Клаудио Ингерфлом окончил специалитет и аспирантуру в Москве, а затем получил докторскую степень в Сорбонне. Он был директором по исследованиям в Национальном центре научных исследований в Париже и работал в Москве от Министерства иностранных дел Франции. Сейчас он руководит историческими исследованиями в национальном университете Сан-Мартин в Аргентине. Он специализируется на политической и социальной истории России и изучает особенности царской, советской, а ныне республиканской эпох.
— Вы описали три типа власти в России: царскую, советскую и республиканскую, а также феномены харизмы и сакрализации власти. Считаете ли вы, что возрождение Путиным советского прошлого связано с идеей сильного вождя, созданной Сталиным?
— В настоящее время религиозный аспект власти снова набирает вес. Власть в России испокон веков ссылалась на то, что следовала некой трансцендентной воле. В царской России любые политические решения объяснялись волей божьей. В СССР они диктовались идеологией, которую невозможно было ни изменить, ни оспорить. Общество никак не могло повлиять на идеологию, и поэтому ее тоже можно считать трансцендентной силой. Как я пишу в своей книге «Царь — это я», сейчас даже в высших кругах о Путине нередко говорят как о посланнике Бога, миссия которого — спасти Россию. Существуют небольшие секты, в которых молятся на него. Может возникнуть вопрос, как развивается давняя традиция раболепного поклонения верховному вождю, будь то царь или генеральный секретарь партии. Раньше благодаря сакрализации физического тела царя отвлекалось внимание от его политической фигуры. Политика освободилась от религии только в 1905 году, после стихийной рабоче-крестьянской революции. Сейчас возвеличение тела президента сопровождается постоянными и разнообразными попытками отвлечь внимание от его политики.
— Как вы объясните, что сейчас оправдывают кровавую политику Сталина и даже возвеличивают некоторые его достижения, например, создание великой советской нации? Почему сейчас некоторые заявляют, что даже сталинизм лучше капитализма?
— Наблюдаются ли антироссийские настроения в других бывших советских республиках?
— Я не могу утверждать про все республики. Там везде в состав коренного населения входят русские или другие славянские народы. Поэтому в каждом конкретном случае сложно говорить о нации в целом. Если же брать неславянское население, то там, действительно, наблюдаются антироссийские настроения, например, в Прибалтике. На Украине, по преимуществу славянской стране, тоже всегда существовала определенная часть населения, которая была не согласна ни с присоединением Украины к Российской империи в XVIII веке, ни к СССР в XX веке. А искренняя убежденность России, что ее миссия состоит в том, чтобы быть империей (пусть и не в строгом смысле этого слова), также отнюдь не помогает побороть эти антироссийские настроения.
— Сейчас на Западе наблюдается ностальгия по определенным аспектам советской идеологии. Как вы считаете, это происходит из-за полного политического разочарования и отсутствия достойных лидеров?
— Без всяких сомнений. Советская идеология ставила перед собой задачу преодоления либеральной демократии, воплощения в жизнь радикальных идей Французской революции (свободы, равенства, братства), то есть достижения социальной демократии. Это должно было привести к возникновению новых ценностей, но на практике все надежды были разрушены. Эти ценности остались только в виде абстрактной идеи, однако сегодня они становятся все более актуальными для западного мира. Ведь в эпоху неолиберализма общество находится в процессе атомизации и пытается ликвидировать политику во имя достижения консенсуса, от которого в конечном итоге пострадает само общество.