На следующее утро после проигранного поляками матча и победы россиян над Египтом в Москве было очень спокойно, будто чемпионат мира уже закончился. Болельщики, которые накануне праздновали триумф, еще сладко спали. Бело-красных футболок на улицах я насчитал всего пару десятков. В метро мне встречались в основном люди, направлявшиеся по делам. Вместо футбольных шарфов у них были наушники и портфели, показывавшие, что они куда-то спешат (на работу, в школу или в вуз) и будут заниматься там серьезными вещами. Немного иначе выглядела ветка метро, ведущая на станцию «Воробьевы горы»: там поблизости находится стадион «Лужники», а чуть дальше — монументальное здание Московского университета, рядом с которым устроили самую большую на чемпионате фан-зону.
В полдень в путь на стадион отправляются первые болельщики, через три часа начнется матч между Португалией и Марокко. Игру с участием Роналду хотят увидеть не только представители этих двух государств. У станции метро я вижу двух бразильцев в зелено-желтых комбинезонах. Их развернули при входе на «Лужники», теперь они стоят и пытаются оттереть лица, раскрашенные в цвета национального флага. По новым правилам, такой «макияж» считается попыткой скрыть свою личность. Бразильцы не протестуют и только с улыбками реагируют на просьбу охраны.
Из метро выходит человек в мохнатой бело-сине-красной шапке, завернутый в флаг страны-хозяйки чемпионата. Я подхожу к нему и спрашиваю, что он здесь делает, ведь Россия сейчас не играет. «Это неважно. Я здесь ради футбола, футбола на мировом уровне. Я не болею за какую-то из команд, а хочу посмотреть на красивое спортивное соперничество, как и на каждом матче», — объясняет мне Алексей. Через минуту к нему присоединяется Андрей: «Я давно хотел увидеть Роналду на поле, так что буду за него болеть».
Паспорт болельщика — это документ, который на время чемпионата заменяет гостям турнира обычный паспорт. Его выдают каждому, кто собирается пойти на матч. Кроме того, он позволил не оформлять визу. На каждой такой карточке действительно есть надпись, призывающая бороться с расизмом. «Мне очень нравится. Все улыбаются, радуются, общаются друг с другом», — заключает сын Мамуна. Они уходят на стадион, а я берусь монтировать свой ролик для «РМФ ФМ» (RMF FM). Он должен пойти в эфир, когда в Польше будет полдень. Времени остается мало. Моей студией становится скамейка неподалеку от ворот «Лужников».
Самая большая фан-зона
Мне удалось передать свой репортаж, хотя пришлось поволноваться. Время поджимало, а работу пришлось делать двойную: на выбранные фрагменты разговоров нужно было наложить перевод, а интернет время от времени барахлил, тем более что болельщиков вокруг становилось все больше. Каждый делал селфи и сразу же хотел опубликовать его в социальных сетях.
Ко мне присоединяется Лукаш — продюсер с «РМФ ФМ». В метро мы встречаем много болельщиков, но они собираются не на стадион, а едут на одну станцию дальше — там находится фан-зона. Мы выходим, но решаем сначала хотя бы на минуту заглянуть в монументальное здание университета, который возвышается рядом. Оно напоминает варшавский Дворец культуры и науки, но по размерам тот можно сравнить с одним крылом московской высотки. Оба строения создал один и тот же архитектор — Лев Руднев. У забора нас останавливают охранники: «Пропуск есть?» Пропусков у нас нет. Оказывается, что на время чемпионата университетский кампус закрыли: попасть на его территорию могут только студенты и сотрудники, заранее оформившие соответствующие документы. Переговоры ни к чему не приводят, мы понимаем, что в МГУ нам не попасть. Экскурсию придется отложить. Теперь нас ждет прогулка в фан-зону.
