Ведущие мировые СМИ все чаще сообщают о возобновлении конфликта на Балканах, называя этот регион новым очагом геополитической напряженности. Все более очевидно, что англо-американский проект устройства бывшей Югославии, созданный после холодной войны, себя изжил. По прошествии почти трех десятилетий управления «сверху», применения разнообразных концепций и стратегий Запада и повторения мантры о «европейской перспективе» так называемые Западные Балканы не продвинулись ни на пядь. Нет ни обещанного процветания, ни стабильности: в наследство от проведенной западной политики осталась бедность, очень высокая безработица, эмиграция, провал государственной политики и непрерывное разрушение экономики, а также рост напряженности в кризисных очагах: Боснии и Герцеговине, Косово и Македонии.
Мы видим, как еще недавно замороженные конфликты на Западных Балканах стремительно «размораживаются», из-за чего регион превращается в территорию все более ожесточенного соперничества между Западом и Россией. В последние годы их отношения, самые плохие за весь период после холодной войны, ознаменованы острым противостоянием, которое привело к эскалации ряда кризисов. Так, украинский кризис (аннексия Крыма) и война в Сирии, разумеется, серьезно повлияли на геополитическое перераспределение сил на Балканах. Дело в том, что «новая холодная война» (или тлеющая настоящая), которая ведется на Ближнем Востоке, в Черноморском регионе и Персидском заливе, распространяется на весь Средиземноморский бассейн, а значит и на Балканы. Каждая из противостоящих сторон, как и Турция, Китай, Иран и Саудовская Аравия, стремится трансформировать свою геополитическую роль и значение на Балканах, и полностью (или хотя бы частично) вовлечь их в сферу собственных интересов. У слабых балканских государств (это или слабые члены ЕС: Словения, Хорватия, Румыния, Болгария и Греция, — или слабые государства Западных Балкан) нет общих институциональных механизмов для дипломатического, политического, оборонного и экономического сотрудничества, благодаря которым Балканы могли бы стать геополитическим субъектом. Поэтому наш регион уже много десятилетий остается всего лишь злополучным геополитическим объектом и экспериментальным «горшком», в котором державы готовят варево без проверенного рецепта.
После холодной войны США и НАТО прибрали Балканы к рукам. Но затем, погрузившись в другие дела (читай войны), они передали Балканы «великому магу» — Европейскому Союзу, который должен был возродить экономику и ценности региона. Эта имперская компания не только максимально истощила Западные Балканы (начиная с экономических ресурсов и заканчивая «людским капиталом»), но и позволила поживиться кое-кому другому (России и Турции). Поэтому американцы, британцы и НАТО решили вновь все взять в свои руки. В связи с этим страны, находящиеся на разоренной территории бывшей Югославии, в самом скором времени, по доброй воле или силой, должны стать членами НАТО, потому что времени ждать больше нет.
Два года назад началась активная работа по «продвижению демократии» на Балканах, которое представляет собой дипломатическое убеждение и давление, иногда угрозы, иногда смену власти (в Македонии), театрализованные государственные перевороты (Черногория) и блуждание сотрудников многочисленных спецслужб по региону. В 2017 году Черногория вошла в НАТО, что стало стратегической победой альянса. Однако не присоединенными по-прежнему остаются Косово, Македония, Сербия (она настаивает на военном нейтралитете), а также Босния и Герцеговина. Ситуацию осложняет и российское «вредное влияние» на Балканах, поскольку в последние годы эта евразийская держава расширила свое военное, экономическое и политическое присутствие в регионе, который НАТО считает своей епархией. Балканы, несомненно, важны для России (в качестве выхода к Адриатическому морю), но не так, как Украина (Крым играет ключевую роль в контроле над Черным морем) или Сирия (из-за российских военных баз на Средиземном море). Хотя Россия больше не рассматривает Балканы как регион, входящий в ее сферу интересов, она не собирается уходить оттуда, прежде всего из-за ограниченных, но при этом очень важных целей. Для России, сосредоточенной на энергетическом секторе, Балканы являются важным центром для транзита российской нефти и газа в страны Западной Европы. Благодаря трассе через Балканы Россия обходит Украину, и для Москвы это чрезвычайно важно. С другой стороны, Балканы, с которыми Россию связывают традиционные православные и панславянские узы, — это регион, с помощью которого Россия может дополнительно усилить свое международное влияние и постепенно вернуться на трон международной политики.
