер-министру давать разрешение на мониторинг электронной коммуникации в режиме реального времени, на физическую слежку и прослушку домов с целью предотвращения террористических угроз — уже без соответствующего разрешения суда.

Франция почти перестала принимать беженцев из Сирии, избавив свои спецслужбы от необходимости проверять сотни тысяч людей на предмет их связей с террористическими группировками.

Однако ни одна из этих мер не поможет предотвратить новые теракты — точно так же, как мощные, ни перед кем не отчитывающиеся правоохранительные органы Путина не смогли остановить ужас 2004 года. У них тоже были списки подозреваемых и практически неограниченные полномочия в наблюдении и прослушке. Иногда им удавалось опережать террористов на несколько шагов, однако подобные усилия не могут быть успешными на 100%. Исламистские группировки умело привлекают новых рекрутов, а чтобы организовать теракт, не нужно много времени.

Путин вторгся в Сирию отчасти потому, что он хорошо помнит Чечню, а также потому, что тысячи террористов, сражавшихся против него там, теперь вступили в ряды Исламского государства и сирийской ветви «Аль-Каиды», «Фронта ан-Нусра». Эти люди представляют собой такую угрозу, с которой Россия столкнулась в 2004 году, потому что новая война несет в себе новую цель и новые источники финансирования.

В Сирии Путин действует точно так же, как он действовал в Чечне: он помогает безжалостному местному лидеру Башару аль-Асаду идти войной на всех, кто берет в руки оружие, будь то исламист, террорист или сепаратист.

Франция и другие страны, вошедшие в американскую коалицию, теперь должны понять, что они являются потенциальными мишенями для террористов. Им необходимо решить, готовы ли они воспользоваться путинским методом борьбы с терроризмом. Его метод оказался довольно эффективным в Чечне, хотя даже Путин сейчас не знает, сработает ли он в Сирии. Ясно одно: пока сирийский конфликт не будет урегулирован и пока не будет уничтожен его эпицентр, то есть Исламское государство, ни одна страна не может чувствовать себя в безопасности и быть уверенной, что на ее территории не произойдут теракты, подобные тем, которые произошли в Париже в пятницу, 13 ноября.