12 декабря в России отмечают официальный праздник — День Конституции. По сути, этот документ, принятый еще при президенте Ельцине в 1993 году, — прочный фундамент действующей политической системы президента Путина. Примечательно, что с тех поистине революционных пор Конституция фактически не изменилась. Может быть, именно в этом закладном камне российского государства скрываются ответы на многочисленные вопросы о русском понимании политики, экономики, прав человека, загадке Путина и его власти. Трудные вопросы, но ведь именно ими постоянно задаются коллеги журналисты и политологи? Попробуем разобраться.
Не секрет, что общество в России было и остается в большинстве своем довольно консервативным. В силу сложившейся политической культуры оно скорее предпочтет сверхцентрализованный характер государственной системы, нежели максимальную свободу и либеральную философию в ее современном понимании. Например, нравится нам это или нет, но любая политическая сила в России, которая будет строить свою программу на основе модного ныне либертарианства, обречена на ничтожную поддержку, даже в молодежной среде. Русские все еще неплохо помнят историю своей страны, периоды смуты и политической раздробленности, гражданские войны и связанные с ними внешние интервенции, громкие падения блистательных (размером с полмира) империй. Поэтому для них устойчивое государство — это безапелляционный высший результат и цель общественного развития, которое они на уровне инстинкта бережно оберегают и боятся потерять. Совсем недавно, еще в конце 90-х годов новая Россия стояла на грани очередного распада. И любой гражданин России, вне зависимости от своих политических взглядов, назовет вам того, кто этот распад остановил. Его зовут Владимир Путин. Этот нарратив прочно укоренился в общественном сознании.
Отсюда, вероятно, и происходит максимальная централизация государственной иерархии, в рамках которой, пусть и с некоторыми издержками, осуществляется принцип разделения властей, предусмотренный российской Конституцией. Да, в главном документе вы не найдете особой президентской «ветви власти», но де-факто Российская Федерация является, как принято говорить, суперпрезидентской республикой, в которой главенствуют не гражданские и общественные институты, а административные механизмы, эффективные при наличии соответствующего указа или поручения президента.
И тут мы подходим к самому интересному. Российская Конституция 1993 года напрямую не дает определения типа экономической системы российского государства, но однозначно указывает на ее основу — собственность. В России признаются и защищаются равным образом частная, государственная, муниципальная и иные формы собственности. Земля и другие природные ресурсы также могут находиться в собственности. Однако до сих пор легитимность частной собственности на недра, крупные инфраструктурные объекты, критичные для страны отрасли (энергетика, военная промышленность, разного рода коммуникации и дорожные сети) вызывает много вопросов у населения.
Конечно, приняв демократическую Конституцию 1993 года, Россия лишь обозначила свое намерение двинуться в направлении правовой организации социума. Но многие страны идут по этому пути столетиями, и надо заметить, не всегда успешно идут. Да, и у российских граждан достаточно оснований говорить о том, что не все положения основного закона их страны работают на практике. Но думаю, и некоторые французы с улиц Парижа и других европейских столиц могут сказать тоже самое о своей Конституции.
Однако Конституция России, да простят нас юристы, была написана не с нуля, а опиралась на опыт борьбы за гражданские права и тяжелейший поиск эффективной модели устройства государства. Она продемонстрировала уникальную живучесть, будучи органично встроенной в современную политическую архитектуру страны. Можно сказать, что Конституция выдержала проверку временем, а Путин выдержал проверку Конституцией. Ведь, несмотря на постоянные предложения разных политических сил о необходимости ее изменения, Путин не стал менять основной закон страны в угоду сиюминутной конъюнктуре и собственным политическим амбициям.