Россия возражала против членства Черногории в НАТО. Россия также выступает против вступления Македонии в альянс и хочет, чтобы Сербия сохранила нейтральный статус. Однако, поскольку военный и другой потенциал этих стран крайне ограничен, Россия не считает, что их вступление в НАТО — прямая угроза ее национальным интересам. Поэтому Москва не предпринимает активных действий. Тем не менее Россия старается предотвратить дальнейшее расширение НАТО за счет Украины и Грузии, чье вступление в альянс представляло бы реальную угрозу для российской безопасности. Поэтому сейчас Россия пытается замедлить, а если представится шанс, и остановить дальнейшее расширение НАТО на Балканах. Россию устраивает статус-кво, то есть тот хаос, который устроили в нашем регионе евроатлантические силы. Три тлеющих кризиса на Балканах (Косово, Македония и Босния и Герцеговина) разгораются в меньшей степени под влиянием существующей этнической напряженности и нетерпимости и в большей — из-за конфликтующих во многих сферах (прежде всего торговой) интересов держав и их попыток полностью (США, НАТО, ЕС) или частично (Россия, Турция) прибрать Балканы к рукам.
Если говорить о Косово, то инициативы Александра Вучича и Хашима Тачи (о корректировке границ или разделе Косово) «подсказаны» им державами, и под их давлением двум президентам пришлось, себе во вред, представить эти идеи общественности. По мнению Вучича и Тачи, а также их зарубежных спонсоров, подобный договор решит одну из самых взрывоопасных проблем на Балканах. Однако обе инициативы, несмотря на их различия, приведут к изменению границ между сербами и албанцами, что на самом деле предполагает обмен территориями и населением между двумя государствами. Это означает, что договор между Вучичем и Тачи может дать импульс тектоническим процессам в регионе (встанет вопрос о границах Боснии и Герцеговины и Македонии). Тогда не миновать новых конфликтов, жертв, а кроме того, по мнению некоторых, может подняться миграционная волна. До двух миллионов беженцев могут потребовать убежища — и где еще, как не в странах Европейского Союза, включая Хорватию.
Несмотря на то, что спор между Грецией и Македонией ведется уже давно, одной из главных политических сил, добивающейся изменения, являются албанцы, чья политическая позиция постоянно укрепляется. Они контролируют одну треть парламента и располагают несколькими очень влиятельными партиями. Албанцы, как известно, требуют пересмотра истории и указывают на тот факт, что территория современной Македонии на протяжении многих веков относилась к Османской империи. Поэтому идея Великой Албании цветет пышным цветом, и ее реализация зависит от «смерти», федерализации или распада Македонии.
Наконец, выборы в Боснии и Герцеговине грозят новой нестабильностью в регионе. После подписания Дейтонского мирного соглашения прошло более 15 лет, и сегодня очевидно, что международному сообществу так и не удалось стабилизировать Боснию и Герцеговину, а тем более создать функционирующее государство с действующими едиными институтами. Дейтонское соглашение стало результатом компромисса воюющих сторон и международных игроков. В нем учитывалось сложившееся (в результате конфликтов и этнических чисток) этническое разделение Боснии и Герцеговины и закреплялся международный суверенитет страны в существующих границах. Это противоречие, вытекающее из Дейтонского соглашения, со временем привело к полной дисфункции государства (протектората). На Всеобщих выборах в Боснии и Герцеговине баллотировались 58 партий, 36 коалиций и 34 независимых кандидата, и граждане выбирали более чем из семи тысяч кандидатов. Во время кампании встало несколько потенциально взрывоопасных вопросов, в частности о разграничении с Сербией (в контексте разграничения Сербии и Косово), о внутренней структуре (устранении конститутивности как основы равноправия трех народов и утверждении принципа «один человек — один голос») и о создании третьего энтитета (после чего у каждого народа появилось бы свое «государство в государстве»). Сомнительные списки избирателей, рост числа проголосовавших за рубежом, на 200 тысяч больше избирателей, чем выданных удостоверений личности — вот лишь некоторые штрихи к картине нынешних выборов, самых важных, по мнению многих, выборов в Боснии и Герцеговине со времен подписания Дейтонского соглашения в 1995 году.