«Я только хотел выжить»
В новой жизни Аркадия Бабченко все изменилось. 29 мая украинские спецслужбы инсценировали убийство этого российского журналиста и критика Кремля, а на следующий день предъявили его живым совершенно изумленной общественности.
Теперь 42-летний москвич живет в столице Украины Киеве на тайной квартире изолированный от внешнего мира.
Встреча с ним происходит в незаметном, безлюдном месте за пределами Киева с соблюдением всех мер предосторожности. С большим опозданием, наконец, подъезжает джип с тонированными окнами. Сидящий рядом с водителем человек осторожно оглядывается по сторонам. Только после этого он выходит из машины и открывает заднюю дверь.
На заднем сидении сидит Бабченко. Его лицо бледно, рукопожатие слабо. Кажется, что этот высокий ветеран войны совершенно обессилел, что он выбит из колеи и чего-то боится.
Выбор: или сотрудничество со спецслужбами, или смерть
«Я боялся за свою жизнь, — говорит Бабченко. — Всех на Западе, кто меня сейчас упрекает в нарушении журналистской этики, я спрашиваю, как бы они поступили на моем месте? Если бы спецслужбы их поставили перед выбором — или сотрудничать с ними, или дать себя пристрелить?»
По словам Бабченко, речь шла не только о его собственной безопасности, но и о безопасности его жены и дочери. Украинские спецслужбы настаивали на инсценировке убийства. Они уверяли, что только так можно поймать заказчиков за руку и предотвратить дальнейшие убийства.
Качание головой и молчание
Бабченко рассказывает о деталях. Но просит ничего не записывать и хмурит брови: «Я дал обещание следователям, что не буду делать заявлений по этому делу и сообщать деталей, потому что расследование еще идет, и ему можно помешать, если что-то рассказать».
Но скоро, обещает он, он сможет раскрыть все детали происходящего.
Узнав, что сейчас на Западе многие считают его козлом отпущения, Бабченко лишь качает головой и молчит. «Я всего лишь хотел выжить», — произносит он минуту спустя и вновь качает головой.
Затем он извиняется. Перед всеми, кто скорбел о нем и кто затем почувствовал себя обманутым.
Бабченко, воевавший в русской армии солдатом на обеих чеченских войнах, всегда был немногословным. Теперь он стал еще более молчаливым. Глазами он как бы сканирует местность. Он практически не выходит из дома. Украинские спецслужбы считают, что его жизнь все еще в опасности, поэтому он соблюдает строжайшие меры предосторожности.
По прошествии какого-то времени охраняющие его мужчины вежливо дают ему понять, что пора уезжать. На прощание он еще раз вяло жмет руку.
Фото, которые были только у русских спецслужб
В то время как Бабченко пока вынужден молчать, его близкий друг и коллега Айдер Мушдабаев себя не сдерживает.
Как он рассказывает, спецслужбы дали Бабченко послушать записанные телефонные разговоры, в которых заказчик торопит кого-то с его убийством. Заказчик говорит там, что Бабченко регулярно выходит на пробежки, и в это время его и надо наконец «сдать» — то есть убить, как можно было понять.
Сотрудники украинских спецслужб затем показали Бабченко фотографии его и его жены, которые могли быть только у спецслужб в Москве. «У них было много доказательств на руках, и в конце концов Аркадий убедился, что опасность реальна и что его действительно хотят убить. И я в этом тоже убежден», — говорит Мушдабаев.
Киллер — информатор спецслужб
Для того чтобы выиграть время для инсценировки убийства, спецслужбы решили сначала Бабченко спрятать. Они представили все так, как будто он лечит больные ноги и поэтому больше не выходит из дома.
Потом критик Кремля по договоренности со спецслужбами имитировал поездку за город. Но на самом деле он продолжал оставаться в своей — теперь уже хорошо охраняемой —квартире в Киеве.
Аркадий только потому еще жив, продолжает Мушдабаев, что заказчик случайно поручил совершить убийство сексоту украинских спецслужб, который тут же проинформировал обо всем спецслужбы.
