Депутат Рижской думы Вилнис Кирсис обратился к председателю самоуправления Нилу Ушакову с инициативой назвать одну из улиц Риги в честь убитого в феврале 2015 года российского оппозиционного политика Бориса Немцова. Полагаю, что политику от «Единства» Кирсису эта идея пришла на ум после прочтения новости о том, что на днях именем Немцова названа улица в столице США Вашингтоне. И не какая-нибудь, а та, вблизи которой находится посольство России. К таким решениям частично можно отнести современный термин «троллинг», когда больше значения имеет прогнозируемая реакция на событие, чем само событие.
Наверное, и Вилнис Кирсис своим предложением решил немного «протроллировать» — не столько Кремль, сколько мэра Риги от партии «Согласие». Ушаков, разумеется, не пожелает раздражать московских друзей поддержкой улицы имени Немцова в Риге. Но в то же время не секрет, что Ушаков хочет также поддерживать позитивный имидж в так называемых либеральных кругах России. Это не так легко, потому что надо уметь всегда в нужный момент «отскочить». К примеру, раньше Ушакову нравилось афишировать свою дружбу с губернатором Кировской области Никитой Белых, бывшим однопартийцем Немцова, который был причислен к умеренной оппозиции, но удивительным образом сохранил позиции в российской властной элите. Но в 2016 году Белых был арестован, и ему предъявлены обвинения во взяточничестве. Сколько приходилось слышать, Ушаков очень осторожно говорит на эту тему, стараясь не сказать ничего лишнего. Также о судьбе Немцова он до сих пор высказывался с соболезнованием, но так чтобы оно звучало как можно аполитичнее. Будет интересно прочесть, как Ушаков мотивирует отказ назвать улицу в честь Немцова.
Впрочем, если отбросить эту политическую игру, то в Риге для такого решения основания действительно нет. Немцов, несомненно, был прозападно ориентированным политиком, и есть версия, что именно его активная полиция, призывы к Западу (прежде всего — к США) ввести более строгие санкции против российской элиты стали причиной убийства. С призывом назвать улицу в Вашингтоне именем Немцова выступила его дочь, и решение активно лоббировали соратники Немцова. Латвия таких просьб не получала, и сложно назвать какие-то особые заслуги Немцова на благо Латвии. Можно вспомнить и некоторые едкие замечания, которые политик посвящал Латвии еще в должности вице-премьера — об ограничении прав русскоязычных. Когда я в 2008 году брал интервью у Немцова, он, в то время уже оппозиционер, повторил то же самое в значительно боле дипломатичной форме, акцентировав, что Латвия «должна решить вопрос неграждан». Складывалось впечатление, что если бы к власти пришел Немцов и его единомышленники, латвийско-российские межгосударственные отношения, конечно, стали бы лучше, но в то же время привкус имперскости так быстро не исчез бы. Наверное, это было бы похоже на время правления Бориса Ельцина в первой половине 90-х годов прошлого века. И если речь о российских политиках, то, скорее, Ельцин (не Немцов) заслуживает если не названия улицы, то хотя бы мемориальной доски, которая установлена, к примеру, в Таллине.