Ее видно издалека. Надпись «Moscow 2018. Welcome» на высоких красных ограждениях приветствует болельщиков со всего мира. Пока здесь больше полицейских и молодых ребят из Росгвардии (это разновидность полиции, которая занимается поддержанием общественного порядка на территории Российской Федерации). Процедура проверки на входе ничем не отличается от контроля в аэропорту: рюкзак отправляется в сканер, жидкости проносить нельзя. У меня с собой термос, который мне перед поездкой подарил брат. Не буду же я его выбрасывать? Оказывается, что его можно оставить в специальной камере хранения. Наконец мы идем дальше. На гигантском экране пока транслируется картинка с камер, показывающих, что происходит в фан-зоне. В их объектив попадают молодые люди, которые, увидев, что их снимают, начинают прыгать от радости. Выступает диджей, ведущие объявляют концерт, предваряющий трансляцию матча.
У меня есть время пообщаться с людьми. Я решаю поговорить сегодня о царящей во время чемпионата атмосфере с россиянами. В фан-зоне собрались люди самого разного возраста: здесь есть и дети, и пенсионеры, которые сравнивают ЧМ-2018 с Олимпиадой 1980 года. По стечению обстоятельств мы встречаемся в месте, где сталкиваются два мира: большая, современная, нашпигованная электроникой, увешанная разноцветными баннерами фан-зона и монументальное здание МГУ, которое помнит еще последние годы жизни Сталина (оно строилось в 1949 — 1953 годах).
Вячеслав — седой пожилой мужчина, который пришел в фан-зону с дочерью и внучкой. «Такой атмосферы я не помню. Говорите, такое у нас бывает редко? Мы всегда веселые, а когда происходят какие-то важные спортивные события, вся страна болеет! Взять хотя бы Олимпиаду в Сочи. А то, что происходит сейчас, больше всего напоминает 1980 год. Прекрасный праздник молодежи, студентов. Огромная радость», — говорит он. «А как вы оцениваете шансы вашей сборной попасть в финал?» — продолжаю расспрашивать я. «Шансов у нас нет, следует взглянуть на ситуацию трезво. На чемпионат приехали португальцы, а они, скажем прямо, лучше всех. Бразильцы тоже играют отлично, но, мне кажется, парням не хватает дисциплины. А мы? Два прекрасных матча мы уже провели, я, конечно, буду болеть за нашу сборную, но, посмотрим, что будет».
Мы прощаемся, и через мгновение я уже разговариваю с молодой парой, которая пришла в фан-зону в компании двух итальянцев. «Нет, ничего подобного мы еще не видели. Столько людей со всего света в одном месте, все радуются, поддерживают свои команды. Просто чудесно! Даже, видите, погода нам благоприятствует. Обычно в июне у нас льет дождь, а сейчас — пожалуйста. Все великолепно!» — рассказывает мне девушка в джинсовой куртке и кепке с изображением российского флага. «Такое уникальное событие, что ко мне даже приехали друзья из Италии», — добавляет ее парень. «Россия, вперед!» — кричат на прощание в мой микрофон итальянцы.
На скамейке сидят двое накачанных ребят, подставляя лучам солнца свои покрытые татуировками тела. Мне интересно, что расскажут мне они. «Здравствуйте, можно задать вопрос?» — обращаюсь к ним я. «Нет, с радио мы разговаривать не будем», — коротко и конкретно отвечают они. Я ищу дальше.
Передо мной появляется пожилая пара. Они смотрят на меня с недоверием и спрашивают, есть ли у меня какое-нибудь удостоверение. Мы какое-то время беседуем, и только потом они соглашаются включить запись. «Такая радость! Я не особо интересуюсь футболом, но мне хотелось увидеть это своими глазами. Что тут говорить, вспоминаются прежние времена. Молодежь этого не помнит, а у нас, родившихся в СССР, было прекрасное детство. Мы постоянно куда-то ездили, а встречи с ровесниками из дружественных стран были нормой. Потом на много лет все это прекратилось. Хорошо, что страна вновь разворачивается к миру, что можно путешествовать, но теперь все портит политика. Мне очень обидно, что некоторые люди боятся России, считают нашу страну опасной. А мы очень любим принимать гостей. Из-за политиков всегда страдают простые люди, которые начинают бояться друг друга, но мы нормальные. Я очень хочу, чтобы отношения между нами вновь стали дружественными», — говорит мне Елена.