Человек, которого украинские спецслужбы считают центральной фигурой дела — предприниматель Вячеслав Пивоварник из Москвы. В «личных фондах Путина», как киевские журналисты называют структуры шефа Кремля, выполняющие тайные политические операции, этот предприниматель якобы отвечает за дестабилизацию ситуации на Украине и террористические акты.
Реальные обстоятельства дела поэтому остаются неизвестными. Но какими бы они ни были, Мушдабаев теперь тоже живет в страхе. Украинские спецслужбы информировали его, что он также находится в поле зрения заказчиков из Москвы. «Я — один из первых в списке смертников, — говорит журналист. — Список напоминает меню в ресторане — кукловоды в Москве выбирают из него жертву, которую считают подходящей».
46 имен — 47 потенциальных жертв убийства?
30 человек значатся в этом списке — так сообщили сначала киевские спецслужбы. Позднее они увеличили список до 47 имен. Некоторые состоящие в списке люди относятся к нему не очень серьезно.
Например, Юрий Андрухович, один из самых известных писателей Украины. «Они меня вписали туда потом, из пропагандистских целей», — говорит 58-летний литератор, подмигивая одним глазом.
И ему полиция предложила разговор и охрану. «Пока у меня на это нет времени — говорит и добавляет смеясь, — я не думаю, что представляю интерес для российских спецслужб».
В отличие от Мушдабаева Андрухович не бежал из России на Украину и поэтому не является для Москвы предателем. Так же, как и его друг Бабченко, Мушдабаев входит в число самых радикальных критиков Путина.
Он называет российского президента «крестным отцом» и говорит о России как о мафиозном государстве. Это сделало его объектом ненависти российского аппарата пропаганды. В отличие от наблюдателей на Западе — и некоторых на Украине — Мушдабаев поэтому не сомневается в подлинности списка смертников. И в том, что он действительно находится в смертельной опасности.
Инструкции для потенциальных жертв покушения
Мушдабаева теперь всегда и везде сопровождает охраняющий его офицер полиции. Он обучает журналиста методам поведения «подвергающегося опасности лица», показывает, например, где убийца может спрятаться на лестничной клетке. Или как определить, были ли в квартире неизвестные лица: «Нужно оставлять двери в определенном положении или повесить на них занавески, которые будут служить индикаторами».
Мушдабаев, 46-летний отец двух детей, теперь не может просто так взять и выйти на улицу, не может сходить в ресторан или бар. «Вся моя жизнь встала с ног на голову», — говорит он и качает головой.
Мушдабаев был раньше заместителем главного редактора газеты «Московский комсомолец». После оккупации Крыма он ушел с работы, потому что как сын крымского татарина и русской матери не захотел молчать. Он бежал в Киев.
На крымско-татарском радио АТР, работающем в столице Украины после аннексии полуострова и ведущем передачи из эмиграции, он получил собственную программу. В ней он рассказывает о тех издевательствам, которым подвергаются его соплеменники в Крыму: арестам, избиениям, пыткам.
«Едва ли кого-нибудь у вас на Западе это интересует», — сожалеет Мушдабаев. Его очень возмущает, когда он слышит, что Крым якобы «всегда был русским»: «Что за ерунда! Крым — это родина крымских татар!»
И оценку «дела Бабченко» на Западе Мушдабаев считает наивной: «Кто живет в мире и безопасности, не может себе представить, через что нам приходится проходить».
Правда, до сих пор киевским властям было трудно убедить других в достоверности своей версии событий — в том, что инсценировка была необходима для предотвращения дальнейших преступлений, что Бабченко можно было защитить только таким образом, что в деле замешан Кремль.
Точно лишь то, что ничего не точно
И что замешанные журналисты Бабченко и Мушдабаев являются жертвами — пешками в шахматной игре, в которой трудно определить, кто какими фигурами двигает.
Насколько реальна опасность, они оценить не могут. Но ясно одно: нормальную жизнь они утратили. «Мое самое заветное желание — это вернуться к своей прежней жизни, — говорит печально Мушдабаев. — К жизни, в которой я мог свободно передвигаться, без охраны и страха».