У каждой национальной культуры есть чрезвычайно талантливые деятели искусства. Есть также и такие чрезвычайно талантливые деятели искусства, которые отличаются достоинством и гражданской смелостью.
Когда все эти качества сочетаются в одном человеке, его можно называть гигантом. Один из последних гигантов русской культуры сегодня ушел навсегда. Театральный и киноактер, чтец, режиссер и писатель Сергей Юрский умер в Москве на 84-м году жизни.
Сила личности Юрского, его актерская известность у нескольких поколений были такими, что о его кончине написали все СМИ, в том числе официальные. А ведь на протяжении многих лет он оставался в нравственной оппозиции к нынешнему российскому режиму.
Свою позицию Юрский обозначил, в частности, когда поддержал Михаила Ходорковского, Pussy Riot, когда возразил против аннексии Крыма и войны на Украине, а также против уголовного преследования российских театральных деятелей в последние годы.
От Пушкина и Чехова к Зощенко и Хармсу — это лишь часть его актерского охвата. Но я бы хотел рассказать о том, как сформировалась его позиция, как из советского, пусть и исключительного, актера он превратился в свободного гражданина. Это произошло в Праге в последние дни августа 1968 года.
Ленинградский театр БДТ приехал на гастроли в Чехословакию весной 1968 года. «В Праге тогда дышало вдохновение», — написал Юрский в одной из своих последних книг. «Свобода! Свобода от слежки, от цензуры, от госбезопасности, от московских „советников" во всех областях жизни. Свобода от страха».
С уважением и симпатией он упоминает Павла Ландовского, Отмара Крейчу, Яна Тршиску, Марию Томашову, Яна Качера, Милоша Формана, Йиржи Мензела, Леоша Сухаржипу. Однако он все больше опасался реакции Кремля.
Прощание на Главном вокзале в Праге с труппой БДТ тогдашнего глава Театра на Виноградах Франтишека Павличека Юрский описал так: «Он прокричал несколько раз: „Никогда больше не увидимся! Никогда!" Он оказался прав. Он предвидел».
Однако в августе 1968 года советское Министерство культуры снова отправило Юрского в Чехословакию на фестиваль «Ираскув Гронов». В Праге он встретился со вдовой Михаила Булгакова Еленой. Вечером 20 августа они вместе пошли в кино и умирали там от хохота, потому что показывали «Бал пожарных». Но утром уже все встало с ног на голову.
«Все время было стыдно — говорить по-русски, предъявлять советские паспорта, объяснять, что мы возмущены, испытывать страх перед будущим…» — пишет Юрский, отмечая: «Это была первая капля государственного непослушания».
После возвращения в СССР Юрский отказался рассказать хоть что-то советским газетам. Известный физик спрятал его среди ученых в Дубне. В отчете о поездке в Чехословакию он написал: «Отношение было хорошее. Никаких оснований для вторжения в Чехословакию я лично не видел. Вторжение считаю ошибкой». Впоследствии это обернулось ему фактическим запретом на работу в Ленинграде. Юрский уехал в Москву.
В начале этого века Юрский написал о конце 60-х: «Я не достиг еще великолепного индивидуализма высокоцивилизованного человека, который отвечает только за себя и является перед Всевышним целым, а не частью чего-то. Впрочем, я и сейчас этого не достиг и вряд ли достигну когда-нибудь».
Теперь, когда его жизнь подошла к концу, ясно, насколько далеко ему удалось продвинуться на этом пути.