Две декабрьские встречи президентов Владимира Путина и Александра Лукашенко не помогли воплотить в жизнь надежды Москвы на то, что Минск согласится на более тесную интеграцию между Россией и Белоруссией.
Весь последний год в отношениях между Белоруссией и Россией наблюдалось беспрецедентная напряженность, связанная с тем, что Москва пыталась убедить Минск согласиться на другой формат отношений, призванный закрепить Белоруссию на российской орбите. Подробности переговоров держались в секрете, однако в список обсуждаемых вопросов, по всей видимости, входили вопросы об унификации налоговых и таможенных систем, о создании единого энергетического регулятора и общих руководящих органов.
Кремль считает, что Белоруссии следует идти на более значительные уступки в ответ на неослабевающую экономическую поддержку России — объемы этой поддержки составляют примерно 10 миллиардов долларов ежегодно. В декабре 2018 года Россия выдвинула ультиматум: Белоруссия будет и дальше получать скидку на нефть и газ и пользоваться преференциальным доступом на российский рынок лишь в том случае, если она согласится реанимировать договор о создании союзного государства, подписанный в 1999 году, который, по сути, предусматривает объединение Белоруссии и России.
В течение всего 2019 года обе стороны вели активную работу над тем, чтобы подготовить подробную схему достижения более глубокой интеграции между двумя странами. Однако им не удалось преодолеть целый ряд давно существующих проблем, связанных с экономическими отношениями.
Чтобы увеличить давление, в начале декабря премьер-министр России Дмитрий Медведев заявил о том, что Россия не будет предоставлять Белоруссии экономические привилегии до тех пор, пока та полностью не выполнит 30 дорожных карт по интеграции, которые, по его словам, уже были согласованы. Медведев также сообщил, что обсуждение 31-й дорожной карты будет включать в себя вопрос о создании единой валюты и наднациональных официальных органов. Белорусские власти рассматривают такой уровень интеграции как угрозу национальному суверенитету.
На первый взгляд позиции Белоруссии на переговорах довольно слабы. Сопротивляясь проведению рыночных реформ, которые позволили бы диверсифицировать импорт и экспорт, Лукашенко сохраняет их крепкую привязанность к России: 40% белорусского экспорта отправляется в Россию. Между тем Россия снизила свою зависимость от белорусского импорта в рамках масштабной стратегии по импортозамещению.
Увеличение цены на газ лишит белорусские компании их относительного преимущества. Примерно 90% электричества и тепла в Белоруссии вырабатывается с помощью природного газа, импортируемого из России с существенной скидкой по сравнению с рыночными ценами. Нефтепродукты, получаемые из российской нефти, которая поставляется в Белоруссию беспошлинно, являются для Белоруссии важнейшим источником доходов от экспорта.
Минск боится, что текущая налоговая реформа в российской нефтяной отрасли может обернуться для Белоруссии потерями в 9 миллиардов долларов к 2024 году в результате роста цены на российскую нефть и потерю экспортных пошлин. Темпы экономического роста в Белоруссии снизились с 3% в 2018 году до всего 1% в 2019 году, и они могут снизиться еще больше, если Россия не пойдет на уступки в вопросе цены на нефть.
Высокий уровень госдолга Белоруссии в иностранной валюте делает необходимость поиска денег крайне актуальной и усиливает воздействие давления России. Россия — крупнейший кредитор Белоруссии, и на долю России приходится 38% госдолга Белоруссии.
Однако Лукашенко — мастер ведения переговоров с Кремлем, обладающий даром превращения слабости в силу.
Во-первых, ликвидировав политическую конкуренцию в Белоруссии, Лукашенко не оставил Путину иного выбора, кроме как взаимодействовать лично с ним. Во-вторых, он понимает, что Москве необходимо, чтобы интеграция между двумя странами протекала на добровольной основе и что Путин не хочет прибегать к экономическим санкциям и другим инструментам принуждения, которые могут дестабилизировать Белоруссию. В-третьих, Лукашенко знает, что в Москве нет консенсуса по вопросу о создании единой валюты. Унификация налоговых систем тоже обернется серьезными проблемами из-за различий в их структурах. Если реализовать все эти меры, Москве в конечном итоге придется выплачивать гораздо более значительные субсидии, чтобы поддерживать стабильность Белоруссии.
В связи с этим Минск, скорее всего, будет действовать следующий образом: он будет затягивать переговоры с Москвой, продолжая публично заявлять о своей готовности к более тесной интеграции с Россией; будет искать альтернативные источники энергопоставок и кредитов; будет проводить экономические реформы, чтобы снизить свою зависимость от России.
Хотя Лукашенко постоянно помнит о потенциальных рисках и угрозах для своего режима, связанных с либерализацией экономики, он все же открыт для перемен в определенных областях — речь идет, к примеру, о дальнейшем развитии успешного сектора информационных технологий, приватизации не имеющих стратегического значения государственных предприятий и развитии торговли со странами Евросоюза.
Эти реформы, вероятнее всего, продолжатся, хотя президентские выборы в этом году могут немного отвлечь всеобщее внимание, поскольку Лукашенко захочет переизбраться на шестой срок, отдавая себе отчет в снижении своей популярности. Возможно, ему придется перенаправить некоторую часть экономических ресурсов на то, чтобы укрепить поддержку его электората.
Пока создается впечатление, что Москва не торопится, полагая, что Лукашенко и Белоруссия зашли в тупик, и что уступки со стороны Минска — это всего лишь вопрос времени.