«Жаль, что у вас сейчас появился курс на то, чтобы сносить памятники нашим солдатам, воевавшим на польской территории. Там погибли и наши близкие, мы ведь воевали вместе», — с горечью добавляет она, когда разговор сам собой переходит на тему Польши. Я отвечаю, что все, конечно, так, но потом вы отняли у нас независимость. «Не мы, мы простые люди, за нас все решали, я ведь уже говорила вам о политике», — отвечает Елена. Ее муж начинает волноваться и говорит, что им пора. «Всего хорошего», — прощаемся мы.
Концерт подходит к концу, сейчас начнется трансляция матча Португалия — Марокко. К экрану подбегает маленький мальчик и тянет за руку маму. Я ловлю их на бегу: «За кого вы болеете?» «Марокко, а потом Испания. Это мои любимые команды», — отвечает юный любитель футбола. «А я за Португалию!», — добавляет женщина. Почему? «Ой, ну ведь там Роналду».
На небе — ни единого облачка. В Познани мы называем такую погоду «клара». Дует холодный ветер, я сажусь под зонтом в гастрономической зоне и даже не замечаю, когда зонт сворачивают. Я делаю очередной репортаж для радио к трем часам. Вечером я пожалею, что не пересел в тень. Мне пишут варшавские коллеги, которые находятся в Сочи и каждый день готовят для нашего сайта короткий видео-ролик. Сейчас они просят поговорить с болельщиками в Москве. Мы отправляемся на Красную площадь.
В городе
Я наблюдаю Москву уже третий день, и мне кажется, что по этому городу следует перемещаться только на метро. Устроено оно отлично: его сеть охватывает все важнейшие точки российской столицы. Поезда отходят от перронов в среднем раз в минуту. Так что через четверть часа мы добираемся на Красную площадь. Бразилец и аргентинец, с которыми мы вступаем в разговор, оказались в Восточной Европе впервые. Для них это захватывающее приключение. «Мы здесь еще останемся. Раз мы отправились в самое далекое путешествие в своей жизни, стоит увидеть как можно больше. Мы еще съездим в Петербург», — рассказывает Каролина из Бразилии.
И, возвращаясь к городу: возможно, все дело в чемпионате, но на улицах (хотя машин здесь масса, а столица со своей сетью дорог определенно приспособлена под передвижение на личном автотранспорте) нет «диких» парковок на тротуарах и так далее. Честно говоря, где они все оставляют свои автомобили, я не знаю. В городе нет также рекламного хаоса. Москва прекрасно подготовилась к чемпионату. Здания, которые требуют ремонта, а поэтому отличаются своим внешним видом от соседних, закрыли огромными баннерами, на которых нарисованы окна и двери. Издалека без очков я бы наверняка не заметил разницы.
Над всем возвышается Петр I
Петр Великий. Огромный памятник ему в конце 1990-х появился на Москве-реке. Царь изображен здесь в роли создателя российского флота, 300-летие которого тогда отмечалось. Лучше всего монумент можно рассмотреть с палубы одного из многочисленных речных трамвайчиков. Я сел на свой в парке Горького. Это место, в котором можно встретить «молодую Москву»: она приходит на вечерние дансинги, катается на роликах, прогуливается или… поднимается на арки одного из местных мостов. Так или иначе, с воды в лучах заходящего солнца кремлевские стены и купола церквей — это волшебство, которое невозможно передать ни на одной фотографии. Именно такой я хочу запомнить Москву.
Этот текст я писал по пути в аэропорт: сначала в автобусе, потом уже на скамейке, ожидая посадки в самолет. Он станет последней частью моего московского триптиха. Возможно, когда-нибудь продолжение еще последует.